Дарт Лонгботтом (СИ) - "Добрый Волдеморт"

— Спасибо, госпожа Амелия, — всхлипнула домовушка. — Хозяин Фрэнк тоже так сказал. Что домовики рода Лонгботтом выполнили свой долг до конца. Что они погибли не напрасно и будут похоронены в саду под самым красивым деревом.

— Проводи меня к злой волшебнице, пожалуйста, — попросила Амелия. — У меня с собой есть флакончик «Сыворотки правды», как раз для таких случаев. Думаю, сейчас я услышу много интересного.

Однако к большому разочарованию Боунс, узнала она удивительно мало. Лестрейндж пытала «Круциатусом» мать Фрэнка и его сына, но отвлеклась на одновременную атаку трёх домовиков и не справилась с ударом магической защиты мэнора. Когда Лонгботтом, предупреждённый сигнализацией, вернулся домой, там уже всё было кончено. Фрэнку только и оставалось, что напоить лечебными зельями родных, а оглушённую «Пожирательницу Смерти» переместить в темницу.

«Хорошо жить, когда у тебя есть такой мэнор, как у Фрэнка, — хмыкнула про себя Боунс, вспомнив о своём самом обычном домике. — Тут тебе и алтарь, и защита, которую далеко не каждый волшебник сумеет хотя бы почувствовать. Понятно, почему представителей древнейших и благороднейших родов так не любят. Обычная человеческая зависть к чужому богатству и могуществу».

Выяснить что-либо о месте, где скрывается Тот-кого-нельзя-называть и каковы дальнейшие планы «Пожирателей», Амелии узнать тоже не удалось. Не зря ходили слухи, что Тёмный Лорд — непревзойдённый легилимент, не хуже Дамблдора. Видимо, тот учёл свои промахи в первой войне и создал ментальные чары, которые могли теперь спрятать разум «Пожирателей» даже от «Сыворотки правды». Хотя, возможно, только у Беллатрикс была установлена подобная защита, всё же родом та была из Блэков.

«Значит, завтра переправим Лестрейндж обратно в Азкабан, — разочарованно думала Амелия, поднимаясь по лестнице. — Надеюсь, что Фрэнк смог успокоить свою мать. Должно быть, он сильно перенервничал сегодня, бедняга. Не каждый день рискуешь потерять родных. Нужно будет помочь ему прийти в себя».

Лонгботтом уже был на кухне, а его домовушка накрывала на стол, расставляя чайные чашки и маленькие корзиночки с шоколадными печеньками. Амелия села рядом с Фрэнком, с улыбкой приняла от него чайную чашечку и с грустью сказала, что ничего интересного выяснить у Лестрейндж ей не удалось. Они недолго посидели вдвоём, обсуждая завтрашний день, а потом, держась за руки, поднялись в спальню, где следующие полночи она помогала Фрэнку забыть это ужасное происшествие.

Проснувшись рано утром и позавтракав в компании Амелии, Палпатин вместе с ней отконвоировал Лестрейндж в Министерство магии. И на весь атриум, пока не наложили чары молчания, «Пожирательница» орала как резаная и грозила им обоим всеми возможными карами.

Сейчас новые воспоминания Лестрейндж только частично соответствовали действительности. Никаких фиолетовых молний в них больше не было, как не было и самого Палпатина. Раздосадованная Беллатрикс была уверена, что просто нарвалась на незнакомые защитные чары мэнора и не смогла с теми справиться. Также из памяти «Пожирательницы» были вычищены воспоминания о его допросе.

Единственное, в чём он тогда побрезговал копаться, так это в мыслях, связанных с Волдемортом и «Пожирателями Смерти». Любую важную информацию перебивали кадры о безостановочной близости с Тёмным Лордом. Таких воспоминаний было действительно много, и Палпатин с насмешкой представил, насколько изнуряющую борьбу с собственным отвращением приходится выдерживать Волдеморту ежедневно.

«Прямо-таки шоу уродов, — мысленно ухмыльнулся Палпатин. — Какой им, к Мерлину, захват власти? Здесь бы не помереть от магии Блэков и силы любви».

Чтобы не разгребать весь этот порнографический мусор, Шив отступился. Тем более он и так знал от Кэрроу, что Волдеморт приказал своим слугам следить за многими известными волшебниками. Вот только то, что Лестрейндж без всякой подготовки сразу помчится в атаку, тот и представить себе не мог.

«И пусть ты теперь почти сквиб, дорогуша, зато у вас с Волдемортом появился хороший шанс исполнить договор с алтарём Блэков, — с лёгкой иронией подумал Палпатин, провожая взглядом мракоборцев и идущую между ними Лестрейндж. — Если, конечно, ты опять не проторчишь в Азкабане слишком долго».

Впрочем, Шив знал, что Волдеморт собирается вытащить своих слуг из тюрьмы, едва Министерство отзовёт оттуда авроров. Поэтому насчёт будущего наследства Блэков он был спокоен. Возможно, что родившийся волшебник даже станет когда-нибудь его учеником. Слишком хорошие гены у будущего Блэка, чтобы не обратить на того внимания.

«Думаю о детях, а не о том, как захватить мир? Надо провериться на зелья, а то мало ли что там Амелии взбрело в её буйную голову», — мысленно усмехнулся Шив, подходя к каминам.

Чем старше становился Невилл, тем больше проблем возникало в их отношениях. Впрочем, у многих знакомых Палпатина были похожие сложности с детьми. Несмотря на то, что Снейп в этом году сделал Драко старостой факультета Слизерин, Малфой по-прежнему был настроен перевести сына в Дурмстранг, подальше от проблем, связанных с детьми «Пожирателей Смерти».

Дамблдор пытался возмущаться, оттягивать выдачу документов и даже назначил встречу в своём кабинете, чтобы Малфой ещё раз хорошо мог оценить все возможные риски такого решения. Однако Палпатин предупредил Люциуса, чтобы тот ни в коем случае не оставался с Альбусом наедине. Поэтому на встречу с директором Хогвартса Малфой отправился в компании Нотта, Крэбба и Гойла. И в результате финальных переговоров Дамблдор не смог убедить бывших слизеринцев оставить все как есть. Обвешанные фамильными амулетами, препятствующими легилименции, аристократы не дрогнули. Драко, Теодор, Грегори и Винсент забрали вещи, ещё остававшиеся в их комнатах, и с первого июля окончательно прекратили быть студентами Хогвартса.

Теперь, когда наследники родов уже не были вынужденными заложниками Дамблдора, Палпатин мог потребовать от аристократов большей активности. Если бы Невилл не показал себя маленькой копией Оби-Ван Кеноби и Амидалы Скайуокер в истории с Лестрейндж, Шив отправил бы учиться его в Дурмстранг вместе с бывшими слизеринцами.

Вот только, к разочарованию Палпатина, Лонгботтом-младший в очередной раз продемонстрировал качества, свойственные скорее ортодоксальным джедаям, чем ситхам. Перевоспитывать или как-то ещё способствовать «падению» юноши на Тёмную сторону Шив не собирался, потому что Невилл служил удобной ширмой для его настоящей сути. Дети очень часто наследуют черты своих родителей, поэтому никто из заинтересованных лиц не сомневался, что Палпатин в душе такой же, как Невилл — простой и в меру бесстрашный гриффиндорец.

Каркаров выполнил свои обещания и получил за это хорошую сумму в галеонах от Малфоя. Дальнейшая полезность болгарина вызывала сомнения, поэтому Палпатин незаметно восстановил работоспособность Чёрной метки волшебника. Предатель был одноразовым инструментом, поэтому Шив без угрызений совести отпустил того в свободное плавание, не забыв удалить из памяти Каркарова всё, что касалось их дел. Впрочем, болгарский волшебник решил вернуться в Скандинавию, где успел завести подружку и даже обрасти какими-то связями.

В Англии всё шло к тому, что Амелия Боунс станет новым министром магии. Сторонники Палпатина активно агитировали волшебников за такое решение. Амелию сравнивали с Миллисентой Багнолд, которая, по общему мнению, была гораздо лучшим министром, чем Корнелиус Фадж.

Консерваторы Волдеморта и те волшебники, которые всегда поддерживали Дамблдора, выступили в этот раз единым фронтом за назначение Руфуса Скримджера, правда по разным причинам. Однако в Визенгамоте у Палпатина были слишком прочные позиции, чтобы даже объединённые силы двух остальных партий смогли бы ему помешать. Как считал Палпатин, уже осенью у него появится гораздо больше возможностей влиять на политику Англии. После чего ему останется только организовать генеральное сражение двух непримиримых сторон, в котором не будет победителей.