Ознакомительная версия. Доступно 351 страниц из 1755
В его словах содержалось зерно истины. Самоуверенные союзники к обороне не готовились, лишь вчера начали возводить укрепления. Но многое ли успеешь за вечер и ночь? А тут еще дождь смешал все планы. Но сможет ли артиллерия нанести запланированный мною удар на направлении главной атаки?
— Сможет, — уверил меня Суворов. — Хоть сила выстрела и будет слабее, но наши пушки дальнобойнее, накроем позиции левого фланга. А на правом проведем отвлекающую атаку.
— И когда вы намерены начать?
— Только тебя ждали, государь!
— Ах вы, хитрецы! — улыбнулся я. — Ну, с Богом!
Глава 12
Артиллерия открыла ураганный огонь по левому крылу союзников. И полки пошли, заливаемые сверху дождем. Под грохот канонады, под свист картечи, по раскисшей земле, под стекающими с кепи потоками дождевой воды. Не считаясь с потерями от пушечных выстрелов — малоэффективных и слабых после нашего артналета. Миновав пробежкой опасную черту, в пятидесяти саженях от линии обороны итальянцев, перестроились из шеренг в колонны и проткнули левое крыло союзников, как нож сквозь масло.
Ошеломленные, растерянные сардинцы, ломбардцы, пармцы и тосканцы, не имея возможности стрелять из ружей, сопротивлялись недолго. Побежали, и им вдогонку помчалась русская кавалерия. Граф Рошамбо попытался спасти положение и двинул французские полки из резерва. Весьма опасный момент — при прорыве наши колонны утратили плотные построения, распались на отдельные роты и капральства. Встречная штыковая атака могла их опрокинуть. Вот тут-то и пригодились наши ракеты. Они накрыли обширное пространство в тылу союзников, раскидав не только королевскую пехоту, но прилично досталось и лагерю. Случайным попаданием зацепило штаб объединенного командования. Несколько генералов убило наповал, взбесившаяся лошадь сбросила Иосифа II на мокрую землю. По рядам австрийцев прокатилась весть, что император погиб. И этот неподтвердившийся слух что-то в них безвозвратно сломал. Рухнуло даже правое крыло союзников, которое до этого стойко отбивало атаки наших колонн из польско-литвинских, богемских и русинских полков — в одной из них был тяжело ранен генерал Мясников. Центр еще держался, но на нем сосредоточился огонь всей нашей артиллерии, и затикали его последние минуты.
Началось бегство — повальное у итальянцев и немцев, беспорядочное у австрийцев и организованное у французов. Солдаты Рошамбо даже прихватили своих раненых — тех, кто мог передвигаться на своих ногах. Всех остальных бросили в лагере, куда вскоре ворвались казаки. Наскоро похватав все ценное, донцы, малороссы и яицкие помчались в преследование. Мои шассеры, гусары, карабинеры и пикинеры от них не отставали, счет захваченным пленным быстро перевалил за десять тысяч и продолжал стремительно расти. Первыми решились саксонцы, сообразившие, что бежать в Тюрингию от дома им не с руки. Они разбивали об землю приклады своих ружей и встречали русскую конницу белыми флагами. За ними пошли сдаваться все подряд — даже быстроногие итальянцы. Все, чего они добились, пока улепетывали в леса — это сорванная дыхалка и упадок всех сил. Как говорится, не бегай от снайпера — умрёшь уставшим.
Французы держались лучше, Их не бросила, как австрийцев, собственная кавалерия, они сохранили часть полковых пушек, а их колонны, ощетинившиеся штыками, казаки пробить не могли. Лишь кружили вокруг, выслушивая насмешки из рядов уставших и злых людей короля Людовика. На второй день остаткам корпуса стало не до смеха. Прискакали их давнишние обидчики конные егеря русского царя.
И пошла потеха! То из засады плюнут картечью легкие орудия, то, построившись в шеренгу, шассеры дадут несколько залпов, пока их не отгонит конница, то бросятся вместе с казаками на эту самую конницу и хорошенько ее проредят. Генерал Рошамбо с тоской представлял себе, как возрастут нападения, когда его солдаты доберутся до тюрингенских лесов. Надежды на спасение, как и возможность заключить с русским царем мир на почетных условиях, таяла на глазах — отправленные к русским парламентеры бесследно пропадали. Откуда ему было знать, что я отказался обсуждать любые варианты, кроме безоговорочной капитуляции, которая включит в себя, помимо всего прочего, добровольную сдачу в плен императора Иосифа II.
* * *
Марк-Антонио Еоланно, князь де Аллиано, вице-король Сицилии, чувствовал себя глубоко несчастным человеком. Его, знатнейшего представителя аристократии бывшей Арагонской короны, отправили в поход по приказу короля Фердинанда III, а все благодаря решению Карла III Испанского и личной просьбе папы. Все как всегда: папа попросил, король в Мадриде уступил и скинул вопрос на сына — король Сицилии тут же нашел крайнего в лице своего вице-короля, поручив ему командование собранным на скорую руку корпусом. Корпус — одно название, скорее дивизия из двух линейных полков пехоты и одного полка линейной кавалерии с незначительной артиллерией. Низверг, честно говоря, из рая в ад — из солнечной южной Италии с ее апельсинами и ласковым синим морем в студеную и сырую Германию с ее еретиками, лишенных благодати Святого Духа.
Какой в этом толк, если так называемый корпус безбожно опаздывал, просто физически не мог догнать войска антирусской коалиции, выступившие в поход на Саксонию? Да, испанцев довольно быстро перебросили морем из Палермо и Неаполя в Геную. Потом пришлось совершить тяжелейший переход через горы в Баварию, а далее в Тюрингию. И что? Где союзники? Растворились в этих жутких лесах, где жили одни лютеране.
Князь Марк-Антонио не мог не прийти в бешенство от того, в какие немыслимые, нечеловеческие условия его загнали в его-то годы и с его-то комплекций, ибо весил он немало. Всю дорогу, с трудом разместившись полулежа на подушках, пришлось покачиваться в паланкине, который несли восемь мавров-рабов [175]. Карету вице-король отверг, боясь, что его вдобавок ко всем бедам растрясет.
Тюрингенские леса, проплывавшие темной стеной за окнами его роскошных носилок, вгоняли в тоску, лютеране самим фактом своего существования в этом краю бесили не на шутку. Теплый прием, оказанный князю в Айсфельде архиепископом Курмайнца, в этом оазисе католичества в пустыне протестантизма, — единственное светлое пятно во мраке. Пока князь дегустировал мясо на вертеле по-шмёльнски (великолепное блюдо!) и сырую рубленую свинину метт (благородного дона едва не вырвало, но он держался), войска отдыхали неподалеку, в жуткой дыре под названием Петерсберг — князь видел скрытую издевку судьбы в схожести названия с Петербургом, столицей Петра III. Сплошные Петры, прости господи!
Утренний выход корпуса задержала экзекуция. Трое пехотинцев из Итальянского полка разложили на сеновале дочку мельника, а ее папашу отколотили до полусмерти. Был бы он добрым католиком, солдат непременно бы повесили, но пострадавшие погрязли в еретическом невежестве — князь де Аллиано приказал ограничиться розгами.
Только собрались выступать, не успел вице-король поудобнее устроить свое тело на подушках паланкина, а мавры — поднять ручки носилок на плечи, как к селению подлетела растрепанная австрийская кавалерия. Она сопровождала своего императора. «Многовато для эскорта, но с чего такая честь для меня?» — подумал дон Марк- Антонио, прежде чем его ошарашили новостями.
— Какое счастье, что вы здесь! — приветствовал его австрийский император, выглядевший так, что у испанца глаза полезли на лоб — Иосиф II прибыл в Петерсберг в грязном мундире, без парика и с повязкой на голове. Одного взгляда на него дону Марк-Антонио хватило, чтобы понять: случилось нечто ужасное.
Австрийский монарх подтвердил его худшие опасения, стоя посреди деревенского подворья, по которому заполошно метались куры.
— Русские разбили нас в пух и прах. Войска отходят, и было бы неплохо их прикрыть от преследования. Пусть ваш корпус займет позиции у дороги. Попытка не пытка: можно попробовать снова собрать армию, хоть мы и потеряли весь обоз и артиллерию.
Ознакомительная версия. Доступно 351 страниц из 1755
