Старое платье королевы (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

   Ох... Знать бы еще, что обычно ест на завтрак ее величество! Я попыталась выискать это у

себя в голове – не зря же мэтр Оллен вкладывал туда разную премудрость, - но тщетно. Наверно, сведения о всяких вдовствующих герцогинях и многоюродных племянниках были намного важнее вкусовых пристрастий настоящей Эвы.

   – Извольте, госпожа, – Нэна поманила меня к себе,и я встала. И поразилась – босые ноги едва не по щиколотку утопали в пышном ворсе ковра.

   Ночью я как-то не обратила на это внимания. «Какая же мука его чистить, – мелькнуло в голове, – ну, если он не заколдован, конечно».

   Я думала, Нэна польет мне из кувшина, но нет: горничная открыла дверь, и я оказалась в другом помещении.

   – Может быть, желаете принять ванну, госпожа?

   Я уставилась нa нечто размерами втрое больше того корыта, в котором мы обычно купались в пансионе, – в нем плавать можно было, не иначе! – и кивнула. Вчера с дороги я только умылась... и тогда Нэна действительно поливала мне из кувшина! Сегодня все заметно изменилось, подумала я и едва не шарахнулась в сторону, когда в блестящую ванну хлынула вода – над ней курился пар.

   – Дозвольте помочь, - сказала Нэна и совлекла с меня ночную рубашку.

   Мне никто не помогал с мытьем с тех пор, как я выросла настолько, что оказалась в состоянии удержать ведро с горячей водой (хотя бы вдвоем с кем-нибудь) и не ошпариться: водопровода в старинном здании пансиона не было. Мы с девочками друг другу помогали, конечно, - сама себе спину не потрешь, да и волосы сложно как следует промыть , если кто-нибудь не льет на голову.

   Нэна, однако, действовала так, будто ухаживать за взрослой девушкой, словно за маленьким ребенком, ей совершенно привычно, и ничего необычного она в этом не видит. Может, так

положено? Наши домашние девочки о таком не рассказывали, но ведь они происходили не из самых знатных и богатых семей,и о том, что делается во дворцах, знать не могли...

   Я покорилась,только попросила добавить холодной воды, не то в ванне свариться можно, и Нэна послушалась. Потом она сушила и расчесывала мои волосы, – наверно, канцлер донес до нее слова мэтра Оллена о том, что меня нужно отмывать в трех водах, - подпиливала ногти, чем-то мазала лицо. Я чувствовала себя куклой, честное слово. А уж когда Нэна взялась меня oдевать, сходство сделалось несомненным... Ну неужели я сама не в состоянии натянуть чулки? Хотя...

с такими тонкими, наверно, не совладаю – нужна сноровка, а я их просто порву, привыкла ведь к совсем иным. И платье – на нем столько крючков и завязок,и все на спине... самой не справиться. У нас платья застегивались спереди, потом сверху надевался форменный черный фартук для защиты от чернил и прочего, вот и весь туалет. Даже учительницы носили такие платья – кто стал бы им помогать? У горничных и без того забот полон рот, а личная прислуга есть только у госпожи Увве. Но и она одевается крайне скромно: считает, что это должно подавать пример остальным. Конечно, ее наряды намного лучше сшиты, чем у остальных, ткань дороже, но издалека не отличишь.

   Тем временем принесли завтрак – его сервировали на маленьком и, на мой взгляд, неустойчивом столике, – и я, признаюсь, потеряла дар речи. Нет, я понимала , что ее величество ест совсем не то же самое, что подают в пансионе, но все-таки удивилась. Мне казалось, что юная королева должна питаться какими-нибудь замoрскими фруктами, марципанами и прочими сладостями, но... Под серебряной крышкой исходила паром яичница с ветчиной и какими-то незнакомыми овощами – Богиня, я пробовала такое всего несколько раз, у госпожи Увве,и то мне полагался маленький кусочек! Золотились поджаристые кусочки хлеба,таяло масло в масленке, заманчиво поблескивало что-то вроде варенья в вазочке, дымился травяной отвар в тонкой фарфоровой чашке...

   «Это что, мне одной?» – подумала я, вовремя прикусив язык.

   – Отрадно видеть, что к вам возвратился аппетит, госпожа, - сказала Нэна, когда я взялась за еду. Хорошо еще, застольному этикету нас учили преотменно, можно было не опасаться опозориться.

   Королева никогда не отвечала на такие реплики, но я по привычке сказала:

   – Благодарю, Нэна, очень вкусно.

   – Рада слышать, госпожа, – поклонилась она, собирая посуду. - На обед изволите черепаховый суп или что-то иное?

   – П... пускай будет суп, - поперхнувшись, выговорила я. Никогда в жизни такого не пробовала ,только читала!

   – Как прикажете, госпожа. Изволите отдохнуть после завтрака?

   «Отдохнуть? Разве я устала?» – озадачилась я. В пансиoне меня ждали бы занятия до полудня, потом короткий перерыв, снова занятия, и время до обеда тянулось нескончаемо долго...

   – Нет. Кажется, Одо хотел о чем-то переговорить, - имя слетело с моих губ чуточку легче, чем вчера. - Он здесь?

   – Его высокопревосходительство ожидает вас внизу, госпожа, – ответила Нэна. – Только...

   «Да, верно, нужно переменить утреннее платье на то, в котором можно встречать гостей,– сообразила я. – Только канцлер – не гость, он видел королеву ещё в коротких штанишках, а то и вовсе в пеленқах, да и потом она себя не утруждала сoблюдением приличий».

   – Не желаю тратить время понапрасну, – сказала я как могла более капризно. - Поди скажи – сейчас спущусь.

   – Хорошо, госпожа.

   Похоже, с Дагной-Эвлорой никто никогда не спорил, кроме, разве что, канцлера, и это меня, признаюсь, пугало. Как я могу представляться ею , если привыкла, что каждый мой шаг ограничен, на любой вопрос может последoвать ответ «тебе еще рано об этoм знать»?..

***

– Не так плохо, как я ожидал, - встретил меня канцлер. Судя по всему, ему удалось немного поспать – тени под глазами исчезли. – Но со слугами вы обращаться не умеете, cударыня.

   – У меня ведь никогда их не было, ваше превосходительство, – ответила я и села напротив, расправив подол платья и чинно сложив руки на коленях. - И воспоминания, которые вложили мне в голову, не помогают.

   – Неужто? Почему? – заинтересовался он. - Мэтру Оллену тоже любопытно будет узнать, что пошло не так... И не забывайте – я не его превосходительство, во всяком случае, пока мы не на официальной церемонии.

   – Верно, я забылась, Одо, - почти без запинки выговорила я. – И не вполне понятно выразилась: я теперь знаю, как ее величество ведет себя со слугами, но... но... я так не могу. Правда, не могу! Даже с Нэной – о ней ничего в памяти нет, но все равно... А с теми, кто знает ее величество с детства и любит, я тем более не сумею...

как она.

   – Так объясните – почему?

   Я беспомощно развела руками.

   – Мне... мне стыдно. То есть... если бы меня растили вот так, тогда бы все это я принимала как должное... но я же все время помню, что я не она, а другая! И хоть должна вести себя, как ее величество, не получается... Наверно, с каким-нибудь послом получится, потому что там этикет и протокол, а так... Может, мэтр Оллен сумеет заколдовать меня так, чтобы я не говорила «спасибо» всякий раз, когда прислуга приносит мне стакан воды?

   – Не сумеет, - канцлер смотрел на меня в упор. – Ничего. Слуги у Эвы молчаливые. Если и удивятся ее неожиданной доброжелательности, то спишут это на последствия катастрофы. В конце концов, у нее не осталось близких, не считая меня, а кто был с ней денно и нощно все эти годы? Правильно, прислуга. И Эва наконец осознала , что без верных людей не обойтись. Пытается сблизиться с ними, а что выходит неуклюже... Это логично: ее никто не учил общению с простыми людьми, поэтому она неизбежно ошибается. Но все наладится.

   – Правда?..

   Канцлер едва заметно вздрогнул, а я вспомнила: ее величество иногда задавала вопрос таким же тоном – чуточку недоверчиво и с насмешкой. У меня получилось это не нарочно, кляңусь!

   – Правда, – ответил он. – А теперь займемся посольством Иссена.

   – Как же экзамен? Вы сказали, что...