Пенталогия «Хвак» - Санчес О. "О'Санчес"

— Это во-первых. Далее. Хорошие и толковые люди в любой службе желанны, не только в нашей, всюду и всегда их нехватка. Вот, казалось бы — рати несметные из желающих служить, ан ковырнешь одного, да другого, третьего — он либо сучок гнилой, либо пень дубовый. У сударя же Санги Бо, вашего поручителя, глаз очень верный и зоркий, и если уж он сказал…

— Я тоже могу ошибаться, ты там меня в демоны и боги не записывай…

— …то я склонен верить и словам его, и даже ошибкам. Продолжаю мысль и слово. Во-вторых, я беру вас обоих с собой, в служебный поход на западные рубежи. Будете новую службу нести у меня на глазах. Если проявите себя толково… пусть без подвигов и чудес, но — толково, исправно, разумно… как хотите называйте… Еще до зимы приподниму на новую ступеньку: ты в полусотники выйдешь, а тебя сотником сделаю… Ма-лчать, я же еще не сделал. И, в-третьих, закреплю обоих при себе, в дворцовой службе, без понижения в званиях. Понятен окоем будущих достижений, Тогучи?

— Так точно, ваше высокопревосходительство!!!

— А тебе, Лаббори?

— Так точно, ваше высокопревосходительство!!!

Санги Бо попытался представить себе, что творится в головах и сердцах у награжденных и позволил себе открыто улыбнуться. Да, одно лишь внеочередное присвоение воинского звания в такой… странной, непростой среде имперского сыска — уже хорошая, полновесная удача, но второе внеочередное повышение в пределах одного года-полугода — немыслимый взлет для простых имперских стражей из провинции! Это деньги, власть, почет, а для детей и жен — совсем-совсем другое положение в обществе… А перевод в том же звании на столичную службу, да еще в большом дворце!.. Такая третья ступенька — пожалуй, покруче предыдущих будет! Санги взглядом испросил дозволения у друга и подошел вплотную к награжденным.

— Ну, что, судари Тогучи и Лаббори, надеюсь, мы квиты?

Ответил ему за двоих Тогучи Менс, очень тихо, почти шепотом, но — сколько ликования было в этом шепоте, сколько счастья!

— О, да, сударь, о, да! Можете навеки на нас обоих рассчитывать.

Однако у их всесильного начальника были свои представления о том, как и сколько, в перерыве между выполнением служебных обязанностей, должен радоваться награждаемый подчиненный.

— Проваливайте, судари, проваливайте, я вами пока доволен. Куда без меня пошагали! Санги, подожди несколько мгновений, покамест я с пергаментами да печатями управлюсь. А то видишь — они без свитков и пайз направились новую службу нести. И куда они пошли, вот любопытно было бы узнать?.. К своему полковнику? Так я еще не определил — к кому именно… Отварчику хочешь? Я прикажу?

— С удовольствием. Мясного с травками, но не жирного, ящерного, если можно. И совсем немного, а то мне после отвара еще вино со старым другом пить.

Когори Тумару замер, уже в дверях, и развернулся с обиженным сопением.

— Это с кем еще!? С каким таким ста… А-а!!! Ну, вот, другое дело! — Глава сыска захохотал счастливым басом, потер толстые лапы. — Опять ты меня разыграл! Все, Санги, все, не скучай, я очень быстро обернусь, не успеешь отвар дохлебать! А его немедленно принесут! Эй, там!!! Уже несут!

Несмотря на обещание, Когори Тумару отсутствовал довольно долго: Санги Бо успел дождаться отвара, принесенного в толстой, хорошо сохраняющей тепло и холод, кружке, выпить его на две трети, внимательно осмотреть, ни к чему не прикасаясь, мрачный, заваленный пергаментами и свитками кабинет… Всем существом он ощущал охранную магию кабинета, пронизывающую самые дальние его уголки… Санги подошел к окну и уставился невидящим взглядом в полупустое пространство внутреннего дворика… Сильная магия во Дворце, с такой даже Санги Бо управился бы не вдруг, приди ему в голову подобная глупая мысль. Но вельможа и воитель Санги Бо, по прозвищу Ночной Пожар, а ныне — скромный и неимущий отшельник Снег, за свою долгую жизнь познал и перевидал столько личных и государственных тайн, что отнюдь не горел желанием вляпываться еще в одну… тем более, что государь, своею императорской властью, все-таки вынудил его забыть уединение и покой, дабы разобраться с этими дурацкими предзнаменованиями. Хотя, не похожи они на дурацкие… Неужели весь этот мир может закончиться навсегда? С этими грустными признаками уходящего лета, с коптящими лампами в настенных лапах-держалках, со свитками, с пылью на оконных стеклах… с этим ленивым и, похоже, вдребезги пьяным конюхом…

— А вот и я! Любуешься просторами? Его Величество предлагал мне в другом крыле поселиться, с видом на императорский парк… Не-е-ет, — думаю, — пусть здесь хозяйственный двор с навозными кучами, зато — подальше от покоев Его Величества! Такой, знаешь, въедливый бывает… И сынок весь в него.

Санги Бо отворотился от окна в сторону Когори Тумару, намереваясь сделать замечание насчет пьяницы-конюха, но последние слова старого друга внезапно его заинтересовали, причем столь сильно, что они не подумал скрыть любопытство, а раздражение против нетрезвого конюха и самые мысли о нем — как ветром выдуло.

— Принц Токугари? В самом деле, Когги? Я думал, он просто шалопай, тепло устроившийся за широкой отцовской спиной.

— Вряд ли ты так думал, Санги, мне-то не ври. Но — да, тут все вместе: и шалопай, и очень даже неглупый наследник. Лично я в нем вижу государя, не знаю как другие. А я бы тогда в отставку, на покой… Если не казнят. Знаешь, сколько раз я свое жалованное герцогство удостаивал личным посещением? За тридцать лет?

— Нет, не знаю. И сколько же?

— Трижды. Три раза по неделе. Вот так-то. Жив буду — в отставке наверстаю… А этот — умный малый, даром что принц.

— Одного ума для трона — недостаточно. Хватка нужна, сила нужна, усердие непомерное… вот как у тебя.

— Прекрасно, польщен сравнением. А еще что? Скажи, Санги? Ты же знаешь, как мы все любили в походах внимать твоим рассуждениям о сущем. Бывало, о жратве и бабах забудешь, и о завтрашней битве, тебя слушая да на звезды глядя. Вино скоро принесут, не беспокойся и потерпи: просто я велел распотрошить для такого случая императорские погреба, государь мне позволяет. Так что еще кроме ума и усердия необходимо в успешном императорском деле?

— Холодное сердце, холодный ум, осторожность. Злопамятность, скрытность, отвага, широта души, умение заботиться о слугах и соратниках, жажда войны и мира одновременно, приверженность семье и одиночеству одновременно… Вот, навскидку. Свойства вожака — это уж непременно, без этого все остальное — пшик!

— Ну, так поверь на слово, Санги… Не знаю, как насчет войны и мира, а все остальное — наблюдал я в нашем принце Токугари в полной мере, включая и свойства вожака, и способности к магии…

— О, точно, про магию-то я и забыл упомянуть.

— Может, и не такие глубокие они, как у тебя, но не меньшие, чем у Его Величества. А у государя, я тебе доложу, с этим все в порядке… Да, войдите! А-а… Ставьте прямо сюда, на стол… — Когори Тумару навалился жирной грудью, загреб сразу двумя руками и очистил левую половину стола от груды пергаментов, сдвинув их к середине и потеснив точно такую же горку точно таких же свитков. — Ставьте, а дальше мы сами разберемся…

Слуги расставили стеклянные кувшины с вином и водой, многочисленные мясные закуски и сласти, пучки ароматных трав и цветов, тихо удалились.

— Санги, ты не против, что мы тут запросто? А хочешь — ко мне поедем, дома как следует посидим? Я супругу предупрежу… Всех дел все равно не переделать.

— Так ведь — поздно предлагать, когда все уже накрыто. На самом-то деле — мне даже приятнее здесь, на твоем рабочем месте, нос к носу, без слуг и посторонних, и я всемерно одобряю такой подход. Но куда бы мне кружку с недопитым отваром девать, Когги?

— Брось в угол с размаху. Или в оконное стекло, как ты любил когда-то. А… давай мне, я суну куда-нибудь… Покуда Когори Тумару прикидывал, куда бы вылить содержимое глиняной кружки, не привлекая для этого слуг, и найти ей место, Санги Бо сложил обе ладони домиком над своим кубком и стремительно вогнал в него безмолвное заклинание: теперь крепость вина в этом вместилище вчетверо ослабнет… Потом с сомнением посмотрел на широченную спину своего друга, на толстенный загривок и подправил заклинание, усилил его еще вдвое. Теперь можно будет соблюсти вежливость и без опаски пить вровень…