В оковах проклятого (СИ) - Зеленоглазая Елена

Лиа задумалась. Ведь можно как-то обойти обещание, должны же быть лазейки. Варианты. Что она скажет парню, если после всего, что было, бросит его? Это жестоко. Можно же не прийти и остаться на свободе. Но оставить Сергея в беде она не могла.

— Мне надо подумать.

— Думай, у тебя времени до завтрашней ночи, а потом твой парень умрет, или у тебя появится шанс его спасти.

— Это жестоко.

— Это плата, услуга — жизнь за жизнь, своеобразный баланс.

— Я подумаю.

— Думай, мотылек, думай, темной тебе ночи.

Лиа быстро взбежала по ступеням вверх, спотыкаясь, скрылась за дверью и даже не попрощалась.

Ее сил хватило на то, чтобы добраться до квартиры, где хотела привести себя в порядок. Но, как только оказалась в жилище, сил осталось лишь на душ, а потом девушка упала на диван в гостиной и провалилась в тревожный сон.

Ее беспокоили странные сны и голос, такой навязчивый и знакомый, теперь она могла его узнать из тысячи других.

В итоге в больницу к Сергею Лиа попала лишь на следующий день в обед, так как проспала почти сутки. Она по-прежнему находилась в раздумьях, что ей делать и как спасти любимого человека.

Она гнала от себя абсурдную идею о добровольном плене, она не сможет предать Сергея. Но эта настойчивая мысль, как рой пчел, вертелась в ее голове всю дорогу до клиники.

— Олег Давыдович, — обратилась девушка к лечащему врачу, встретив его в коридоре.

— Опять вы тут, Лилиана?

— Да, как он?

— Не могу вас ничем обрадовать, — пожал плечами врач, пряча от нее взгляд.

— Я могу к нему зайти? Пожалуйста… — Лиа сложила перед собой ладони в мольбе.

— Хорошо, но у тебя пять минут, не более, может так случиться, что ты его сегодня последний раз видишь, — Олег Давыдович сделал паузу и взглянул на девушку с сочувствием в глазах, — живым.

— Нет, — замотала головой из стороны в сторону Лиа, — он будет жить.

— Я врач и в чудеса не верю, хотя Сергей их творил с помощью своего дара, но ему сейчас самому нужна помощь, а таких, как он, я больше не знаю. Крепись, девочка, — мужчина похлопал девушку по плечу и прошел мимо.

Лиа смотрела ему вслед, сжимая пальцы в кулаки, впервые за всю свою жизнь жалея, что не испытывает боли. Она с удовольствием приняла бы боль любимого на себя, лишь бы он жил.

Вот только казалось, что вся вселенная против их отношений, и у нее, коварной, на них иные планы, отличные друг от друга.

В палате пищали приборы, отсчитывая удары сердца: тук, тук, тук-тук. Парень лежал на кровати весь перебинтованный, со ссадинами и ранами на лице, казалось, что на нем нет живого места.

Лиа осторожно взяла его прохладные пальцы, сжимая в своей ладони, стараясь согреть, при этом глядя на знакомые и любимые черты лица.

— Сереж, я знаю, ты меня слышишь. Я не сказала тебе этого раньше, но знай, я люблю тебя и сделаю все, чтобы ты жил. Слышишь? Все.

На сомкнутые руки упали капли — слезы, большего она не могла себе позволить, только слезы. Соленые, жгучие, такие, что разъедали все снаружи и внутри.

Приборы не изменили темпа. Лиа осторожно вернула руку парня на постель, погладила залегшую на лбу Сергея морщинку, провела дрожащими пальцами по щеке, второй рукой стирая влагу со своих щек.

— Прости меня, но я должна. Я вернусь к тебе, обязательно.

Знала бы она тогда, что дает обещание, которое не сможет выполнить. Из палаты она вышла с тяжелым сердцем и решением, что пойдет на все, чтобы спасти его. Бросила быстрый взгляд на больного и покинула здание.

Уже в квартире она написала парню письмо с обещанием, что обязательно вернется и все ему объяснит. Лично. Собрала все свои вещи и поехала к отцу попрощаться.

— Совсем про меня забыла, — сетовал мужчина, глядя на как-то вмиг повзрослевшую дочь, сидевшую напротив него на кухне…

— Ты скучал?

— Я волновался за тебя. Сейчас такая молодежь, мало ли чем ты занимаешься?

— Духов вызываем, пап, по кладбищам гуляем и по крышам, — серьезным голосом ответила девушка отцу.

— Шутишь все?

— Конечно, — отвернулась она, глядя в окно.

— Денег хватило?

— Да, спасибо.

— Может, расскажешь, что у тебя в жизни происходит?

— Пап, я за этим и приехала. Знаешь, мне предложили работу в экспедиции, — на ходу начала придумывать историю Лиа, чтобы объяснить свое отсутствие. — Я согласилась и сегодня уезжаю, буду участвовать в раскопках и реставрировать одежду.

— А учеба?

— Перевелась на заочное отделение. Все под контролем, — она выдавила из себя подобие улыбки, чтобы поверил, хотя он и не мог ей ничего запретить.

— А когда вернешься? — внимательные глаза отца следили за дочерью, пытаясь уловить ложь.

— Не знаю, — пожала в ответ плечами Лиа.

— Ты береги себя, хорошо? Роднее тебя у меня никого нет.

— Я постараюсь, пап, — она вскочила с места резче, чем хотела, и, обняв отца со спины, поцеловала в щеку, крепко сжала в объятиях, чтобы он не видел ее лица. — Мне пора.

— Успехов, родная, — попрощался он, когда вышел проводить дочь у двери.

С собой она взяла лишь самое необходимое из вещей. Не оглядываясь, направилась к ожидающему ее такси.

Водителя удивила просьба молодой девушки отвезти ее на кладбище почти ночью, но спорить не стал, желание клиента — закон.

— Спасибо, — поблагодарила Лиа молчаливого шофера, протягивая ему несколько купюр для оплаты поездки.

Она знала куда идти, но не торопилась, словно обдумывала, стоит ли, а вдруг обманет, или все это ей приснилось? Пока шла, ей показалось, что стемнело как-то быстро, и луны сегодня не было, темно, мрачно, но страха нет.

Впереди появилась та самая граница, ворота в мертвый потусторонний мир, туда, где за духами следят и охраняют это место от постороннего вторжения.

— Куда я иду? — Лиа остановилась напротив еле заметных ворот, не рискуя сделать шаг вперед.

Она стояла и смотрела на ожившую дымку, на движение там, за гранью. Ей даже показалось, что она слышит голоса там, за стеной.

Резко два шага вперед, и все, назад пути уже нет. Дверь в склеп была приоткрыта, девушку там ждали.