Тень Великого Древа (СИ) - Суржиков Роман Евгеньевич

- Проверено: внутри нет засады, - доложил Хайдер Лид.

- Естественно…

Эрвин брезгливо заглянул в трактир. В зале казалось еще холодней, чем снаружи. Ставни качались, издавая мертвецкий скрип. В камине валялась куча мусора, увенчанная дохлой мышью. На оленьих рогах висела куртка такого вида, что, кажется, тронь – и из нее посыплются кости хозяина. На правах мебели имелось: три стола, две табуретки (одна с поломанной ножкой), кресло-качалка, перекошенное назад, дубовая скамья… и трон. Несуразно большое кресло возвышалось у камина, в радиусе осязания мусорной кучи. Его накрывала овечья шкура, видимо, пришедшая из мириамских веков. Овчину так обильно усыпали бурые пятна, что не оставалось сомнений: по меньшей мере три короля были заколоты на этом троне.

- Гм, - сказал герцог, одарив кайра Джемиса выразительным взглядом.

Леди Нексия пришла на выручку Лиллидею:

- А что, здесь очень даже мило! Окна забьем досками, в камине разведем огонь. Вы, лорд Эрвин, будете сидеть у очага в роскошном кресле, попивая горячее вино.

Для иллюстрации она уселась на овчинный трон, но тут же вскочила:

- Ой, мокро.

- Нет ли места получше?.. – спросил Эрвин ни к кому не обращаясь.

Собственно, он знал ответ. Трактир стоял на перевале и обладал важнейшим достоинством: к нему нельзя подкрасться незаметно. Дозорные уже заняли соседние вершины и подъездные дороги, даже Орудие установили на возвышенность, откуда видно всю округу. Поздно менять позицию. И шатер не поставишь: на перевале тесно. Не нравится в трактире – спи на земле.

- Вы сами выбрали точку, милорд, - ляпнул Фитцджеральд.

- Подите во тьму, - огрызнулся герцог.

Хайдер Лид перевернул вывеску и прочел:

- «Гнездо на перевале».

Леди Виолетта засмеялась:

- Уютное гнездышко! Давайте переименуем: пускай будет «Чертова дыра».

- Весь Поларис теперь чертова дыра, - ответил герцог.

Лорд Эрвин София становился мрачнее с каждым днем долгого пути на север. Он был угрюм уже в Мельничьих землях. Под гулкие взмахи лопастей Мать-мельниц, похожие на морской прибой, местные стражники поведали герцогу об Избранном. Граф Шейланд встретился с Праматерями и вернулся со Звезды. Лорды Шейланда и Закатного Берега склонили головы перед величайшим из людей. Войско Десмонда Ориджина бежало без боя. Аланис Альмера пыталась убить графа – и понесла наказание худшее, чем смерть. «Холодная тьма», - ответил герцог и с того дня перестал шутить.

В Фейрисе – странном городе мореходов, кузнецов и русалок – Эрвина нагнали вести из столицы. Адриан занял Фаунтерру, искровые полки перешли под его знамена. Минерва заманила Адриана под удар степняков, но он разбил Юхана Рейса и взял трофеем несколько Перстов. Эрвин прекратил улыбаться. Никто больше не шутил и не смеялся при нем.

В треугольном баронстве Дейви, что в Закатном Берегу, Эрвин хлебнул сразу две горьких чаши. Адриан двинулся в поход, города Южного Пути открывали ему врата, путевцы тысячами вставали на сторону тирана. А Виттор вел армию через Нортвуд и имел еще больший успех. Легенда о чуде воскрешения облетела полмира. Закатники и шейландцы, шаваны и альмерцы спешили присоединиться к избраннику богов. Два снежных кома катили на Первую Зиму: один с запада, второй с юга, - и оба росли с каждым днем. Эрвин превратился в черную тучу. Дни напролет просиживал в каюте. Когда появлялся на палубе, разговоры стихали.

В графстве Нортвуд люди Хайдера Лида высадились на берег для разведки и принесли новую порцию тьмы. Десмонд Ориджин и Крейг Нортвуд дали бой Кукловоду – и проиграли. Потери кайров велики, Клыкастый Рыцарь погиб, множество медведей перешло на сторону врага. С девятнадцатью тысячами солдат и десятками Перстов Вильгельма Кукловод вошел в герцогство Ориджин.

Лорд Эрвин София начал срываться на подчиненных. Это было глупо и постыдно, но злость переполняла и рвалась наружу. Гордон Сью вновь заикнулся про змей-траву – герцог велел протащить его на веревке за кормой корабля. Фитцджеральд сказал что-то невпопад, и был отослан на другое судно. Один Шрам пользовался расположением лорда, да и тот лишь потому, что знал много мрачных пиратских историй. Герцог часами напролет слушал о кораблях с призраками, гниющих мертвецах на реях и о лихих парнях, доставшихся рыбам. Из рассказов Шрама Эрвин почерпнул пару идей. Весь экипаж Велентайна был высажен на необитаемый остров, а сам Велентайн проболтался двое суток на рее, подвешенный вниз головой. При каждых склянках он должен был повторять: «Как приятно служить Избранному!»

Единственный просвет имелся во мраке: любимая сестра. Об Ионе не было новостей – глухая тишь, ни звука. Если бы Шейланд казнил ее, то наверняка воспел бы сей подвиг. «Проклятая ведьма сожжена на костре, Избранный очистил мир от скверны» - нечто такое твердила бы молва. Но пропаганда Виттора молчала, что позволяло думать: Иона спасена. Отец имел три случая освободить ее: в Уэймаре за счет жала Криболы; в лесах Нортвуда, напав из засады; и наконец, при помощи Гвенды. Хоть одна из попыток принесла успех!

Но даже это не развеяло тьмы. Куда отправилась Иона после спасения? Конечно, в Первую Зиму. А что ждет ее там? Два вражеских войска наступают с разных сторон. Каждое имеет Персты Вильгельма.

- Милорд, позвольте войти.

Теперь даже Обри – адъютант и телохранитель – опасался подходить к Ориджину. Осторожно приоткрыв дверь, он сунул голову в комнату. Эрвин лежал на тахте, глядя в потолок. По комнате гулял сквозняк, ставень хлопал о стену, сбивая остатки штукатурки.

- Милорд, вы в порядке?

Обри попытался войти. Дверь, державшаяся на одной петле, встала наперекосяк.

- Виноват, милорд. Я исправлю…

Он приложил усилие. Дверь слетела со второй петли и грохнулась на пол.

- Тьма вас сожри! – взревел герцог. – Какого черта?!

- Простите, милорд… Мы окна заколачиваем…

- К чертям! Подите вон!

Обри юркнул в коридор. Эрвин прикусил губу, крикнул кайру вслед:

- Вернитесь!.. – Добавил мягче: - Простите. Чего вы хотели?

- В трактире холодно. Позвольте заколотить окно.

- Приступайте.

Обри взялся за дело. Герцог поинтересовался:

- Где вы нашли доски?

- В сарае, милорд. Там и дрова есть, только очень сырые. В связи с чем имеется просьба: позвольте снять Орудие с позиции на полчаса.

- Зачем?

- Просушим дрова, разведем огонь.

- Как – просушите?

- Перстом Вильгельма, милорд.

- Вы будете сушить дрова Перстом Вильгельма?!

- А также прочистим дымоход. Там наверху гнездо, выстрелим – собьем его.

- Вы очумели?

- Ну… виноват, милорд.

Обри застучал молотком. Робко добавил:

- Леди Виолетта обещала сделать чай с вином по беломорскому рецепту. Сказала: очень согревает. А вы кашляете, теплое питье пойдет на пользу.

Эрвин был простужен всю дорогу. Сопли и кашель сменяли друг друга, как часовые: то один нес вахту, то другой. Герцог ненавидел разговоры о болезни.

- Виолетта – заложница, тьма сожри! Хотите, чтобы она готовила чай?!

- Ну, она заботится о вас. В отличие от… некоторых других леди.

Под суровым взглядом лорда Обри умолк и вернулся к работе.

А Тревога возникла подле Эрвина, шепнула на ушко:

- Напомни-ка, милый, почему ты мрачен? Угроза нависла над родною землей, сгущаются враждебные тучи… Только из-за этого, да? Никаких иных причин?

Под мерный стук молотка альтесса напомнила герцогу несколько страниц из прошлого.

Стоя у подножья Дженны, древнейшей из Мать-мельниц, Нексия Флейм воскликнула: «Какая она большая! Хочу забраться на вершину, кто со мной?» И Джемис Лиллидей повел ее под руку, а охранники мельницы глядели им вслед: «Славная пара! Красивая девушка и могучий воин – как в песнях».

На легендарном кладбище меченосцев, среди тысяч ржавых надгробных скульптур, отец Давид сказал: «Тут есть две особенные статуи – из бессмертного металла, который не ржавеет. Но их сложно узнать из-за пыли и грязи. Попробуем найти?» Герцог чихнул: «Чушь». Нексия всплеснула ладонями: «Как любопытно! Я хочу!» Вместе с Джемисом она ринулась на поиски. И тут до Эрвина дошло – очень вовремя, всего-то через два месяца: вот какую невесту обещал Джемису отец! Граф Лиллидей кое-кого сосватал сыну, а тот разболтал Гвенде, и Гвенда умчала на Север, сгорая от ревности… Вот оно что. Тьма сожри!