Алчность. Выбор (СИ) - "Post Mort"

— Подумать только, — тихо и с усмешкой проговорил я. — Вежливый вампир. Наверное, теперь я могу сказать, что точно видел все.

— Хорошие манеры и вежливость никогда не бывают лишними, — все так же мягко произнес незваный гость, стараясь скрыть свое напряжение.

— На хороших манерах нынче далеко не уедешь, — хмыкнув, проговорил я, по-прежнему не отводя взгляда от вампира. — Впрочем, если речь зашла о вежливости, не считаешь, что хорошим тоном будет представиться?

Мы смотрели друг другу в глаза. Я был готов в любой момент атаковать опасную тварь. Однако вскоре вампир отвел взгляд и проговорил:

— А вы не могли бы…?

Он покрутил глазами, указывая таким образом на окружение, которое к этому моменту стало еще мрачнее. Тени расползлись еще дальше, а под ногами незваного гостя вились щупальца Тьмы, готовые в любой момент разорвать тварь на месте.

Я вновь пристально посмотрел на вампира, но так и не увидел признаков опасности. Наоборот, монстр старался всячески избежать конфликта. Я решил пойти навстречу монстру, при этом сохраняя бдительность.

Постепенно разлитая в округе энергия начала впитываться обратно в меня, и совсем скоро наша стоянка приобрела свой обычный вид.

Когда я закончил, послышался облегченный вздох со стороны вампира. Незнакомец позволил себе сделать пару шагов вперед, чтобы зайти в круг света от костра и оказаться довольно близко ко мне.

— Благодарю, — искренне произнес вампир, после чего, прочистив горло, продолжил. — Позвольте представиться. Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой, цирюльник и травник, к вашим услугам.

Глава 88. Не человек

***

Аварис.

— И часто вы, милсдарь чародей, — проговорил вампир, присаживаясь у костра после моего разрешения, — так «радушно» встречаете случайных прохожих?

Я коротко усмехнулся и направил энергию в костер.

— Так же часто, как и высшие вампиры скромно прячутся за деревьями, — криво улыбнувшись, ответил я. — Милсдарь вампир.

Эмиель Регис, не разжимая губ, странно усмехнулся и развел руками.

— Просто испугался, — мягко проговорил кровосос. — Времена нынче неспокойные.

— Тут не поспоришь, — хмыкнув, произнес я. — В трудные времена всякое случается. Вы, милсдарь, испугались меня, я испугался вас. С кем не бывает. У страха глаза велики.

— Как-то я не заметил испуга в ваших глазах, — отметил Регис, внимательно следя за мной. — Скорее желание уничтожить.

В ответ я повторил его действия: улыбнулся, не разжимая губ, и развел руки.

— Людям свойственно пытаться уничтожить то, чего они боятся, — мягко проговорил уже я.

Высший вампир не стал как-то комментировать мои слова, хотя в воздухе так и чувствовался незаданный вопрос.

— С моей стороны, — все еще не спуская с меня глаз, сказал Регис, — вам и вашей… спутнице ничего не угрожает. Надеюсь, я могу рассчитывать на взаимность?

— Не стоит волноваться, — постарался я успокоить собеседника. — Я еще не озверел до такой степени, чтобы бросаться на первого встречного вампира с целью его препарировать.

Ответом мне был полный сомнений взгляд.

— Мысли, конечно, были, — не стал отрицать я, пожимая плечами. — Но если объект идет на диалог, то почему бы не поговорить. В разговоре можно узнать всяко больше от живого, чем от трупа.

«Тем более, что к последнему можно перейти в любой момент», — уже про себя продолжил я мысль.

На какое-то время наступила тишина. Никто из нас не спешил продолжать диалог, мы лишь бросали полные любопытства взгляды друг на друга. Параллельно с этим я внутренне удивлялся этой встрече. Признаться, за все время моих поисков истинно высших вампиров я никак не рассчитывал случайно наткнуться на столь сговорчивый экземпляр.

— И все же, цирюльник? — решил я наконец-то задать вопрос. — Неужто не нашлось легенды поубедительнее?

— Отчего же, — вновь улыбнулся кровосос. — Это нисколько не легенда. Я действительно цирюльник.

— И травник? — вздернув одну бровь, поинтересовался я.

— И травник, — кивнув, ответил Регис. — Все же травы в торбе не только для того, чтобы скрывать свой запах, но и для дела полезны.

Мы вновь замолчали. Вампир не спешил продолжать диалог сам, а я же впервые не хотел переходить сразу к делу. Вместо этого я закинул рунный камень, что все это время держал в руках, в сумку и, покопавшись в ней, выудил на свет еще одну флягу с вином.

Вырвав пробку, я сделал небольшой глоток, после чего протянул тару вампиру, чем вызвал у него удивление.

— Надеюсь, вампиры пьют что-то кроме крови? — с усмешкой спросил я, дожидаясь, пока Регис заберет флягу. — Например, туссентское красное?

— Не буду говорить за остальных, — начал отвечать вампир, — но я пью вино. Чего не скажешь о крови…

Я заинтересованно посмотрел на Региса. В моих глазах явственно читался незаданный вопрос. И это, конечно же, не укрылось от внимания вампира.

— Я не пью кровь, — пояснил вампир, сделав глоток вина. — Ни людскую, ни эльфийскую, ни животную. Ничью.

— Интере-есно, — протянув последний слог, произнес я, продолжая вопросительно смотреть на собеседника. — Нечасто можно встретить вампира, отказывающегося от крови. Я бы даже сказал, никогда. Но как же жажда?

— Не буду отрицать, что это не так просто, как кажется, — ответил Регис, передавая мне флягу. — Но истинно высшим представителям моего вида не так сильно необходима кровь для существования. Она нужна нам, в большей степени, для восстановления, особенно после тяжелых ранений, но это не значит, что без нее мы не сможем регенерировать. Просто это будет…

— Дольше, — продолжил я за него, воспользовавшись знаниями, полученными после исследования многих вампиров.

— Значительно дольше, — дополнил от себя кровосос. — Еще и поэтому отказаться от крови становится гораздо сложнее. Не говоря уже о других причинах.

— Но ты отказался, — не отводя взгляда от монстра в человеческом обличии, произнес я.

— Было время подумать, — ответил Регис.

— Расскажешь?

— Это долгая история.

Я хмыкнул и сделал несколько больших глотков из фляги, прежде чем отдать ее вампиру. После показательно посмотрел на звездное небо и перевел взгляд на вампира.

— Рассвет еще не скоро, — с кривой улыбкой произнес я. — Есть время послушать занимательную историю.

***

Интерлюдия. Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой.

— Значит говорите, чтобы вытащить корень мандрагоры, — задумчиво пробормотал я, продолжая идти по дороге в весьма странной компании, — достаточно плотных затычек для ушей?

— И перчаток! — с умным видом, словно разговаривая с каким-то несмышленышем, произнесла девушка. — Из драконьей кожи.

Я задумчиво погладил подбородок.

— Метод довольно любопытный, — согласился я с ней, улыбнувшись, не разжимая губ. — В основном благодаря хитроумности. Однако существенным минусом такой методы следует признать ее сложность. В конце концов, теоретически достаточно было бы просто веревки. Не думаю, что магия мандрагоры сможет распознать того, кто тянет за веревку. Да и, согласитесь, достать веревку гораздо проще и дешевле, нежели перчатки, сделанные из драконьей кожи.

— Ехидничаете? — с прищуром и толикой обиды произнесла девушка, повернувшись ко мне.

В этот момент явственно проявился ее юный возраст. Эмоциональная, вспыльчивая, упрямая. Целый кладезь юношеских черт. Чего нельзя было сказать о ее спутнике, который не спешил вмешиваться в диалог.

— Да как я смею, — все-таки ответил я девушке. — Я же сказал, поражаюсь хитроумности. Потому что мандрагора, вопреки всеобщему мнению, не способна ни порчу навести, ни ругаться. Однако в природном виде это растение настолько токсично, что ядовита даже почва вокруг корней. Попадание свежего сока на лицо или незащищенные участки кожи, даже вдыхание запаха, могут привести к печальным последствиям. Поэтому я пользуюсь маской, хоть и не имею ничего против затычек в уши. Ничего не будет отвлекать от работы. Ведь у мандрагоры нет голосовых связок, что, в принципе, довольно типично для растений, не правда ли? Однако выделяемый клубнями токсин обладает сильным галлюциногенным действием. Поэтому голоса, крики, шепоты и иные звуки — все это ни что иное, как галлюцинации, вызываемые поражением нервного центра. К слову, именно поэтому из мандрагоры получается довольно неплохой самогон.