Падение Света (ЛП) - Эриксон Стивен
— Не держи веры в Хастов. Заключенным нет резона хранить верность. Будь я одним из них, проклял бы все наши нужды, и любой выкрик меча выражал бы протест, и пусть расколется железо! Нет, дружище, если их на миг и втиснут в наш союз, сопротивление разорвет всем души.
— Тогда, милорд, нас ждет тяжелая битва.
Они стояли молча. Сверху звезды слали им немигающие взгляды.
— Крепость Драконуса выгорела, — сказал наконец Аномандер. — Разрушена магией по моему побуждению. Грип, новоявленное колдовство коснулось тебя?
— Нет, милорд, и я рад этому.
— Боюсь, однажды мне придется отыскать ее и предъявить права. Новый щит, новый слой доспехов.
— Но не сейчас.
Аномандер пожал плечами: — Увы, меня не посетили ни склонность, ни желание.
— А можно было думать, милорд, что благо быть Первым Сыном Тьмы включает в себя и волшебную силу.
— Если титул оказался скорее проклятием, нежели благословением… я только рад, что к нему ничего не прилагалось.
— Как же мы встретим ее? На поле битвы, когда Хунн Раал высвободит свои магические умения?
Аномандер искоса глянул на него. — Меня сопровождает Азатенай. Ради одной цели. Он связал себя клятвой, он еще не отблагодарил меня за терпение.
Подозрение шевельнулось в душе Грипа Галаса, он наморщил лоб. — Что случилось в крепости Драконс?
Аномандер резко вдохнул, словно готовясь дать отповедь, но лишь вернулся взглядом к звездам. Выдох получился долгим и прерывистым. — Сделав первое предложение, я — теперь ясно — возложил на Великого Каменщика очередное бремя. Но и он предупредил меня делом: в его магии нет ничего тонкого, если она пущена на волю ярости.
— Уже потому, милорд, я рад, что не связан с этакой заразой.
— Умеренность полезна Азатенаям, и не без веской причины, сам понимаешь. Но я поддразнивал его и тем разбудил силу. — Он запнулся. — Если такая мощь доступна Хунну Раалу, боюсь, встреча армий станет походить на сражение пшеницы с серпом.
— Но Азатенай решил быть на вашей стороне, милорд. Связал, говорите, себя клятвой.
— Он предложил окончить гражданскую войну.
— Мудрыми речами — или жестоким разрушением?
— Полагаю, он сам не решил.
Холод ночи проник в кости Грипа. Дрожа, он потуже натянул плащ на плечи. — Значит, вы держите его в пределах касания меча.
— Грип Галас, ты не должен быть на битве.
— Милорд…
— Я снова должен отдавать приказы?
— Моя супруга будет там, станет командовать домовыми клинками.
— Переубеди ее.
Грипу было нечего сказать.
— Ее дядя умелый командир, — заметил Аномандер. — Увези ее, Грип. И сам убирайся подальше.
— Она никогда не простила бы вас, — шепнул Грип. «Как и я сам». Миг спустя, глядя на молчащего Аномандера, Грип выругал себя дураком. «Он, конечно, понимает. И советует заплатить цену за ее жизнь».
Мужчины молча развернулись и пошли в лагерь.
* * *
Пелк следила за уходящим Азатенаем. Похоже, тот собирался спать. Она присела у огня, грея руки, и взглянула на Айвиса.
— Ты решила не возвращаться в Легион, — заметил он.
— Похоже на то.
— Избавила себя от погрома отрицателей.
— Да уж.
— Отрицатели начали огрызаться.
Она кивнула.
— Пелк…
— Хватит, Айвис. Чудное время года: ужасы со всех сторон, но мы нашли остров убежища. Первый же шторм унесет песок. Как уже унес нашу чудную идиллию. Я не жалею.
Он осторожно опустился на поваленное дерево у костра, слева от нее. — А я жалею, — сказал солдат тихо. — Что отвернулся от тебя. Что был так глуп и решил, что это ничего не значит. Время вдали от сражений и безумия. Те проклятые Форулканы блеяли о справедливости, даже истекая кровью на земле. Покинув тебя, я оставил что-то за спиной. — Он задумался. — Когда же решил вернуться и найти… — Голова качнулась. — Потерянное нельзя не восстановить, не отменить.
Пелк следила за ним. — Разбитое сердце, Айвис. Оно может излечиться, но рубец останется, и больше всего ты жалеешь прежнюю целостность. Но да, тебе не вернуться назад.
— И ты пошла и чуть не погибла.
— Стала беззаботной. Раненые, они такие.
Айвис закрыл лицо руками.
Она хотела потянуться, предложить касание, нежно опустить ладонь на мужское плечо. Но лишь поднесла руки в яростному пламени костра. — Лучше все позабыть, — бросила она. — Дела давно ушедших дней. Не ты один был глуп, знаешь ли.
Он поднял покрасневшие глаза. — А сейчас?
— Я нашла другого.
— А.
— Келлараса.
— Да… он хорош. Полон чести.
— А ты?
— Нет. Ни то ни то. Всегда старался быть выше своего положения. Вечный танец, вечное разочарование. Кого не коснуться, тот остается чистым и непорочным. Как-то так.
Она спокойно посмотрела ему в глаза. — Мудацкий ты дурак, Айвис.
Он отвел взгляд, будто ударенный.
Пелк не унималась: — Я закончила, служа леди Тулле. Видела, как ее влечет к Грипу Галасу, если можно так сказать. Кровные линии, положение и чины. Вся эта чепуха. Если нашел кого-то, кто заполнил сердце, все его трещины, остановил утечки — в Бездну положение, Айвис. Но, видишь ли, я хорошо тебя знаю. Ты только ищешь оправданий, чтобы не делать ничего.
— Не могу. Она заложница под моей защитой!
— Надолго ли? О, не можешь ждать, уйди со службы Дома Драконс.
Он уныло смотрел на нее.
Пожав плечами, она порылась в мешке, вынув фляжку. — А пока, старый любовничек, запьем ночь и вспомним ночи прошлого, когда у нас было всё и ничего, когда мы знали всё, но не понимали ничего. Выпьем, Айвис, за утонувшие острова юности.
Он поморщился, но принял фляжку. Рот искривила насмешливая ухмылка. — Вижу, уже близки берега сожалений о прошлом.
— А я нет. Ни о чем не жалею. Даже о том, что еще жива.
— Я сильно тебя обидел?
— Как только мог, готова спорить. Но вижу я это только сейчас.
— Считаешь меня бесчувственным?
— Считаю тебя мужиком.
— О… ох, Бездна меня забери.
— Выпьем.
Он поднял фляжку. — За глупцов.
Она подождала, забрала фляжку и выпила сама. — За всех глупцов, что готовы были помереть, но так и не померли.
И тут же увидела его лицо преобразившимся, открывающим еще живую любовь, и впервые за десятки лет ощутила покой. «Всегда говорила: сердце не там, где ты его чувствуешь. Но хорошо ждать, если ожидание — все, что осталось».
* * *
— Я размышлял, — сказал лекарь Прок, — о природе поддержания. Касательно новорожденных.
Вренек покосился на мужчину: лицо в свете очага — одни острые углы, щеки запали — и подумал о резьбе по дереву, на стволах старых деревьев. В обычае отрицателей делать лица на стволах, чаще на опушках лесов, около расчищенных и засаженных мест. Мать говорила, что так они отпугивают чужаков, предупреждают не рубить новых деревьев. Но Вренека эти изображения никогда не пугали. Он не видел в них предупреждений — одну лишь боль.
— Любая повивальная бабка скажет просто, — говорил Прок, глядя только на Сорку, избегая глаз леди Сендалат. Та качала ребенка, но не обращала на него внимания: взгляд ее не отрывался от языков пламени. — Важнее всего, конечно же, молоко матери. Уход и забота. Дитя без присмотра слабеет духом и часто погибает. Или потом в жизни требует невозможного, страдает неутолимой жаждой.
— Я держал ее, — встрял Вренек. — Гладил по волосам.
Прок кивнул. — Но лишь касания матери, юный Вренек, поддерживают лучше всего. — Он помолчал, подбросил дров в камин. Искры полетели, озаряя ночь. — Кроме этих природных вещей, что может поддержать новорожденное дитя? Я могу ответить. Ничто иное!
— Заберите его в свои руки, Прок! — бросила Сендалат. — Ощутите, что это не слабачка, едва способная плакать!
— Нет нужды, миледи. Глаз целителя произвел оценку задолго до касания руки. Итак, сорвем покров тайны. Здесь работают неестественные силы…
Похожие книги на "Падение Света (ЛП)", Эриксон Стивен
Эриксон Стивен читать все книги автора по порядку
Эриксон Стивен - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.