Жертвы обстоятельств - Ролдугина Софья Валерьевна

Лично мне в словах князя послышалась тоска по прежним временам — явно не слишком приятным для его знакомых. Почему-то сразу вспомнилось то, что уже несколько лет обходило мою непутевую голову стороной: Максимилиан считался одним из самых жестоких шакаи-ар. Что же такого он сделал Алексу? Наверняка — не очень ужасное, иначе бы тот не вызвался теперь водителем, но точно неприятное.

Похоже, этот вопрос волновал не только меня.

— А что случилось три года назад? — полюбопытствовал Дэриэлл.

Водитель бросил быстрый взгляд на Ксиля, который, хлопая глазами, изображал наивного ребенка, и расслабился:

— Да ничего такого. Просто со мной раньше так не поступали, и я… — Алекс немного смутился. И снова искоса глянул на князя.

— Да продолжай, продолжай, — Максимилиан не выдержал и расхохотался, закидывая в бардачок и карандаш, и кроссворды. — Ничего особенно страшного ты все равно рассказать не можешь, — добавил он интригующе, с максимальными удобствами разваливаясь на сиденье.

— А там рассказывать нечего. Вчера у меня случилось deja vu, — последнее слово прозвучало очень странно: с отчетливым акцентом, но совершенно естественно. Алекс — иностранец? Любопытно. — Три года назад Северный князь так же появился в библиотеке, бросил мокрую куртку на камин и спросил: «Кто хочет заслужить мою благосклонность?». А я возьми да и скажи — хочу. Опрометчивый шаг… А князь, оказывается, был голоден и не хотел искать жертву, — поежился Алекс.

У меня тоже мурашки по спине пробежали. Но какие-то очень приятные мурашки, от которых становилось жарко и томительно.

— И? — с замиранием сердца спросила я.

— И ничего, — улыбнулся Ксиль и, словно извиняясь, коснулся плеча своей бывшей «жертвы». — Я торопился, поэтому только совсем немного помучил его — некогда было тянуть слабые эмоции. Ничего необратимого — так, пара вывихов, — небрежно сказал Максимилиан и полуобернулся, гибко обнимая спинку кресла, прижимаясь виском к подголовнику. — Зато я потом сумел сдержаться, когда тем же вечером увидел тебя, — он медленно облизнулся и подмигнул мне.

Я благоразумно переползла по сидению подальше от шакаи-ар… и поближе к Дэйру, который старательно изучал заснеженный пейзаж за окном.

— Неудивительно, что тебя все боятся, — от всей души просветила я князя.

Черные когти обманчиво ласково погладили обивку.

— А тебе — страшно? — поинтересовался Максимилиан, лениво жмурясь.

— Нет, — созналась я, чувствуя себя круглой дурой.

— А тебе? — обратился князь к Дэйру.

— Не особенно, — пожал плечами бывший целитель. — Хотя простая логика подсказывает, что бояться стоит.

— А ты, Алекс?

— Вы же знаете, что нет, князь, — улыбнулся водитель. Грустно и отчасти мечтательно — мучителям таких улыбок не достается. — Я доверяю вам, а доверие со страхом уживается плохо.

— Вот видишь, Найта, — весело подмигнул мне Ксиль. — Никто не боится… Ну, кроме врагов и соперников. Вот оно, шакарское обаяние!

— Это не твое обаяние, — вздохнул Дэриэлл, словно невзначай обнимая меня и притягивая к себе под бок. — Это наша глупость. И, возможно, немного эмпатии. Я прав?

— Наполовину, — ухмыльнулся Ксиль. — Но я не скажу, на какую… Я люблю тебя, Найта, — произнес он вдруг тихо и совершенно серьезно. — Не вздумай сомневаться во мне или в себе. Если хочешь спросить — спрашивай. Я всегда отвечу и не стану ничего скрывать. У нас еще целая вечность впереди, чтобы узнать друг друга. И мне никогда не надоедает… как ты там выразилась… сидеть в голове у простой девчонки. Особенно если эта девчонка — ты.

Я почувствовала, что щеки у меня начинают пылать. Вот и спрятала мысли от телепата!

Алекс внимательно следил за дорогой, полностью потеряв, казалось, интерес к беседе. Вот вопрос, кстати: а он специально завел разговор на эту тему или ему Ксиль подсказал? Стоп, опять я подозреваю князя во всех грехах! А он наверняка меня читает…

— Естественно, Найта.

Мне стало стыдно. Даже не за свои мысли, а за полную беспомощность в колдовстве. Да уж, навесила блоки! Тоже мне, эстаминиэль. Ребенок, правильно мама говорит.

— Ничего, подрастешь — разберешься в магии… и в своих чувствах, — ободряюще улыбнулся Ксиль. — А пока — позволь мне немного порешать за тебя, ладно?

Объятия Дэриэлла из защищающих превратились в собственнические.

— У нее есть и другие опекуны. Мать, например. Или жених. Верно, Нэй? — холодные пальцы забрались под шарф и защекотали шею.

Я захихикала и сползла куда-то вниз, утыкаясь лицом в меховую опушку вокруг молнии на куртке Дэриэлла.

— Так нечестно, — шумно вздохнул Максимилиан и, судя по звукам, наконец-то нормально уселся в кресле и даже пристегнулся ремнем. — Тискаетесь там в свое удовольствие, а я тут как чужой сижу. Между прочим, с переднего сиденья до вас не дотянешься.

— Сочувствую, — нейтрально заметил Дэриэлл.

А я задумалась.

Слова «порешать за тебя» не вызвали у меня никакого отторжения. Та же Феникс бы в ответ на такое заявление запустила бы в наглеца огненной волной, Этна бы по-простому выцарапала глаза. А я — обрадовалась.

Наверное, у меня действительно маловато воли. Но когда долго мучаешь себя неразрешимым вопросом — а мой вопрос был по-настоящему неразрешимым — то иногда кажется, что проще принять чужой выбор.

А за окном уже начали мелькать окраины — в морозный день после теплого дороги обледенели, и немногие люди рискнули выбраться из дома на машине. Предпраздничные пробки сразу куда-то рассосались. Алекс довез нас прямо до ворот стадиона… то есть это для людей был стадион, а на другом плане тут располагался северный телепорт Зеленого города. Медленный, работающий только в темное время суток… Но зато — единственный у нас, который отправлял не только в заданную заранее точку, но и в произвольно выбранную. Главное — хотя бы примерно представлять, куда хочешь попасть.

Телепорт возле Академии я помнила просто замечательно.

— Удачи, — сказал нам напоследок Алекс, останавливаясь у ворот. — Рад был встретиться с вами снова, князь.

— Спасибо тебе за помощь, — улыбнулся Ксиль. — Можешь рассчитывать на ответную услугу.

Алекс махнул рукой — мол, сочтемся — и растворился в сумерках.

— Готовы? — спросила я у своих спутников.

Вместо ответа они просто взяли меня за руки — Ксиль за правую, Дэйр — за левую. Мы шагнули в мерцающую синеватую арку — одновременно.

…И вывалились в метель. Густую, как молоко, хлесткую, сбивающую с ног. Если бы меня не удерживали за руки двое сильных мужчин, то наверняка от первого же порыва ветра я, закутанная в объемный пуховик, отлетела бы обратно в портал. И неизвестно, куда бы меня вынесло при таком раскладе.

Ведь вряд ли впопыхах удалось бы задать хоть какую-нибудь точку выхода.

«Куда нам идти?» — мысленно поинтересовался Ксиль, не делая бесполезных попыток перекричать бурю.

«По этой дороге вверх», — ответила я про себя, озадаченная только одним вопросом: как натянуть шарф на лицо, прячась от ветра, если руки заняты?

Ксиль решил эту проблему одним махом — просто поднял меня на руки, легко спрыгнул с постамента — прямо в сугробы. В снег он, кажется, почти не проваливался — то ли с гравитацией играл, то ли бежал слишком быстро… А завалы намело немалые. Раньше дороги поддерживались в приемлемом состоянии с помощью магии, но сейчас, похоже, с волшебством и правда стало туговато.

«Постой… А как же Дэйр?» — спохватилась я, пряча лицо от метели у Ксиля на плече.

«Ничего с ним не будет, — снисходительно откликнулся князь. — Он же аллиец. А теперь еще и почти шакаи-ар… Догонит».

«А если потеряется?»

«Да где здесь теряться? Одна дорога, и та наверх ведет».

«А если упадет? Или отстанет?»

За ревом бури мне померещился хохот.

«Он еще и меня обгонит. Ему о ноше заботиться не надо».

«Можно подумать, я много вешу…»

«Даже немного, Найта, это больше, чем ничего… а вот и ворота».

Я удивилась — в прошлый раз, в хорошую погоду, мне понадобилось гораздо больше времени, чтобы добраться до Академии.