Саламандра (СИ) - "полевка"

— Хм, — раздалось из-под капюшона, — если тебя это развлекает… — Кирель помолчал, — мой тебе совет: подружись с аристократами. Старые фамилии обладают властью и деньгами, они могут попортить кровь, или наоборот, оказать поддержку. У Гаури получается с ними заигрывать, но его скорее боятся, чем любят. И правильно делают. Гаури хитер и опасен, и уже успел показать зубки, но на одном страхе далеко не уедешь. Ты с ним полная противоположность, примерно как Сканд и Пушан. У одного ловко получается словами в Сенате, у другого мечом на поле боя. Если бы из них двоих можно было сделать одного человека, то он был бы поистине идеальным правителем.

— Лекс! Лекс, ты где? — в коридоре послышался голос Сканда. Кирель спрятал руки в рукавах и немного ссутулился, сразу став ниже ростом. Лекс открыл дверь и махнул рукой мужу, — вот ты где! — Сканд решительно зашел в комнату и прижег взглядом монаха. — Что происходит?

— Люди волнуются, — Лекс погладил мужа по руке, — из дворца прислали человека, чтобы я пояснил, что происходит. Идем, я покажу ему зеркала, а потом я тебе все расскажу.

Лекс вышел первым, Сканд потопал за ним, недоверчиво приглядываясь и принюхиваясь к незнакомцу, но тот пах, как все монахи — благовониями, и был неотличим от прочих блеклых теней, скользящих по дворцу. Рыжик дошел до атриума, где были свалены и частично разложены боевые трофеи Сканда. Там же лежали и зеркала. Лекс осторожно приподнял их и установил на возвышении, при этом крикнул служанкам, чтобы они принесли факелы и светильники. Вскоре появились Тиро и девушки, они принесли много светильников, и в атриуме стало светло, как во время праздника. В глубине зеркал появились хорошо освещенные фигуры монаха, Лекса и Сканда.

Монах настороженно замер перед зеркалом. Сделал осторожный шажок вправо, а потом влево и о чем-то задумался. Лекс опять повторил слова про отражения в воде и добавил про стекло и серебро. Осторожно наклонив зеркало и вытащив его из медного подноса, продемонстрировал Кирелю слой серебра на задней стороне и постарался успокоить человека. Похоже, у него получилось. Капюшон кивнул пару раз и, коротко поклонившись, отправился на выход. Лекс велел Тиро проводить монаха до ворот дома.

— Почему ты монаху так все подробно объяснил? — насторожился Сканд, — уверен, что он не побежит с твоими секретами к другим мастерам?

— Нет, — ухмыльнулся рыжик, — я уверен в нем. Это — самый доверенный человек Киреля и дальше него мои секреты никуда не пойдут, я в этом монахе уверен, как в самом Киреле. Сканд, ты представляешь, какой переполох мы устроили с зеркалом?

Лекс постарался отвлечь мужа от монаха и у него получилось. Вскоре Сканд смеялся вместе с Тиро, а потом они договорились держать эту способность зеркал в секрете от остальных людей, возможно, она им еще пригодится. Сканд был расслаблен и благодушен. Он уже предвкушал, что завтра выскажет в Сенате и как заткнет рты всем недовольным. Потом разговор опять вернулся к предполагаемому приему гостей в доме, к угощению, музыкантам и покупке дополнительной мебели.

Лекс предупредил, что не допустит лакриц в угощении гостям, как, впрочем, и других насекомых. А так же дурмана и прочих гадостей. При этом рыжика передернуло от отвращения, стоило только вспомнить, что происходило во время той вечеринки, куда Пушан таскал его до приезда Гаури. Это было как будто в другой жизни. Сканд, похоже, тоже вспомнил, что там происходило, и мягко обнял своего ненаглядного, пытаясь отвлечь его от неприятных воспоминаний.

— У нас все будет иначе, — поспешил успокоить рыжика Сканд, — только отцы семейств, почтенные граждане и старинные фамилии. Пора тебе с ними познакомиться. А то плебс тебя знает лучше, чем «отцы народа». Ты начал знакомство с городом не с самой лучшей его стороны, аристократы не так плохи и распущенны, как тебе, возможно, показалось. Среди них много воинов и достойных людей, на той вечеринке были скорее разбалованные отпрыски старых фамилий, которые пытались скрасить еще один бесполезный вечер.

— Пойдем спать, — Лексу было грустно. Он не комплексовал из-за того, что ему пришлось пройти. Случись все по-новому, он не изменил бы и шага. Только, наверное, крепче держал бы Чоку и умолял бы ее не делать глупости, но она его вряд ли послушала бы в любом случае, — у меня завтра тяжелый день. Я хотел бы поспать этой ночью, чтобы на завтра были силы.

— Хорошо, — Сканд подхватил печального рыжика на руки и без возражений утащил в спальню.

А потом помог раздеться и кротко прижал к себе, явно виноватясь. Лекс только мысленно хмыкнул, все же, виноватый муж — это настоящее золото. Милый и послушный, и на все согласный. Повозившись немного, он легко заснул и спокойно спал до самого рассвета. Утром Сканда в кровати не оказалось, зато за окнами слышались звуки привычной тренировки. Лекс потянулся и решил, что ему тоже надо заниматься зарядкой вместе со всеми, а то мышцы сами себя не отрастят и он так и останется тонким и звонким.

У Тиро на кухне вовсю шла подготовка к завтраку, заодно управляющий проверял специи и травы и составлял список покупок на рынке. Это пока предварительный список того, что могло понадобиться во время праздника. Тиро предложил нанять помощников на кухню, чтобы помогли с изысканными угощениями для гостей. Надо было купить посуды для изысканной еды, еще одинакового цвета одежды для девушек и мальчишек, и выбрать вино для праздника. Тиро заметно нервничал, а Лекс не знал, чем ему помочь. Он реально не знал, что здесь принято, а что недопустимо.

Лекс прислушался к шуму на улице, там Сканд заканчивал спарринг-бои на деревянных мечах с выздоравливающими воинами и охраной. Мальчишки в углу размахивали палками под присмотром одного из воинов, а вот в другом углу Крин проводил тренировку с младшими. Это была принципиально другая тренировка, не умение владеть оружием, а скорее восточные единоборства вроде ушу. Плавные движения, размеренное перетекание из одной стойки в другую. Рыжик сразу приободрился, он всегда хотел научиться такому. В прошлой жизни он предпочитал бокс и качалку, и, конечно, уроки самообороны от отца. Со временем добавилась йога, но она была скорее как вынужденный спорт, когда во время выезда по буровым и командировкам нет ни времени, ни места, чтобы размяться, а тело привычно требует нагрузки. И кроме этого, йога помогала сконцентрироваться при решении сложных вопросов, когда нет однозначных решений…

Кроме этого, над всем этим раздавались мерные удары по металлу, похожие на метроном. Лекс заинтересованно пошел по двору, выискивая причину неожиданного шума. Этим метрономом оказался Броззи. Он поступил, как и велел учитель Лекс. Здоровяк отбивал пудовым молотом по наковальне с размеренностью механизма. Он был мокрым от пота и тяжело дышал, но при этом размеренно, раз за разом молот поднимался и опускался, как будто он был муляжом, а не громадной штукой, которую Лекс мог оторвать от земли только двумя руками, с большой натугой.

— Молодец, — похвалил его рыжик и сразу услышал недовольное сопение Сканда за спиной, — пока не начнется учеба, занимайся этим каждое утро, — а потом, развернувшись, улыбнулся злому мужу, — у тебя тренировка закончилась? Купайся и пошли завтракать! У тебя сегодня Сенат, а у меня гильдия строителей.

Сканд недовольно посверкал глазами на Броззи и удостоверившись, что Лекс отправился на кухню, закинул деревянный меч в стойку с учебным оружием и пошел в общую купальню с проточной водой. А Лекс тем временем поплавал в бассейне недалеко от спальни и, нацепив любимую коричневую тунику с темными штанами, отправился на кухню, заплетая по дороге косу. Поскольку постричься коротко для него было недопустимо в этом мире, коса была хорошей альтернативой, чтобы удерживать непослушные волосы под контролем.

— После завтрака сделайте самостоятельно то, чему я вас научил, — Лекс кивнул четверке, которая вместе с детьми заходила на кухню, — подберите себе помощников, чтобы они качали меха, — рыжик посмотрел на замерших детей, — научите их, как правильно разводить огонь в кузне. Броззи, помоги им с этим, — Лекс заметил, как подобрался рыжий ученик, — умение разводить правильно огонь — это первое знание ученика, и от правильного огня в горне зависит работа мастера. Запомните, что такие мелочи в работе — самое главное знание мастера.