В комнате имелась только одна кровать, так что я без всяких пререканий вознамерился спать на полу, одолжив у квартирмейстера подушку и одеяло. Однако когда мои планы имели свойство сбываться?
-Эрик, – спокойно сказала Сания, развязывая пояс на талии. Ей люди махлима достали простенький шёлковый сарафан с длинной юбкой.
-Ты иди на кровать, а я тут посплю, – простодушно пояснил я, как-то не догадываясь о надвигающейся буре.
Она улыбнулась. Просто улыбнулась, но лишь от этого меня словно молнией ударило. Всё тело одеревенело, будто меня угораздило посмотреть в глаза василиску.
Скинув одёжку и оставшись в одних просторных панталонах, к себе под ноги, девушка, прикрывшись руками, неспешным, грациозным шагом подошла ко мне и прислонилась к груди. Я уже успел расстегнуть рубаху, так что чувствовал её бархатную кожу, такую приятную и нежную после грубой ткани.
-Ты обещал, – напомнила она. – Ты ведь человек своего слова?
-Да, – выдохнул я, одной рукой обнимая её за талию и прижимая к себе, а второй провёл по шелковистым, блестящим в свете убывающей луны волосам. – Но так надеялся, что ты всё же передумаешь…
-Не передумала бы и через миллион лет, – она подняла лицо. По щекам Сании катились крупныё слёзы. Слёзы радости. – Ведь я люблю тебя!
Мне ничего не оставалось, кроме как улыбнуться.
-А ты? – внезапно спросила меня девушка, делая шаг назад.
-Что я?
-Ты меня любишь?
Извечная проблема. Замкнутый круг, который будет существовать, покуда живо хоть одно разумное существо в этом мире. Но в этот раз у меня был готов ответ.
-Как тебя можно не любить?..
А затем сразу же поцеловал её в тонкие, но такие чувственные губы, вновь заключая в свои объятия. Девушка закрыла глаза и расслабилась, отдаваясь нарастающему жару. Ладошки Сании, обжигающие огнём страсти, скользили по моей груди и спине, не зная, где им остановиться. Её донельзя милая и трогательная неопытность только раззадоривала рвущееся наружу желание, которое приходилось с сожалением обуздывать, ибо это, всё же, для неё в первый раз. Поэтому я просто прижимал её к себе, слушая бешеный стук сердца, вдыхая аромат волос, ощущая подушечками пальцев бархатистую девичью кожу и осыпая поцелуями всё, до чего мог дотянуться (ах да, и всё время опасался довольно острого рога). Весь мир сузился для меня до трепещущего тела девушки и её томного, жаркого дыхания.
Не знаю, сколько времени мы так простояли – может секунду, а может и вечность – но в какой-то момент я отчётливо понял, что остановиться уже не получится.
Сдёрнув с себя уже расстегнутую рубаху и, судорожно стащив штаны, я подхватил лёгкую, как пушинка, девушку на руки и отнёс её на кровать. Та жалобно заскрипела, но выдержала. Я сел рядом, любуясь самой красивым существом, которое мне когда-либо доводилось видеть. Затем приложил ладонь к её щеке, она мне улыбнулась и едва заметно кивнула. Пальцы заскользили вниз, пройдя лебяжий изгиб шеи, нащупав небольшой, но упругий бугорок (у стенобитных оружий Тии есть свои прелести, но грудь Сании это – нечто особенное), а потом пошли дальше, найдя под тонкой тканью панталон сначала лёгкий пушок, а затем горячую плоть.
-Эрик! – охнула среброволосая, хватаясь за меня руками, а затем пьяно зашептала на ухо. – Я хочу!..
Остальная часть ночи потонула в жарком, словно раскалённый металл, пламени любви и страсти, от которого мы смогли очнуться нескоро.
Во что это выльется? Как нам дальше друг с другом быть? И что скажут остальные, если узнают? Вот – вопросы, которые оставила эта ночь в моём разуме. Ни на один из них у меня не было ответа. Оставалось лишь принять последствия собственных поступков с гордо поднятой головой.
Я помню, что прежде чем уснуть, спросил у девушки, понравилось ли ей, но та отделалась лишь загадочной полуулыбкой и вздохом, похожим на урчание сытой кошки.
Надеюсь, что она ещё не скоро забудет эту ночь. Ведь второй такой возможности может и не предоставиться.
*
Я проснулся от того, что…
Хотя нет! Наверно стоит расставить все точки над и!
Пробуждение в объятиях девушки – практически всегда хороший знак (бывают, конечно, исключения, но мне не хватает кое-чего, чтобы оказаться среди них – жены). А в случае, если эта особа ослепительно красива и безмерно в тебя влюблена, то это просто потрясающее ощущение.
Но сейчас надо мной нависал здоровенный силуэт, в котором я, протерев глаза, признал Мади. Махлим смотрел на меня со смесью недовольства, зависти и плохо прикрытого уважения. Его второй тени в комнате вроде не наблюдалось, что не могло не радовать.
-Парень… – он сбился, не зная с чего начать. Но потом военная закалка взяла верх. – Сайед Стэфан и его спутники дожидаются тебя внизу.
-Уже рассвет?.. – оголтело озираясь по сторонам, пробормотал я. Здоровяк хмыкнул в бороду, скрестив руки на груди.
-На дворе полдень, сынок.
Моё сердце сделало кульбит.
-Но тогда почему они ещё тут?
-Цыгане, что с них возьмёшь? – рассмеялся Мади. – Как обычно, возникли какие-то внутренние проблемы, поэтому барон и остальные задержались.
-Слава богам, – облегчённо выдохнул я.
-Ваши тёплые вещи уже упакованы. Заберёте их на первом этаже у заведующего припасами, – развернувшись и направившись к двери, добавил махлим. Но на середине пути остановился, почесал бороду и бросил через плечо. – И, я, конечно, сам когда-то был молодым, но на будущее вам совет – будьте потише, а то мне почти весь личный состав пришлось отпустить после вашего кошачьего концерта
Моё лицо неумолимо залилось краской. Благо, Сания ещё спала и не слышала сказанного Мади, иначе девушка просто-напросто сгорела бы от стыда. Но махлим уже покинул комнату и ничего не видел.
Спустя десять минут мы уже выскочили на улицу, щурясь от безжалостного полуденного солнца пустыни и пытаясь на ходу запихнуть в себя пресные лепёшки, которые достались нам от квартирмейстера вместе с остальным. Цыгане, впрочем, никуда особо не торопились – пяток фургонов с парусинной крышей стояли неподалёку, а их возницы, собравшись вместе, что-то горячо обсуждали. Барон – самый пожилой из них – прищурился, глядя в нашу в сторону, приложил ладонь козырьком ко лбу, а затем приветственно помахал рукой.
-Полезай в третий от начала, колдун, – тут же сказал Стэфан, стоило нам подойти. Было видно, что у него какие-то проблемы. По правую руку от него находился хмурый чернявый парень, года на два моложе меня. Видать племянник, фамильное сходство имелось, но в нём было куда больше южной крови. Сам-то барон выглядел выходцем Медины или Голанса. – Там посвободнее. Отправимся в ближайшее время.
Недовольный чем-то отрок сквозь зубы бросил что-то на своём языке. У каждого табора имелся свой собственный диалект, который передавался от поколения поколению.
Спор возобновился с новой силой. Похоже, все остальные уговаривали молодого сделать что-то, что ему совсем не нравилось. Ну да ладно, не стоит совать свой нос в чужие дела.
Мы прошли к указанному фургону, с огромным облегчением прячась от палящего солнца в тени брезента (сегодня я не использовал ледяное плетение, решив поберечь силы). Здесь оказалось на удивление людно – с дюжину человек сидело на разной поклаже и лавках, прибитых к бокам. Все они поприветствовали нас равнодушными кивками. Я ответил тем же, а Сания робко улыбнулась, одёргивая юбку. Ссора снаружи набирала обороты – люди по очереди кричали, а парень отделывался короткими, рублеными фразами явно нецензурного содержания. Часть этих слов мне доводилось слышать от Тии. Всё закончила спокойная реплика Стэфана, произнесённая на всеобщем.
