Нам здесь (не) жить (СИ) - Зонин Сергей "Серая Зона"

Словом, если вам нужен агент, способный зайти в императорский дворец, как к себе домой, подвергнуть правителя огромной империи десятку различных анализирующих заклинаний, где-то половина из которых требует ПРИКОСНОВЕНИЯ к цели, и так же спокойно уйти — именно джинн для этого подойдёт едва ли не лучше всех других гетеромофных рас.

Конечно, их невидимость идеальна только конкретно против гуманоидов. От полулюдей и других гетероморфов надо будет использовать обычные методы магического сокрытия — и в этом Омарчика вполне могут и переиграть. Но даже если его убьют или захватят… Я просто закрою и открою бутылку заново. Резервная копия в моей памяти никуда ведь не денется. А саммоны такого типа не теряют уровней при перезапуске — потому что по правилам игры это не считается смертью.

Конечно же, Ульберт его всё равно увидит. Но ему я заранее пошлю предупреждение, чтобы не удивлялся и не хватался за посох. И даже объясню, что конкретно мы ищем и проверяем. Выдавать нас ТачМи или администрации он точно не станет. А знать о том, что Молт под контролем, ему только полезно — меньше шансов нарвать водорослей.

За то короткое время, что я работал в Людоедских Землях, картинка на Фалмарте успела разительно измениться — из-за появления ещё одного участника. Ульберт сумел подавить свою гордыню и обратился за помощью к старому товарищу, который в оружии реального мира понимал несравнимо больше. Пунитто Моэ был не только стратегом «Аинз Оал Гоун», но и военным историком реального мира (по хобби, не по основной профессии). А ещё, будучи теперь растением, он был совершенно не заинтересован кому-то о чём-то ябедничать. Этот ход был настолько рационален и настолько не вписывался в кипучую натуру Ульберта Алейна Одла, что я даже усомнился — уж не воздействовал ли на его мозги кто-то кроме меня? Разумеется, Ульберт выдал говорящее растение за собственный саммон — осознание, что во дворце уже ДВА мага такого класса могло бы довести всех свидетелей до истерики. Но «Серебряная Канарейка», способная более-менее точно определить уровень нового гостя, уже убралась на разведрейд, а на Фалмарте никто такого не умел. Пунитто же дураком не был и согласился никакой магии при свидетелях не творить, в драки не вступать, помогая исключительно советом и интеллектом. По описанию Ульберта он получился чем-то вроде ходячего магического справочника. К этому дворяне отнеслись вполне спокойно.

— Это не корпоративные войска и не ЧВК, — заметил он на чистом японском, едва заглянув в Зеркало. — Это, судя по униформе и снаряжению, японские Силы Самообороны из начала двадцать первого века.

— Эм… что-то вроде милиции аркологий? Или типа квартальных подразделений якудзы? — с некоторым недоумением переспросил Ульберт.

— Формально — да, — изгибы Ядовитой Лозы сложились в саркастичную усмешку. — С точки зрения законов того века — это именно народное ополчение. По факту же — вполне себе национальная армия.

Национальные армии в эпоху, из которой явились эти двое, всё ещё существовали, так что термин им обоим был в принципе знаком. Но влачили они настолько жалкое существование, зачастую существуя вообще лишь на бумаге, что как серьёзную военную силу их никто не рассматривал. Любая корпорация средней руки смела бы этих, с позволения сказать, «солдат», и не заметила. Даже городские партизаны, к которым некогда принадлежал Ульберт, были обучены и экипированы куда лучше. Поэтому, услышав такое объяснение, архидьявол немного остыл.

— То есть нам опасаться нечего? — на всякий случай уточнил он.

— Назарику — абсолютно точно нет. Ну по крайней мере, пока они не доставят через врата нюки, и то… во-первых, им вряд ли дадут, а во-вторых, и на это контрмеры есть, просто их надо будет правильно и своевременно применить. Но конкретно для жителей Фалмарта — это противник довольно серьёзный даже без нюков. Я бы в такую стратежку сыграл — организовать сопротивление войскам двадцать первого века, имея только первоуровневую пехоту со средневековым оружием, низкоуровневых монстров и ненадёжных слабых магов… Может быть интересно.

— Мне не нужно интересно! — прорычал Ульберт с таким раздражением, что серьга, скрывающая его ауру, даже немного оплавилась — но функциональность сохранила. — Мне нужно, чтобы они убрались, откуда вылезли, подобру-поздорову, и носу из этих их врат высунуть больше не смели!

— Это тоже можно устроить… СТЕНА АДСКОГО ПЛАМЕНИ! — команда была настолько внезапной и произнесена на таких повышенных тонах, что Ульберт среагировал на автомате, как в рейде.

— Хелфайр Волл, — он вскинул посох и дворец окружил барьер радужного огня высотой до небес. Этот барьер содрогнулся от пущенного в него снаряда высокой энергии, но устоял.

— Да что здесь происходит?! — не выдержал Молт, которого явно утомила участь беспомощного свидетеля разборок неведомых и неподконтрольных ему сил.

— Я объясню, — из толпы дворян вышла черноволосая девчушка в чёрно-красном платье с подвязками, вооружённая громадной для её роста алебардой. — Своим наглым поведением и заигрыванием с силами, на которые у них нет права, пришельцы из Людоедских Земель вызвали гнев богов.

Глава 54. И командир кричит им вслед: «Громи захватчиков, ребята!»

Дорога вперед, дорога назад

Потерянный друг, обиженный брат

Что выберешь ты своею тропой

И кто уведёт тебя за собой?

А в рай так длинна, а в ад так легка

Там черти предложат выпить пивка

И скажут: твои мы навеки друзья

Захочешь уйти, да будет нельзя

Канцлер Ги, «Дорога в ад или рай»

Мы богатыми вернемся в Европу

Ну, если только уцелеем

Если только не получим мы по шее

Кто по шее? Мы по шее?

Спой нам песенку кукушка африканская

В день когда придет конец далеким странствиям

Неужели с партизанами не справимся?

В оцинкованных гробах домой отправимся…

«Вместе весело шагать по болотам», песня неопределённого авторства

Кейла, но Содерштен:

До сих пор не понимаю, как я мог вляпаться в такие дела.

У нас в «Серебряной Канарейке» понятия простые — выживание прежде всего. Слава, богатство, власть — это всё хорошо, но мертвецам они ни к чему. Поэтому Фрейвальдс смог меня увлечь только одним — обещанием никогда и ни за что не рисковать понапрасну. Всегда выбирать синицу в руке, а не журавля в небе, быть живыми собаками, а не мёртвыми львами, как он там ещё говорил… Ага, быть авантюристами только в смысле гильдии, но не в смысле характера. Я всегда презирал авантюристов именно за то, что они рано или поздно влезают в слишком глубокую дыру — и остаются там навсегда. Тогда как моей единственной целью было доползти живым до получения дворянства и денег. Не такого высокого титула и не такого богатства, чтобы приходилось отбиваться каждый день от коллег по ремеслу — небольшого имения где-нибудь в глуши мне вполне было бы достаточно, чтобы навсегда забыть об опасных приключениях. И Фрейвальдс слово держал… в основном. Мы вели себя как последние трусы — и благодаря этому раз за разом возвращались живыми оттуда, где ложились гораздо более сильные команды. Фрейвальдс не был жаден, не был честолюбив — именно таким я всегда представлял идеального босса.

Одна с ним беда — он был любопытен. А это в нашем деле почти так же фатально, как охота за золотом или почестями. Поэтому я поставил условием — если что, сразу спрыгиваю. Никакого там боевого братства, никакого «один за всех, все за одного», никаких «за други своя». Фрейвальдса это вроде устроило и так мы проработали вместе лет десять. Босс он был далеко не худший, и я сам не заметил, как мы получили адамантовые пластинки — одному бы мне и в голову не пришло так высоко лезть. Я ж не дурак — знаю, что чем выше заберёшься, тем больнее падать. Мой наставник по воровскому делу всегда повторял — не привлекай внимания, не будь слишком сильным. У сильного всегда много врагов.