Слепые чувства (СИ) - Иванов Марк

Своими руками, бок о бок с теперь уже императрицей, император бережно восстановил свою страну, и за это народ полюбил его так же сильно, как покойного отца. Ему дали гордое имя: Покоривший Ветер, а долгие годы его правления стали для империи настоящим золотым веком…

И к чему это вообще всплыло в его памяти? Всего лишь старая сказка из прошлого… Хотя, если подумать, то Андрей чем-то похож на этого императора. Сейчас вокруг и внутри него бушует настоящая буря, с которой он отчаянно пытается бороться, но, в отличие от сказочного героя, Андрей уже давно опустил свои руки. Наверное этой сказкой его далёкий предок хотел сказать своим потомкам, чтобы они никогда не отчаивались, какой бы ужасной ни была ситуация. Действительно, император ради своей любви был готов шагнуть с крыши высокого замка навстречу верной смерти, а Андрей, тут же отдался отчаянию, стоило лишь загнать его в угол. Какая разница, Паразит ли играется с его чувствами или собственное подсознание — это не так уж и важно. Он оседлает бурю, возьмёт верх над своими силами и они поменяются местами. Теперь Андрей будет контролировать свои эмоции, а не они его. И сделает он это не ради себя, не ради «своей империи», а только ради неё. Ради Ани.

Ясность ума вернулась к нему практически мгновенно. Неподалеку от Андрея, на стуле посреди комнаты сидел Ваня. Видимо те его визиты всё-таки проходили наяву, а не в воображении. Он опять что-то бубнил себе под нос, опустив голову. Что именно — Андрея не интересовало. Важно было другое: ошейник на его шее. Он может «выскочить» из него лишь хлопнув в ладоши, но, вопрос, как его сделать?

Нужно освободить руки. Любой сплав, каким бы прочным он не был, теряет свои свойства при нагревании, становясь тягучим и эластичным. Значит, нужно раскалить холодный металл. За дело!

Андрей почувствовал, как к рукам приливает приятное тепло, будто в затёкшие конечности разом хлынула вся кровь, что циркулировала в его измученном теле. Он не чувствовал никакого жара, но, бросив взгляд на одну из рукавиц, Андрей заметил, что она начинает потихоньку накаляться. Теперь начинался самый опасный этап его плана: если Ваня вдруг поднимет голову и поймёт что тут творится, то непременно примет меры, но президент продолжал смотреть в пол, лишь изредка вздрагивая. Металл всё раскалялся и раскалялся, и в какой-то момент он начал буквально светиться от жара, а Андрей уже мог свободно шевелить пальцами. Момент настал. Он со всей силы дёрнул ладони друг к другу, и через мгновение они соприкоснулись, разбрызгивая во все стороны капли раскаленного металла и унося его прочь из этого города.

После тяжёлого сна без сновидений Аня смогла спокойно пролежать в постели не дольше пары секунд. Все ужасные воспоминания о вчерашнем дне, словно стремительный горный поток, разом нахлынули на неё. Лицо девушки за считанные мгновения исказилось горестным порывом и покраснело, а вслед за этим по её щекам, на которых до сих пор блестели соленые следы вчерашней истерики, вновь потекли слёзы. Игра, Олег и даже холод, который царил в нетопленом доме — ей было плевать на всё. Аня повернулась лицом к стене, сжалась в позе эмбриона и заметила возле себя белый листок бумаги, исписанный мелким почерком. Но девушке было всё равно даже на него — сейчас она хотела видеть разве что Женю, но от неё так и не было никаких вестей. Видимо, она осталась одна и теперь уже навсегда…

В таком состояние Аня пролежала пару часов. Ей пришлось буквально заставить себя подняться, когда чувства голода и жажды стали невыносимыми. Пить хотелось так сильно, что она наверняка бы осушила до дна целый колодец, а урчание живота было настолько громким, что девушка непременно бы сгорела от стыда, будь в этом доме кто-то ещё кроме неё. Но никого не было.

Зайдя на кухню, Аня изрядно удивилась, увидев пару десятков поленьев, ровно сложенных возле печки, полное ведро чистой воды и огромную тарелку свежих, отливающих всеми яркими красками, фруктов. Тут то девушка вспомнила о письме, про которое она успешно позабыла, утопая в водопаде слёз.

“Мы не знакомы и ни в коем случае не должны сближаться друг с другом», — с трудом разбирая «курсивный» почерк незнакомца прочитала Аня, бережно кладя себе в рот по виноградинке, — «Но несмотря на это я всё равно решился на этот шаг. Причина одна — ты банально выше всего этого. Ты не заслужила медленно замерзнуть у наполовину сгоревших костей твоего друга, в чьей смерти нет ни грамма твоей вины. Аня, я всегда относился к тебе, как к особенной. Ты единственная во всём этом безумном спектакле до сих пор умудряешься сохранять свою чистую душу. Ты одна не пытаешься свести старые счёты или воплотить несбыточные мечты, а просто хочешь вернуться домой… К сожалению, именно в таких людей обычно и летят все шишки, а ужасный конец предопределен им самой судьбой. Благо я стою выше судьбы и могу сломать этот лёд, но меня убивает сам факт того, что тебя можно спасти лишь нарушив правила. Но я ни о чём не жалею. Мне хочется, чтобы слёзы на твоих щеках появлялись лишь в моменты счастья. Отправляйся на юг. Там ты найдёшь то, что утешит и успокоит твою душу. Лишь ты одна достойна Величайшей Награды. И помни, несмотря на то, что произойдет дальше, я ВСЕГДА буду верить в тебя.

К.»

Перед выходом из дома она уже в пятый раз перечитала это таинственное послание и положила его в нагрудный карман своей фиолетовой куртки. Аня была спокойна — письмо от незнакомца, написанное в таких любезных тонах, согрели ей душу, а свежие фрукты с плотным обедом укрепили её тело. Неизвестный доброжелатель сказал, что на юге она сможет найти заслуженный покой и умиротворение, но они начал приходить к ней уже сейчас. Однако мимолетно брошенный взгляд на остатки вчерашнего погребального костра всё-таки неприятно задел струны её души. Аня натянула на свою голову капюшон с розовым мехом, потёрла друг о друга свои ладони в вязаных варежках, проверила руны, что лежали в карманах её куртки и вышла за территорию небольшого участка, ставшего для неё настоящим домом.

Она сразу поняла, что тут что-то не то. Обычно с северной стороны города доносились пусть и тихие, но звуки какой-то военной возни: выстрелы, грохот, особо громкие крики офицеров и постоянный, едва различимый гул. Сейчас же всё было тихо и эта гробовая тишина в мёртвом городе пугала её не на шутку. Казалось, что из тёмных окон заброшенных домов за девушкой кто-то постоянно наблюдает, а тот факт, что автор таинственного письма следил за ней лишь подбросил дров в огонь. Аня натянула повыше свой бежевый шарф и попыталась отринуть прочь все ненужные мысли.

В послание говорилось, что она должна идти на юг, но куда именно? Вспомнив карту города, которая висела в их кабинете истории, девушка прикинула, что единственным более-менее известным для всех игроков местом был небольшой концертный зал, находившийся с южной стороны от центра города. За ним шли лишь жилые районы, которые разбавляли пара ещё никем не тронутых магазинов, детский сад и третья школа, ставшая вторым интересным местом в её списке.

За этими размышлениями Аня не заметила, как вышла в центр города. Обстановка тут была гораздо спокойнее: двухэтажное здание администрации, почта, небольшие офисы различных мелких фирм и небольшой памятник Ленину смотрелись жутковато ещё в старые времена. Сейчас девушке могло стать не по себе разве что лишь от пустого взгляда Ильича. Пройдя мимо него она свернула налево, где уже можно было разглядеть ровные очертания концертного зала.

Строили его ещё при Союзе, когда этот городок только начинал свою историю. Несмотря на то, что это был единственный храм искусства на всю ближайшую округу, от самого здания не пахло даже намёком на творчество. По сути это была простая бетонно-кирпичная коробка, а её белые стены, будто в извинение за творческий кретинизм архитекторов, местные художники разукрасили какими-то пляшущими антропоморфными людьми, играющими на огромных дудках, из которых вылетали не менее огромные ноты. Администрация уже давно обещала провести капитальный ремонт, но по каким-то неведомым причинам он всё откладывался и откладывался.