Нам здесь (не) жить (СИ) - Зонин Сергей "Серая Зона"

Оставалось что-то сделать с кавалерией противника. Точнее, с тяжёлой кавалерией, с их проклятыми рыцарями. Усвоив урок Карвена, они теперь свои доспехи берегли, как зеницу ока — и ложась спать, укладывали рядом с собой. Без поддержки огров рыцари понесут в разы больше потерь при атаке на сомкнутый строй легиона… Но они всё ещё могли его проломить, и явно готовы были заплатить эту цену.

К тому же в середине второго дня сражения обнаружилось, что не мы одни умеем преподносить неприятные сюрпризы. Го Гина обнаружили в его королевском шатре лежащим без сознания, усыплённым неведомым заклинанием. А алебарда Рори Меркури, как и она сама, бесследно из этого шатра пропали.

Глава 61. На хвастуна не нужен нож, ему немножко подпоёшь и делай с ним, что хошь

Во мне бушует сотня бестий,

На них сошла благая весть,

Нет срока давности у мести,

Когда была задета честь.

За клятвы данные не кстати,

За то, что смех звучал как плеть,

За всё, кто предал, тот заплатит,

Его не стану я жалеть.

За боль, которая как жало,

Ответит каждый человек,

За то, что мне принадлежало,

Но было отнято навек.

Не лезьте в душу мне, не лезьте,

Поруганная честь достойна мести,

Я ни одной обиды не прощу,

Пока не отомщу.

Мюзикл «Леонардо», «Месть»

Помнишь, ты ведь помнишь

Ты был гордым, мудрым вождём

Помнишь, ты ведь помнишь

Как вошли солдаты в твой дом

Ты встречал рассвет

Среди выжженных скал

Время шло, и вот

Час расплаты настал

Ария, «Колизей»

Тьюле:

Линия обороны пала. А вместе с ней должен был пасть и принц Зорзал Эль Кесар.

К сожалению, это ещё не означало падения Садеры. Из девяти легионов, выдвинутых на оборону, с принцем до конца оставался только один — расквартированный в том самом злосчастном пятом форте. Четвёртый Царский, он же Грозный Легион — тот самый, что под началом принца принимал участие в кампании по «умиротворению» кроликов-воинов. Состав его с тех пор сменился не более чем на треть — многие лица Тьюле до сих пор узнавала, выходя из шатра на прогулку. Именно этим людям она желала смерти как никому другому — не как представителям человеческого рода вообще или Империи вообще, а как личностям. И сейчас практически у неё на глазах эта мечта сбывалась.

Зорзал приказал стоять до конца. Не то чтобы у него был выбор. Не то чтобы у легионеров был выбор. Их весьма умело взяли в клещи — попытка разорвать строй и бежать привела бы только к более быстрому истреблению. Виверны варваров чертили круги над самой землёй, нередко получая снизу стрелы — безрезультатно, конечно, их чешую и копьём пробьёшь не всяким — следили, чтобы никто не попытался вывезти наследника из окружения по воздуху.

Тем временем остальные восемь легионов, почти не шурша, с лёгкими арьергардными боями отошли в Садеру. Держать разорванную линию обороны больше не имело смысла, а контратаковать у них не было сил — даже Молт это признает потом. Кто-то должен был защищать последний рубеж — саму столицу.

Тьюле тоже была там. И тоже сражалась, не хуже многих. Честно и отчаянно. Сражалась за тех, кого ненавидела, против тех, кто осуществлял её мечту. Когда стало совсем плохо, Зорзал перестал твердить, что из неё воин, как из дерьма клинок — и приказал оружейнику выдать ей саблю и лук со стрелами. Выдали бы и доспехи, да она отказалась — боевой стиль кроликов-воинов основан на скорости и непредсказуемости движений, а не на защите. Десяток голов в первый же выход в поле — не так плохо для той, которая последние пять лет отличалась доблестью разве что в постели. Руки и ноги, как оказалось, ещё не забыли, как это делается. На ней самой была лишь пара пустяковых царапин.

Причины? Банальны, как сама месть. Во-первых, пока Зорзал жив, нельзя давать ему повод для подозрений — он должен верить, что даже его жертвы очарованы его величием, полностью сломлены и потому полностью преданы. Во-вторых, как ни сладко будет увидеть его смерть — Тьюле нужно, чтобы он прожил как можно дольше. В идеале — умер последним, увидев перед этим крах всего, что люби… что ценил. Такие, как он, ничего и никого любить не умеют. Но с некоторыми предметами и существами ему было комфортнее, чем с другими — и Тьюле собиралась отнять у него эти предметы и этих существ. Всё и всех. Его же собственными руками отнять. И только потом забрать последнее, что останется — его жизнь.

Зорзал — её главное оружие для разрушения Империи. И терять это оружие не хоте… нет, как раз хотелось. Очень сильно хотелось. Но она не могла себе этого позволить. Возможность перерезать ему глотку была уже восемь раз — она считала и запоминала. Но Тьюле всегда справлялась с этим желанием, понимая, что минутное удовлетворение не стоит отказа от большой мечты.

Уничтожения Империи Садера.

И ведь эта цель сейчас была близка как никогда. Проживи идиот Зорзал ещё месяц… Возможно даже двух недель хватило бы… Он бы благополучно провалил оборону не только передовой линии, но и самой столицы за ней. Во всяком случае с активной помощью Тьюле — точно провалил бы. Теперь же на его место встанут командиры более толковые — и уверенной в успехе варваров быть уже нельзя. Это для Зорзала она ценный трофей. На других должностных лиц Империи у неё влияния нет.

Но и на варварских королей влияния у неё не больше. Кролики-воины в антисадерский альянс не входят. Среди ауксиллариев армии союзников много нелюдей — но ни одного из её народа. А впрочем, если бы и вошли — что это изменило бы? Собственный народ желает видеть Тьюле мёртвой даже больше, чем чужаки. Так что действовать придётся самой, ни на кого не полагаясь…

Прошлой ночью отряд троллей генерала Карвена вышел во второй разведывательно-диверсионный рейд. Увы, настолько удобной цели, как в прошлый раз, для них не нашлось. Больше у варваров нигде не было сложено большого количества металла. Мечи, копья, стрелы, доспехи — всё это воины теперь предпочитали держать при себе, несмотря на неудобства. Поэтому тролли попытались сжечь обозы с едой. Сожгли — один. Уже у второго их поджидала засада. И хотя носатые положили немало народу, а сами смогли, как и в прошлый раз, отступить без потерь — рейд им всё-таки пришлось прервать.

А на третий день битвы дварфы закончили засыпать рвы, эльфийские маги сожгли остатки стен и сравняли с землёй остатки валов. И двадцать тысяч конников навалились на «голый» легион. Имперцы бились отважно и упрямо, цвет королевского рыцарства нёс огромные потери… Но он мог их себе позволить. Следом за всадниками пошла тяжёлая пехота, довершая разгром, не давая восстановить строй. Ауксиллариев в этом бою Дюран так и не использовал — придерживал для следующих битв. А здесь он и так побеждал.

Тьюле вернулась в шатёр, когда дошло до триариев, и отдельный воин, такой как она, уже ничего не мог сделать в тесной массовой свалке. Зорзалу было не до неё. Он собирал вокруг себя отборных бойцов, чтобы попробовать прорваться к соседнему форту.

Получится ли у него? Зависело на самом деле не от принца, а от Дюрана. Если войска имеют приказ Зорзала обязательно убить или взять живым — никуда он не денется. Если же в нём будут видеть просто какого-то командира, пытающегося спасти свою жизнь и дружину — могут и пропустить, решив, что он не стоит выделения больших сил — и что сейчас важнее додавить остатки легиона.

Хороши «остатки», мрачно усмехнулась Тьюле, поняв, что рассуждает как садеранка. Пять тысяч сомкнувших щиты бойцов — для любой другой войны это была бы устрашающая сила, способная покорить небольшое герцогство. Но здесь и сейчас — это всего лишь разменная монета, назначение которой — выиграть время.