Большецы были одеты в кожаные штаны, замшевые рубашки и кожаные с меховой оторочкой накидки. Длинные волосы большецов были завязаны сзади на манер конского хвоста. На поясах у них висели длинные ножи; у двоих к сёдлам были прицеплены луки и тулы со стрелами.
— Слушай, а почему они такие маленькие? — спросил Фонси шёпотом.
— Это совсем ещё молодые большецы, — ответил Шенти. — Дети.
— Дети? — изумился Фонси. — Кто их одних пустил в Пустоград?
— Тише, тише, послушаем, что они говорят, — сказал Шенти и для чего-то сорвал со стены пучок перепутанного плюща.
Большецы тем временем спешились и заспорили.
— Я точно тебе говорю, Торн, я видел кого-то на башне. А потом я слышал цоканье копыт.
— Тебе показалось, Лунг, — тот, кого назвали Торном, вытащил нож и повертел им перед носом товарища. — Видишь, клинок не светится, значит, орков поблизости нет.Так это могут быть и не орки, — возразил Лунг.
— А кто? — усмехнулся Торн, пряча нож в ножны. — Половинцы, что ли?
Третий болыпец ухмыльнулся.
— Половинцы, кто же ещё! Вот только половинцев тут и не хватало, — он надул щёки, выпятил живот и начал переваливаться с ноги на ногу, — Бу-бу-бу, сейчас как раз время второго завтрака! Бу-бу-бу, как бы мне не лопнуть!
Торн и Лунг захохотали, складываясь вдвое и хлопая себя по бёдрам.
— Кто такие половинцы? — спросил Фонси, думая про себя, что время близится к обеду, а второй завтрак они давно пропустили.
— Мы, — сердито буркнул Шельмец. — Это значит «недомерок ростом в пол-большеца». Ну погодите у меня... — он принялся рыться по карманам.
— Шшшш! Шенти, не делай глупостей!
— Я глупостей не делаю, — отрезал Шельмец, извлекая из кармана ладный берестяной чехольчик. — Ай!
Стоящему неподалёку Пегому, видимо, что-то попало в нос — пони чихнул и громко фыркнул. Шенти подскочил на месте от неожиданности. Снаружи большецы перестали смеяться.
— Что это было? — спросил Лунг.
— Кто-то рычал, что ли, — промолвил третий парнишка, чьего имени ещё никто не назвал.
— Здесь могут быть и не только орки, — хмурясь, сказал Торн. — Медведи могут быть, а то и тролли от солнца прятаться в пустых домах.
Мальчики беспокойно заозирались.
— Ну, сейчас вы у меня попляшете, — пробурчал Шенти, вынимая из берестяной коробочки две половинки яичной скорлупы.
— Шенти, нет!.. — только и успел крикнуть Фонси.
— А вот чего ещё было, джентльхоббиты. Как-то раз молодой Ферди Крякинс из Ивовой Низины — знаете его, нет? — решил жениться и прикупил себе за рекой ма-аленькии хуторок. И всё хорошо, да только там такие сложности были с землёй, что даже хоббитонский стряпчий не распутает. И примыкал к его землям славный прудик, болотистый такой. А хозяином пруда был старый хрен Шебри Ройдавай, и совсем он этим прудом не пользовался. А Ферди только и мечтал, чтобы купить этот прудик и развести там гусей да карасей. Пошёл он к Ройдаваю, а тот возьми да и заломи за пруд два гроша!
— За пруд? Что там, эль был вместо воды? — хмыкнул рыжий Бонго Бигмеус.
— Ах, если бы! — мечтательно улыбнулся Шенти. — Нет, вода, и довольно-таки мутная. Двух грошей у Ферди не было, он только что за хутор двенадцать грошей выложил, так что был он весь из себя скучный. А старый Шебри, как назло, стал каждый вечер притаскиваться на пруд и сидеть там с удочкой.
Шенти затянулся трубкой и продолжил:
А поскольку Ферди мой хороший приятель, а старик Ройдавай меня как-то раз отстегал в детстве крапивой, то я решил Ферди помочь. Сделал себе вот такие вот глазки, — Шенти извлёк на свет половинки скорлупы с нарисованными зрачками и просверленными дырками для глаз, — обмазал их мучным клеем для прочности и залёг там, в пруду, на дальней стороне от того места, где Ройдавай сидел с удочкой.
— A-а, помню! — обрадовался Табби Заступ. — Это когда пошёл слух, что в устье Ширейки появилось пучеглазое чудище!
— Да-да! — кивнул Шенти. — Это как раз было там, где Ширеика сливается с Чертополошником. Эх, братцы, видели бы вы лицо Ройдавая, когда я показался ему с той стороны пруда. У него глаза стали вот точно такими же! И через два дня он продал эту несчастную лужу за десять пенсов и ещё спасибо сказал Крякинсу.
Шенти вставил скорлупки в глаза, оскалил зубы и оглядел присутствующих. Вид его был настолько потешен, что никто не смог удержаться от хохота, даже Морти Лапошлёп, приходящийся Шебри Ройдаваю четвероюродным племянником...
— Шенти, стой!..
Но Шенти уже вставил скорлупки в глаза, нахлобучил на голову копну содранного со стены плюща и вышел из развалин, втянув голову в плечи и угрожающе подняв руки.
— Уууу-ыыыыы-эээээН — низким, как из кувшина, голосом, провыл он. — Ы-ыыыы-уууу-аааа!
Будь на месте трёх маленьких большецов Шебри Ройдавай, или даже и сам Фонси — пожалуй, кто угодно из знакомых Фонси, кроме разве что батюшки или Гэндальфа, затея Шельмеца непременно увенчалась бы успехом, так он был страшен.
На какое-то мгновение трое оцепенели, потом отшатнулись. Потом — пришли в себя и перешли к действиям.
Торн и третий большец выхватили ножи и побежали навстречу пучеглазому лохматому чудовищу. Лунг сорвал с седла лук. Шенти развернулся и бросился бежать.
— Стойте! Не стреляйте! — закричал Фонси, выбегая на площадь, но Лунг успел натянуть на лук тетиву и, увидев нового врага, выстрелил. Стрела просвистела над головой Фонси и вонзилась в плющ. Фонси взвизгнул и побежал следом за Шельмецом. Ещё одна стрела просвистела мимо уха Фонси и сбила с головы Шенти зелёные космы. Под ногой Фонси хрустнула яичная скорлупка.
Молодой Тук никогда не думал, что может так бегать. Тело словно никогда не знало усталости: быстрые ноги несли его по каменным плитам вдоль улиц Пустограда. «Вниз нельзя, там озеро» — подумал хоббит. Сзади приближался топот трёх пар ног — Лунг, конечно же, не мог не присоединиться к погоне.
Бегущий впереди Шенти вдруг приостановился, и когда Фонси поравнялся с ним, махнул рукой вправо, а сам побежал налево. Фонси оглянулся: на него бежал Торн со свирепой улыбкой на раскрасневшимся лице; в руке мальчишка сжимал отсвечивающий синевато-белым кинжал. Хоббит свернул направо, в узкий переулок, и припустил с новыми силами, то и дело сворачивая в какой-нибудь новый переулок, надеясь только на то, что следующий не окажется тупиком.
...В правом боку безжалостно кололо, ноги болели, дыхания не хватало. «Упаду», — подумал Фонси, — «упаду, пускай убивают. Сил больше нет». С отчаянным, сдавленным воплем «Пощадите!!» он остановился и обернулся назад.
Сзади никого не было.
Хоббит прислонился к стене и начал медленно сползать по ней вниз, держась за бок и пытаясь перевести дыхание. В горле что-то дрожало, вдохнуть никак не получалось. В висках оглушительно стучало. С огромным трудом переведя дух, Фонси сел. Было тихо, даже птицы молчали.
Фонси смутно припоминал, что топота ног за спиной не слышал уже давно, а бежал просто от страха. Вероятно, все три большеца погнались за беднягой Шенти. И что? Не могли же дети его зарезать. Добрый старый Шенти, наверняка он уже объяснился с мальчишками, и они успели стать лучшими друзьями.
— Надо пойти и поискать их, — сказал хоббит сам себе. — Только вот один вопрос — куда?
Тут-то он и сообразил, что заблудился совсем один в пустом городе.
...Свет заходящего солнца едва пробивался сквозь толщу зеленоватой воды. Волна вздымалась кверху; [15] её пенистый гребень навис над хоббитом — вот-вот холодный поток обрушится сверху, проволочёт по камням, раздавит зелёной прозрачной тяжестью...
