"Фантастика 2025-108". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Изверин Алексей

Последними на прием явились купцы, Иоган Гюльденштедт и Новиков. Последовала новая порция соболезнований, расспросов. Подсуетившийся Жан запустил в тронный зал слуг с подносами. На них стояли бокалы с мальвазией из винных подвалов Бранта, а также тарелки с бутербродами. Это новшество, о котором Жан, разумеется узнал от меня, вызвало бурное оживление в зале. Мне показалось, что придворные обсуждали новое яство, состоящее из двух ломтей хлеба, буженины с нарезанными солеными огурцами даже активнее, чем покушение на меня. Пока народ насыщался, Новиков попросил личной аудиенции.

– Ваше величество! Этот несомненно подлый удар – дело иезуитов! – безапелляционно заявил журналист.

– Откуда имеете такие сведения? – поинтересовался я, преодолевая приступ головокружения.

– Это же очевидно! Я написал много писем нашим братьям-массонам в России и в сопредельные страны, приглашая их прибыть к вашему двору. Часть писем была наверняка перехвачена. Вы же знаете, что Тайная экспедиция Екатерины имеет особую досмотровую комнату при генерал-почтмейстерстве?

Сюрпризом для меня, конечно, это не было. Кажется еще канцлер Бестужев придумал люстрировать письма и тем самым смог удалить от двора очень влиятельного французского посланника Шетарди. Я пометил себе в памяти сделать указ об открытии ямского приказа и поручить Хлопуше при нем сделать такую же тайную комнату. Люстрация переписки и мне не помешает.

– Почему именно иезуиты? – поинтересовался я для проформы, так как в такой быстрый заговор ордена поверить было сложно – Дворяне також злы на меня.

– Даже не сомневайтесь, ваше величество! – настаивал Новиков – Отравления, заговоры – это дело рук иезуитов. Их метода.

Я пожал плечами, не желая развивать тему.

– Они опасаются окончательного крушения миропорядка – продолжал развивать тему журналист – Коий строили долгие столетия…

– И что же это это за миропорядок? – спросил я поглядывая на напольные часы, которые пробили двенадцать. Уже должны были вернуться Овчинников с Перфиельевым и доложить об итогах облавы в городе.

– Это же очевидно, ваше величество! Мы находимся в центре слома старого миропорядка с аристократией во главе. На авансцену выходит буржуа и крестьянин. Первые – ваша економическая поддержка в городах, вторые – движущая сила революцион. Да, да. Ежели речь шла о простом восстание – одна власть – Новиков сделал поклон в мою сторону – Просто поменяла бы другую. Но нет! Я читал ваш указ о государственной внесословной Думе. Вот где революцион! Вот где новый порядок! Очень жаль, что вы отложили открытие Думы на следующий год.

Угу, открыл бы сейчас – кто в ней заседал? Да и как выборы во время войны проводить. Но кинуть морковку поддерживающим меня общественным группам нужно было. Да и потом “обещать жениться – не значит жениться”.

– Ваше величество! – тем временем вещал журналист – Нельзя медлить! Иезуиты нанесли один удар – нанесут другой. Молниеносный рейд по льду Волги и Нижний наш. А там зерновые склады, губернаторская казна, людишек тьма…

Это было заманчиво. Заватив Нижний я мог контролировать в связке с Казанью и Самарой внутрироссийские транспортные и людские потоки. Причем в широтном и меридиональном направлениях.

– Сам об сем мыслил – вздохнул я – Казанские купцы приносили письма от торговых людей Нижнего. Некоторые готовы поддержать нас…

– За чем же дело? – спросил Новиков – Далее весна начнется, распутица. Застрянем тут надолго.

– Вы казанские полки новые видели? – ответил я вопросом на вопрос – Те, которые крестьянские.

Журналист покачал головой.

– Недокормленные, невооруженные. Съездите на Арское поле, гляньте. Нижний я с ними возьму, но как удержать? Из кос стрелять по катькиным полкам будем? Шешковский докладывал – я поколебался, но все-таки решил выложить новость журналисту. Отказное письмо он подписал, присягнул. Компромат есть, не предст – Граф Орлов выступил с гвардией из Питера на Москву. Через месяц другой будет у Нижнего.

Мы оба задумались.

– Чего же тогда делать? – Новиков растерянно поправил галстук по сюртуком.

– Ждать обозов с оружием от уральских заводов, продолжать экзерцировать полки – я пожал плечами – Месяц другой у нас есть, а там посмотрим.

Все будет зависеть от того, когда придет весна и вскроется Волга. Если зима будет долгая – я успею выучить хотя бы слегка армию и взять Нижний… Если случится ранняя весна. Нет, об этом думать уже не хотелось.

Ровно в пять утра раздался протяжный призыв муэдзина на молитву. Стамбул оживал после неспокойной ночи. Несмотря на сумерки, на улице уже слышался топот ног и скрип повозок. Купцы и крестьяне, косясь на янычар, после короткой молитвы спешили на рынок, чтобы поскорее продать свои товары и урожай. Город вырос на торговле, и на его базарах и в харчевнях звучали десятки различных языков. Внезапно у северных ворот раздался мощный взрыв. Башни вздрогнули, тысячи птиц взмыли в небо.

Раздался звон колоколов церквей, сотни армян, греков и других христианских народов бросились на улицы с оружием в руках. Завязались бои. На площадях, в переулках…. Через северные, разрушенные ворота, тем временем бежали в штыковую батальоны Суворова. Южная армия втягивалась по утренним сумеркам в столицу Османской империи. Из казарм высыпали полки янычар. Они приняли на себя первый удар. С воем и криками, османы бесстрашно врубались в ряды солдат Суворова, фанатично защищая каждый перекресток.

Часть жителей-магометан, бежало на восток, за пределы города, боясь страшных русских башибузуков, коими они величали казаков. Остальные укрылись в домах и не показывали носа на улицу, выжидая, когда все закончится. Поднялась паника и во дворце султана. В серале завыли наложницы, ударили пушки. Им ответили орудия с кораблей. Бой нарастал. Первый батальон новгородского полка оказался зажат на площади перед мечетью Явуз Селима. Несмотря на несколько залпов, синие мундиры не испугалась, а наоборот пришли в движение. Вся орда фанатиков поперла на передовую цепь солдат. Те, сделав еще пару выстрелов приняли врага в штыки, по теснимые сотнями янычар, подпиравших своих единоверцев сзади они начали падать, сраженные кто саблей, кто просто задавленный этой живой массой.

Турки, лучше знавшие этот лабиринт улиц и улочек зашли сзади, перегородив выход с площади телегами. Из-за них раздались новые залпы и десятки новгородцев с криком упали на землю. Первый батальон оказался в западне, запертый на площади. Оставалось надеятся на подмогу, ибо оттеснить многотысячную толпу янычар со столь малыми силами не представлялось возможным. Узость улиц не позволяла врагу использовать свое численное преимущество и добить отряд, но она так же не давала укрытия от выстрелов турецких солдат. Пожилой секунд-майор приказал оттащить раненых в дома и вытащить из окрестных домов мебель, создав импровизированную баррикаду на входе и выходе с площади. Самых метких стрелков разместили на втором этаже старого кирпичного дома, стены которого когда то были розового цвета, но сильно поблекли и обшарпались.

Солдаты не потерявшие присутствия духа и понимавшие, что от быстроты и слаженности их действий зависит останутся ли они сегодня в живых, споро ринулись исполнять приказание командира. Тем временем майор писал послание Суворову, надеясь, что вторая рота сможет пробиться через переулки к основным силам. Запечатав письмо, он выстроил солдат перед домом какого-то купца. Лейтенант отдал ему честь шпагой.

– Братцы! Сегодня нам предстоит сделать то, о чем мечтали поколения наших отцов и дедов. Освободить поруганные христианские святыни и братские христианские народы от османского гнета, дабы навечно закрепить земли эти за империей. Ежели сможете пробиться обратно и приведете подмогу, то дворец, вон он! Две версты и мы пощекочем султана штыком.

Солдаты засмеялись.

– С Богом!

На Неве рубили лед под проруби… За рекой чернел шпиц Петропавловской крепости, Васильевский остров тянулся приземисто, и только бывший дворец князя Меньшикова блестел желтой краской.