Переписать финал - Огинская Купава

Соня, выросшая в других обстоятельствах, очень себя ценившая и знавшая о всякого рода мошенниках, понимала, что животные оставить отзыв о качестве работы Фрама не могли, а потому заведомо ему не доверяла.

– Если тебе плохо…

– Мне замечательно. – отрезала Соня. – К тому же, как, по-твоему, он будет лечить ведьминского фамильяра?

– Но ты же не фамильяр, ты высшая нечисть.

Тяжело вздохнув, испытывая смешанные чувства от того, что была вынуждена объяснять правила этого мира девушке, которая в нем росла, Соня напомнила:

– Суть-то одна. Я магический зверь.

В этом и заключалась причина, по которой Велана смогла обмануть даже опытных магов и выдать мелкую нечисть за своего фамильяра – зверя, призванного с помощью особого ритуала и рожденного из ведьминского дара.

Велана смущенно потупилась, признавая правоту Сони, но до конца дня не переставала бросать на нее обеспокоенные взгляды. А ночью, несмотря на сильную усталость, долго не могла уснуть и постоянно поднималась, чтобы проверить, все ли в порядке с кошкой.

Соня, скрутившаяся в клубок в кресле и с нетерпением ожидавшая, когда уже девушка уснет, чтобы проверить некоторые свои догадки, в конечном итоге не выдержала:

– Спи. Завтра тебе нужно собрать багаж. Если забудешь что-то важное – быть беде, ведь вернуться за этим ты сможешь только следующим летом… это если тебе удастся сдать экзамены и тебя выпустят из академии на каникулах.

Ведьмочка шмыгнула под одеяло и накрылась им с головой, спасаясь от кошачьего гнева. Соне это показалось забавным. Она вспомнила времена, когда еще училась в школе и часто сидела с племянницей. Девочка была на шесть лет младше, и ощущалось в ней что-то такое же очаровательное и немного нелепое, как и в Велане. Возможно, именно это и заставило Соню при прочтении книги проникнуться к героине глубокой симпатией.

С родителями у нее всегда были довольно холодные отношения, общались они лишь из необходимости и могли не замечать друг друга сутками. Единственным по-настоящему родным человеком Соня считала племянницу.

Дождавшись, пока Велана уснет, кошка соскользнула с кресла, проскользнула в щель приоткрытой двери, спустилась на первый этаж и спряталась на кухне. Она надеялась, что знакомая обстановка, в которой уже однажды случилось чудо, ей поможет.

Было ли дело в месте, самовнушении, или всё так и задумывалось с самого начала, но на этот раз превращение прошло легче. Получилось не сразу, но больно было значительно меньше. Соня подошла к зеркалу в коридоре у входной двери, внимательно осмотрела свое отражение в рассеянном и слабом свете светильника, убедилась, что это ее лицо и ее тело, и это на самом деле она.

И снова расплакалась.

На этот раз никто не мешал избавляться от напряжения и страха, скопившегося в ней за бесконечно долгие дни, что она провела в этом мире.

– Теперь-то жить можно, – прерывисто выдохнула Соня, вытирая мокрые от слез щеки.

ГЛАВА 2. Согласно сюжету

– А что, если я правда что-то забыла? – паниковала Велана, сидя на деревянной скамье на перроне вокзала и отбивая каблучком черного сапожка нервную дробь.

– Я сказала тебе составить список? – лениво спросила Соня. Она сидела рядом, обернув хвост вокруг передних лап, и чувствовала себя как никогда спокойной и уверенной. – Ты его составила?

Ведьмочка быстро закивала.

– Ты всё по нему собрала, и мы дважды проверили багаж?

– Д-да, – Велана покосилась на два чемодана и сундук, что стояли рядом со скамьей. Носильщик помог доставить их до этой скамьи и сгрузил рядом, отдавать чемоданы в багажный отдел им предстояло самостоятельно.

Если бы Велана обладала такой же силой, что и ее сестра, могла бы заговорить багаж и заставить его плыть по воздуху следом. Это была примитивная магия, однако требовала приличных магических затрат, которые ведьмочка не могла себе позволить.

На самом деле она многое не могла себе позволить, но только пока…

Гудок паровоза разнесся по перрону, отдаваясь эхом в покатых сводах потолка, собранного из стекла и стали.

Велана вздрогнула и порывисто поднялась.

– Куда ты торопишься?

– Бусинка, мне кажется, это плохая идея. – дрожащим голосом призналась она. – Давай уйдем?

Соня могла понять ее страх: ведьмочке было всего шестнадцать, и она еще никогда не покидала родной город.

– Если ты правда этого хочешь. – Спокойные синие глаза встретились с перепуганными зелеными. Соня знала, что это важный сюжетообразующий момент и никакого выбора у Веланы на самом деле нет, но всё равно решила сказать то, что считала необходимым донести до напуганной девушки: – Это твоя жизнь, и только тебе решать, что делать.

Несколько мгновений они просто смотрели друг на друга, пока ведьмочка не сдалась.

– Я… поеду. – тихо сказала она, обессиленно опустившись на скамью.

Соне стало ее жаль, всего три года назад она тоже была шестнадцатилетней, напуганной выпускницей, уехавшей из родительского дома в незнакомый город учиться. И тогда она многое бы отдала, чтобы рядом оказался человек, который поддержал бы ее и утешил.

У Веланы человека не было, но была кошка, высшая нечисть, фальшивый фамильяр.

– Не унывай. – Соня встала передними лапами на бедро ведьмочки и боднула ее в подбородок лбом. Раскатистое мурлыканье вырвалось само собой – к странной вибрации, распространявшейся по всему телу, она пока еще не привыкла и каждый раз сильно удивлялась, что может издавать такие невероятные звуки. – У тебя есть я, со мной не пропадешь.

После прибытия поезда в жизни Веланы случился момент паники, когда она поняла, что до багажного отдела от того места, где лежали ее чемоданы, было очень далеко, а одна она не справится. Но Соня, пользуясь положением не просто фамильяра, а милой пушистой кошечки, быстро нашла помощь в лице двух молодых пареньков, ехавших этим же поездом наниматься подмастерьями в ремесленный квартал. А Кронхэйм пусть и не был столицей государства, но считался вторым по величине городом, с самым большим ремесленным профсоюзом.

На самом деле Кронхэйм во многом больше подходил для того, чтобы быть столицей, но королевский дворец многие столетия назад построили в другом месте, и правящая семья уже несколько поколений упорно отказывалась переносить столицу. Поговаривали, дело было в склепе под дворцом. Якобы могущество короля шло от тел его предков. Магия вросла в саму землю, и ее уже невозможно было куда-то переместить.

В этом мире, как заметила Соня, было много интересных и поразительных деталей, которые не нашли отражения в книге. Всё вокруг было слишком реальным и имело свою историю. Надеяться на то, что это всего лишь сон, было уже попросту невозможно.

Когда багаж оказался в поезде, а Велана получила талончик с позолоченным штампом, ведьмочка, наконец, с облегчением улыбнулась. Место ее находилось в первом вагоне, сразу за паровозом, на любой скамье, где еще оставалось место.

Велана оказалась внутри одной из первых и быстро заняла сиденье в конце вагона у окна, чтобы как можно меньше контактировать с другими пассажирами. Она сильно нервничала и не была готова поддерживать светскую беседу. Прижав к животу бархатный ридикюль, ведьмочка погладила запрыгнувшую ей на колени кошку между ушами.

– Отдохни. Ты ведь всю ночь не спала, – посоветовала Сона, – а нам ехать шесть часов, успеешь выспаться. Я за тобой пригляжу, никто не обидит.

– Боюсь, я не смогу уснуть. – слабо улыбнулась Велана, но всё же решила последовать совету и хотя бы попробовать. И через несколько минут, раньше, чем вагон успел наполниться хотя бы наполовину, она уже крепко спала, прижавшись виском к обшитой деревянными панелями стене.

Соня, как и обещала, защищала девушку всё время, что она спала. Работка оказалась непыльная и даже веселая. Всего за время пути ею было расцарапано две руки и одно лицо.

Первой жертвой стал верткий и тощий парень, забравшийся на одной из станций, когда весомая часть пассажиров покинула вагон и внутри стало значительно тише и просторнее. Он попытался стянуть у спавшей ведьмочки ридикюль и только тоненько вскрикнул, когда по протянутой ладони ударила кошачья лапа. На бледной веснушчатой коже быстро появились первые капли крови. Прижав пострадавшую руку к груди, парень поспешно ретировался. Скандал он устраивать не стал, так как понимал, что чужое внимание в первую очередь навредит ему.