В закоулках мироздания - Михайловский Александр Борисович

Желание освежиться пропало, мои мысли и без того стали несколько упорядочиваться. Я смотрела вокруг, приходя в более-менее спокойное созерцательное состояние.

Откуда-то из глубины сознания всплыла не совсем приятная мысль о том переполохе, который, должно быть, сейчас происходит в лагере из-за нашего исчезновения. Мне так и представились рожи моих недоброжелателей и их злобные комментарии: «Эта чокнутая увела и погубила наших несчастных ребятишек! И как ей можно было доверять детей?!», и лицо Веры Анатольевны, ее сдвинутые брови, запотевшие очки и тихий, спокойно-леденящий, исполненный сдержанного негодования и оттого особенно страшный голос: «Эта авантюристка, скрывавшаяся под личиной педагога, замаравшая честь воспитателя своим недостойным поступком, обязательно пойдет под суд!»

Я поежилась. Да уж, действительно, наворотила я делов… Совесть, конечно, меня мучила. Но укоры ее ощущались уже не так остро, тем более на фоне нашего захватывающего приключения, которое с появлением военных приобрело некий новый смысл… И вообще, карающая длань правосудия, скорее всего, настигнет саму Веру Анатольевну и кое-кого еще. Ведь как только начнут расследовать наш случай, так сразу наружу вылезут все их хитроумные махинации и прямое воровство. Я не злорадствую, я только констатирую факт. Хотя, впрочем… что-то я и вправду злая становлюсь. Иногда замечаю за собой, что начинаю думать о людях в негативном ключе. А так нельзя. Иначе маленькое недовольство может перерасти в большую ненависть. А ненависть, как известно – что? – правильно, она нас разрушает. Так что пусть дорогая начальница живет долго и счастливо, и всех ей благ, вместе с ее присными, аминь.

Между тем дети вроде бы немного оживились и оттаяли. Появление военных в самый страшный момент и чудесное спасение благотворно подействовало на них – ну а на кого бы не подействовало появление десяти бравых молодцев в полном боевом облачении, потрясающих оружием и готовых нас всячески защищать и оберегать с оружием в руках? Ну, насчет потрясания это я, конечно, немного утрирую – эти люди не размахивают оружием почем зря.

Вообще, мой взгляд постоянно возвращается к их массивным, но ладным фигурам, затянутым в полную камуфляжную экипировку. Было в их плавных экономных движениях и скупых немногословных фразах нечто такое, что вызывало священное благоговение и действовало лучше любого успокоительного. Абсолютная слаженность и естественность их движений, немногословность и неторопливая уверенность составляли, по-видимому, саму основу действий их группы и мне было очень приятно на них смотреть.

Один из бойцов при этом привлек мое особое внимание. Я пригляделась – неужели женщина?! Ну конечно, сомнений быть не могло – нежный, чуть полноватый овал лица, гладкая кожа, большие черные блестящие глаза, остро поглядывающие из-под таких же черных пушистых ресниц, густые брови правильной формы, слегка выщипанные для улучшения их формы. Это действительно была молодая женщина, примерно моего возраста, что весьма меня порадовало.

Девушка в камуфляже заметила мой пристальный взгляд и улыбнулась, отчего ее лицо приобрело необыкновенный шарм.

– Кобра, в миру Ника Зайко, – подойдя ко мне, представилась она чуть хрипловатым контральто – именно таким голосом, по моему представлению, и должна говорить женщина-военный, и, стянув перчатку с руки, протянула мне ладонь для рукопожатия.

– Очень приятно… Я Анна Струмилина. Можно просто Аня, – ответила я, с удовольствием пожимая ее маленькую, но крепкую руку.

– Ты, подруга не боись – прорвемся, не в первый раз, – сказала Ника, тряхнув своей косо стриженой «рваной» челкой, – и мелким своим скажи – держитесь за нашего «Батю» и все будет хорошо. Вы, я смотрю, сделаны из правильного теста.

Мы улыбнулись друг другу. И мне отчего-то подумалось, что хорошо бы иметь вот такую, как она, подругу – решительную, смелую, полную энергии, с такими вот ироничными черными глазами, в которых пляшут озорные чертики…

Она внимательно обвела взглядом Димку, Митю, Яну и Асю, копошащихся возле ручья, затем, прищурившись, посмотрела на Антона, который со смущенным и потерянным видом стоял чуть в сторонке, разглядывая вулкан, при этом напоминая барана, обнаружившего замену старых ворот на новые. Глянула Ника так, словно насквозь просканировала. Появившееся на ее лице выражение абсолютно точно отразило общепринятое мнение о нашем «хореографе» – пустое место.

Антон, однако, заметил ее взгляд, и, сочтя это за проявление интереса, петушась изо всех сил и пританцовывая, подошел к нам. На своем лице он изобразил некое слабое подобие улыбки, больше похожей на нервные конвульсии больного. При этом он машинально вытирал руку об штанину, собираясь, видимо, представиться, и даже не подозревал, какой у него в этот момент был идиотский вид.

Но Ника отвернулась от Антона и, не дожидаясь такой чести, подмигнув мне, отошла к своим товарищам. Они о чем-то посовещались, потом капитан Серегин сказал, обращаясь ко мне:

– Черт знает что творится, Анна Сергеевна! Я ничего не понимаю! Поэтому скажите своим детям, что сейчас мы отойдем к водопаду, разобьем там лагерь и осмотримся, пока наш эксперт, отец Александр, находится несколько не в себе. Он сегодня неплохо потрудился, прихлопнул эту мерзкую тварь, как таракана тапком, и теперь ему надо хорошенько отдохнуть.

Сказав это, он кивком головы указал на высокого человека с поседевшей бородой, так же одетого в камуфляж, но без оружия, которого бережно поддерживали под руки двое бойцов.

Я была с ним согласна, и поэтому не стала спорить, поскольку тоже ничего не понимала, однако задумалась о словах, сказанных капитаном. Так вот кому мы обязаны нашим спасением – того демона, оказывается, уничтожил именно отец Александр, который, судя по обращению к нему капитана, является священником, и теперь, выходит, нас с детьми защищает не только сила оружия, но и, в его лице, сами Высшие Силы. Мда… Я вообще-то всегда была далека от всякого рода мистицизма, но последние события сильно поколебали мои убеждения.

Я окликнула своих девочек и мальчиков, и они тут же оторвались от реки, после чего мы все вместе, окруженные настороженными и внимательно смотрящими во все стороны спецназовцами, двинулись в направлении, указанном капитаном Серегиным. Шагая следом за Никой, я внимательно наблюдала за своими гавриками, пытаясь понять, в каком они сейчас настроении. Димки вовсю уже что-то обсуждали, не так, правда, возбужденно, как обычно. Митя, как я заметила, с восхищением разглядывал спецназовцев, а Дима, близоруко щурясь, в основном глазел по сторонам и имел при этом весьма задумчивый вид.

– Дим, так ты считаешь, что мы теперь в другом мире? – донеслись до меня слова Мити.

– Да, Мить, – серьезно и уверенно ответил Дима, – я думаю, когда молния в дерево ударила, то открылся портал и мы все случайно перешли в параллельную реальность. А может быть, это все из-за того, черного типа? Какое-нибудь колдовство? Не знаю. Я тут недавно смотрел один фильм, так там тоже пацаны во время грозы попали в совсем другой мир…

– Дим, а может быть, мы просто очутились в другом времени? – высказал предположение Митя, внимательно глядя на друга, – Вот щас выйдет из-за угла какой-нибудь динозавр.

– Тоже может быть, – согласился тот, почесывая свою вихрастую голову и зачем-то внимательно вглядываясь себе под ноги, – но я так не думаю. Для твоей гипотезы про динозавра пока нет никаких оснований… Скорее тут будут маги, колдуны, эльфы и прочая нечисть. Зуб даю.

– А давай поспорим? – азартно воскликнул Митя.

– Давай, – охотно согласился Димка, – на фофан?

– На три! – поднял Митя ставки.

Друзья торжественно заключили пари, сцепив руки, после чего попросили меня разбить их.

– А правда, здорово? Мне уже совсем почти и не страшно, – бодро заявил Митя, продолжая разговор с другом, и добавил уже потише, – Я, когда мы остановимся, у товарища капитана автомат подержать попрошу…

– Слава Богу, – думала я, – слава Богу, что они все еще продолжают воспринимать все эти события как игру и увеселительную прогулку, несмотря на то, что им пришлось натерпеться совсем немаленького страху.