На Закате (СИ) - Шульженок Павел

Аполлос вернулся в Динконер еще до заката и без труда нашел в нём сауны Мардж, или Малышки Мардж, как называли её завсегдатаи этого заведения.

Выглядели сауны до тошноты манерно, растянувшись на огромной площади фасадами витых арок с решетчатыми перекрытиями, расцвеченными завесами из живых роз. Тут и там из стен выглядывали причудливые гипсовые рожицы, смахивающие на языческих божков, изо раскрытых ртов которых струились журчащие струи фонтанчиков, сливающихся в вымощенную гранитом канавку. Вход в сауны представлял собой кованые врата, выполненные в виде переплетшихся ветвями деревьев, в кронах которых порхали непонятные существа, напоминающие пернатых ящеров.

Сейчас створки были приоткрыты, и Аполлос свободно зашел в тенистый двор, где слышался щебет певчих птиц, заключенных в огромные золотые клетки, и умиротворяюще журчали фонтаны, утопленные в тенистых нишах. Всё здесь располагало к дремотному отдыху и неге, каждый вошедший словно ощущал себя гостем эдемского сада, хотя здесь сложно было найти что либо, кроме запретных плодов.

Не успел инквизитор оглядеться, как к нему уже подошла стройная молодая девушка, облачённая в сандалии и тунику на античный манер. Аполлос невольно задался вопросом, как выглядит этот двор альденскими зимами, и как одеваются здесь девушки в это время.

— Мы очень рады вас видеть. — улыбнулась девушка, совершенно игнорируя, что гостем оказался инквизитор в красной ленте, да еще при оружии. Кажется, сюда мог бы войти сам епископ в полном облачении, и это её не смутило бы. — Следуйте за мной.

Аполлос смерил девицу уничтожающим взглядом, но пошел за нею следом, в арочных проход в конце двора.

В холле инквизитора встретил темнокожий лакей, по-видимому уроженец Аль-Дара. Со своим верблюжьим профилем, глазами на выкате и черными кудрявыми волосами, убранными в хвост, он выглядел немного дико в этих краях, но придавал экзотики и изысканности заведению, в котором трудился. Аполлос в принципе недолюбливал южан, а к чёрным, как называли иногда альдарцев, и вовсе не испытывал никаких положительных чувств. Лицо же лакея, напротив, выражало доброжелательность, и говорил он так слащаво и ласково, насколько это вообще возможно:

— Малышка Мардж приветствует Вас в своих саунах, Ваше Преподобие. Похоже, вы у нас впервые… Решили навестить нас прямо со службы?

— Я нахожусь на службе. — грубо ответил Аполлос, осматриваясь вокруг. Помещение задрапированное шелком было уставлено белоснежными статуями обнаженных нимф, вызывая желание выйти отсюда как можно скорее. Но для инквизитора было вполне обычно иметь дело с разнообразной мерзостью, и детектив ощущал себя зашедшим в загаженное логово некрофагов.

— Что же вас интересует по службе? — удивленно, но не менее дружелюбно спросил альдарец. — Смею Вас уверить, сколь бы не выглядело волшебным это место, здесь нет никакого колдовства. Просто чистота, покой и отдых.

— Мне нужна хозяйка заведения, или тот, кто может её представлять.

— Ну что же, раз это нужно представителю Святой Инквизиции, мы рады будем всячески вам содействовать. — ответил лакей, манерно сделав соглашающийся жест. — Сейчас же доложу о вас Малышке Мардж. Ожидайте здесь… Лиза, золотце, принеси гостю чего-нибудь освежающего. Я скоро.

Инквизитор ненадолго остался один, и вскоре девушка принесла ему холодного игристого вина в серебряном бокале. Аполлос не стал отказываться и, не поблагодарив девушку, быстро потребил предложенный ею напиток. Лиза, приняв бокал обратно, широко улыбнулась гостю, демонстрируя прекрасные белые зубы, и удалилась. Если бы Аполлос задержал на ней взгляд, он мог бы оценить, насколько она была стройна и грациозна, как соблазнительны были её формы. Но инквизитор оставался холоден, зол и воздержан, каким ему и следовало быть.

Аполлос недолго оставался один. Вскоре вернулся улыбчивый альдарец и проводил его на второй этаж, вверх по мраморной лестнице.

Сначала вошли в небольшое фойе, отделанное пурпурным бархатом, с двумя кожаными диванами и картинами на стенах, где были изображены лежащие среди винограда обнажённые женщины. Впрочем, несколько полноватые, хотя на вид и пышущие здоровьем.

Аполлос невольно задержал на них взгляд, хоть и не надолго.

Здесь же находился и телохранитель Малышки Мардж. Пожалуй один из самых огромных парней, каких доводилось видеть детективу, больше семи футов ростом, с руками толщиной в свиной окорок. Одет громила был в кожаный жилет, поверх белоснежной оборчатой рубахи.

Не сказав ни слова, охранник кивком головы указал Аполлосу следовать за ним, и первым вошёл во внутренние покои Мардж.

Покои хозяйки представляли собой одно большое помещение разгороженное расписной ширмой на деловую часть спереди, и будуар в отдалении.

В деловой части имелся один увесистый письменный стол, небольшой стеллаж с книгами, и стоящие углом диваны с низеньким чайным столиком. В изящных бронзовых стойках тихо курились благовонные лучины. Здесь Мардж могла не только обсудить с гостями дела, но и непринужденно побеседовать с ними в расслабояющей обстановке.

Будуар был скрыт за ширмой, но из-за нее можно было заметить край позолоченной ванны, стоившей должно быть не меньше целого дома в хорошем районе Альдена.

В большие открытые окна, вместе со светом, врывался свежий порывистый ветер, заставляя развеваться невесомые шёлковые занавески, заполняющие комнату своими мягкими волнами. Мардж явилась к Аполлосу, словно вынырнув из этих волн.

Небольшого роста, очень стройная, вероятно некогда очень красивая, сейчас она скрывала свой возраст, пряча лицо и шею под слоем белил, образующих мертвенную маску. Впечатление создавалось зловещее, схожее с тем, как если бы перед инквизитором предстало некое умертвие.

Смотрела Мардж с какой-то утомленной, но заинтересованной надменностью, как женщина с колоссальным и весьма своеобразным опытом.

— Я вся в вашем распоряжении, детектив. — пропищала она мерзким тоненьким голосом, потом обратилась к охраннику. — Вулкан, котик, ты можешь нас оставить, спасибо.

Громила удивительно галантно поклонился и вышел из покоев.

— Проблема в том, что ваши девушки, прежде обращавшиеся за помощью к детоубийце, перестали это делать. Вместо этого они стали просто исчезать. Одни девушки пропадают, и на их место вы берете новых… Что же происходит с теми, кто пропадает? — продолжил детектив.

— Ну что за вопросы, Ваше Преподобие… Как вас по имени? — устало вздохнула Мардж, откидываясь на спинку кресла.

— Детектив Аполлос Епифан.

— Аполлос, дорогуша, если девушки куда-то пропадают из наших саун, то только потому, что я их увольняю. И, быть может это звучит не совсем по-христиански, но мне вовсе не интересна их дальнейшая судьба. Я надеюсь, что все у них складывается хорошо, все-таки если они у меня работали, значит что-то в них есть, особенное. Но если с ними что-то случается после того, как я их уволила, я не могу нести за это ответственность. Или я не права?

— А по какой причине вы их увольняете? Не по той ли причине, что они беременеют?

— Разумеется, если девушка беременнеет, она уже сможет у нас работать. И ей, и нам, и что главное, клиентам, это будет тяжело. Но дело не только в этом… Наш секрет в том, что персонал должен действительно любить наших клиентов, относиться к ним со всей нежностью и вниманием. Ведь этого так не хватает людям в нашем сумрачном и жестоком городе. Каждый, кто приходит к нам, должен ощутить тепло, заботу, любовь в конце концов. И эта любовь должна быть видна, в каждом движении, слове, во взгляде. Сауна согревает тело клиента, наши девушки согревают его душу. Поэтому в каждом их движении, жесте, взгляде должна быть любовь и нежность. И если в какой-то момент во взгляде девушки это тепло угасает, если она начинает проявлять усталость или, что еще хуже, безразличие, то в её услугах мои сауны больше не нуждаются. Мы расстаёмся.

Аполлос неожиданно почувствовал, что Мардж слишком сложна для него, слишком неуязвима, и его следствие на этом этапе грозило глухо завязнуть.