Переписать финал - Огинская Купава

Соня решила плыть по течению, чтобы не сойти с ума, и принимать происходящее как должное, успокаивая себя тем, что когда-нибудь она точно проснется.

– Ты, кажется, кричала что-то про беду. Если мне не приснилось.

Велана просияла и даже захлопала в ладоши, беспечно смяв письмо, которое до этого сжимала в руке.

– Ты и правда разговариваешь!

– Вела, соберись. Ты только что паниковала. Почему?

– А! Бела сбежала с новым избранником. Оставила записку, вот. – Она разгладила листок. – И это ужасно! Через две недели она должна быть в академии!

Соня дёрнула ухом. История следовала своему сюжету: обе сестры по настоянию бабушки подали документы в академию, но приняли только Белану. А та незадолго до учёбы сбежала с парнем, проигнорировав предупреждение бабушки: если внучка не поступит, то отправится в её лесной домик постигать ведьмовские премудрости под строгим надзором.

Велана любила бабушку, но даже она считала это слишком суровым наказанием и переживала за сестру. И Соня уже знала, к чему это ее приведет.

Она не мешала ведьмочке рассуждать вслух, терпеливо дожидаясь, когда Велана придет к тому самому закономерному выводу.

Ждать пришлось недолго.

– Выбора нет, – дрожащим голосом объявила Велана. – Я прикрою Белу и поеду вместо неё.

О возможных последствиях, как и в книге, она не думала. Соне оставалось лишь смириться с происходящим и принять роль ведьминского фамильяра.

***

Пока Велана пребывала в лёгком ужасе от собственного плана, Соня привыкала к кошачьему телу. С каждым днём верить, что всё происходящее сон и она скоро проснётся, становилось всё тяжелее. Но она не была готова принять реальность, поэтому отказывалась признавать неоспоримый факт – с ней произошло что-то необъяснимое и невозможное. Что-то волшебное, но в то же время ужасное.

Однако всех усилий Сони было недостаточно, чтобы сохранить рассудок, проживая день за днём в кошачьем теле. Она старалась не анализировать происходящее и не задумываться о том, что ей, возможно, очень бы не хотелось, но и исключать такую вероятность нельзя, суждено навсегда остаться Бусинкой, совсем оградить себя от этих мыслей не получалось.

Прожить жизнь кошки, хотя еще совсем недавно она была человеком, прилежной студенткой и талантливым кондитером с большими перспективами в будущем…

Соня чувствовала, как неторопливо и неотвратимо сходит с ума. Каждое утро, просыпаясь Бусинкой, она становилась чуть неадекватнее себя вчерашней. Так продолжалось, пока одним солнечным утром, за несколько дней до отъезда Веланы в академию, не произошёл инцидент.

Сестры не знали своего отца, а мать, стоило ей только родить дочерей и восстановиться, быстро нашла себе новую «вечную любовь» – молодого помощника купца, проезжавшего через город с торговым обозом. С ним она и уехала, оставив девочкам маленький домик на краю города и прощальную записку.

Заботиться о них пришлось бабушке – строгой и властной ведьме. Белана пошла характером в мать и часто ссорилась с бабушкой. Велана же, хоть и старалась быть прилежной, оказалась обделена силой и талантом, из-за чего тоже не стала любимицей.

Стоило сестрам только отпраздновать свое шестнадцатилетние, как старая ведьма вернулась в свой дом в лесу, оставив внучек жить самостоятельно.

Горожане часто покупали у ведьмочек зелья и отвары, этих денег хватало на жизнь. Всё было неплохо, а Белану и вовсе ждало светлое будущее, но она сбежала с возлюбленным, и исправлять всё пришлось Велане.

Ведьмочка старалась, выбивалась из сил и не спала ночами, чтобы успеть подготовить все заказы перед отъездом. Соня хотела помочь, но её лапки были бесполезны для тонкой работы. Оставалось лишь следить, чтобы подопечная правильно следовала рецептам.

Спала Велана все меньше из-за чего ошибалась чаще и надзор над ней становился все строже. Но однажды все совсем вышло из-под контроля.

Измождённая ведьмочка уснула на кухне, не успев нарезать корень лесного душника для снадобья, а варево в котелке между тем постепенно начинало выкипать.

– Вела! – позвала Соня, заметив это, но Велана не отреагировала. Она крепко спала и не проснулась даже получив лапой по лицу.

Попытка укусить ее за нос так же провалилась, девушка просто повернула голову, спрятавшись в сгибе локтя. А варево бурлило зеленоватые пузыри лопались и разлетались брызгами на стол, мгновенно въедаясь в дерево темными пятнами. Но хуже всего было не это. Тонкая струйка перелилась через край чугунного котелка и полилась на разведенный под ним огонь. Едкий дымок начал растекаться по кухне.

Соня металась вокруг котелка, но сделать ничего не могла, ее пушистые, прекрасные мягкие лапки были не приспособлены для ведьминский дел.

Дыма становилось все больше, Велана продолжала крепко спать и Соня уже готова была вцепиться когтями и зубами в ее ногу, надеясь разбудить хотя бы так, но раньше, чем она успела это сделать, у нее потемнело перед глазами.

Тело свело болезненной судорогой и Соня упала с края столешницы на деревянный пол. Под шипение выкипавшего снадобья, она дергалась и извивалась, оглушенная болью и страхом. В себя пришла, когда кухню полностью затянуло дымком выкипевшего варева.

Села…

Сначала подумала, что руки с коротко остриженными ногтями и родинкой между средним и безымянным пальцами на левой руке – галлюцинация от дыма. Но нет, ей не показалось. Руки, ноги, растрепанная коса, в которую она собрала волосы, футболка с эмблемой ее института и шорты… Это было ее настоящее тело!

Соня ущипнула себя за бедро, ойкнула и растерла красный след. Поднялась на нетвердых ногах, держась за край кухонного гарнитура. Закашлялась.

Радоваться возвращению в человеческое тело времени не было. Нужно было открыть окно, снять котелок, вылить испорченное снадобье и начать приготовление зелья заново, потому что Соне считала правильным помочь Велане.

Простые заботы помогали не думать о страшном.

Установив котелок на вновь разожженный огонек, Соня накрыла ведьмочку пледом из гостиной, в который та любила закутываться по вечерам и читать книгу. В этой части государства даже летом хозяйки не прятали далеко шерстяную шаль.

Только разобравшись со всем, Соня позволила себе забиться в угол между кухонным шкафчиком и стеной, поджать колени к груди и тихо расплакаться. От облегчения, радости, ужаса… от странных, непонятных и запутанных чувств, которые испытывала в этот момент.

Она вернула своё тело, но что теперь делать – не знала, поэтому просто плакала.

Однако, даже вдоволь пострадать и пожалеть себя ей не позволили. Велана резко дернулась, подскочила и ошалело огляделось. Плед тихо упал на пол и привлек ее внимание.

– А это здесь откуда?

Испуганная до полусмерти Соня, не готовая к встрече с героиней в человеческом теле запаниковала и задохнулась от боли. Мгновение и забившись в угол сидела уже не Соня, а взъерошенная и растерянная Бусинка.

Подняв плед и осмотрев его Велана пришла к неожиданному выводу.

– Бела! Ты вернулась?

Ведьмочка выбежала из кухни в поисках сестры.

Осмотрев весь дом, но так и не обнаружив следов сестры, Велана вернулась на кухню, к уже начавшему выкипать зелью. Она пыталась узнать у Сони, случалось ли что-то странное, когда она задремала, но получила лишь невнятное бормотание. А очень скоро и вовсе забыла о необъяснимом происшествии, обеспокоенная вялым видом любимой кошки.

Весь день Соня чувствовала себя неважно, была рассеянна и раздражительна, это не укрылось от внимания обычно рассеянной Веланы.

– Ты заболела? Может, отнести тебя к дядьке Фраму?

– Только попробуй, – угрюмо пригрозила Соня. О существовании некоего дядьки Фрама она узнала несколько дней назад, когда одна клиентка заглянула, чтобы забрать сонные капли, и засиделась допоздна. Она жаловалась на сонливость ее любимого попугайчика и на то, что Фрам отказывался его посмотреть. Дескать, с птицами он раньше дела не имел. Этот пожилой мужчина долгое время работал на ферме, где обучился лечить многих животных. В основном копытных, но случалось ему заботиться и о собаках, кроликах или котах.