Дочери Торхельма (СИ) - Завгородняя Анна

Я уже была на берегу. Под ногами хрустнул песок, когда я услышала сильный всплеск прорезавший тишину, а потом скрежет песка, всплеск воды и чужие шаги.

— Чужаки! — промелькнуло в голове. Я застыла на месте, понимая, что те, кто пришел с туманом, вряд ли имели дружественные намерения. Я столько слышала о набегах, сам отец нередко рассказывал о том, как со своей дружиной высаживался на чужих берегах и шел огнем и мечом по поселениям, грабя, убивая… А вот теперь и к нам пришла беда. Я почувствовала это своим сердцем и медленно стала пятится назад. Пригнулась, снимая ботинки и босиком почти побежала обратно к имению, молясь, чтобы те, кто сейчас находился в тумане, совсем рядом со мной, не услышали меня.

— Отец! — подумала я, спеша. В ногу впился острый камень, но я даже не вскрикнула, закусила губу и бежала вперед, так тихо и быстро, как не бегала никогда в своей жизни. Я надеялась, что чужаков будет мало, иначе мы с нашей малочисленной дружиной, да при отсутствии Лорри вряд ли сможем оказать достойное сопротивление.

Я ворвалась к дружинный дом с тихим криком. Мужчины еще спали. Я растормошила одного из них, лежавшего ближе всех к выходу и стала быстро объяснять сонному человеку, моргающему глазами, как сова, вытащенная на дневной свет, что на поместье надвигаются враги. К моему счастью, мужчина быстро сообразил что к чему и вскочив на ноги, тут же стал будить остальных, зычно крикнув громкое — подъем!

Я выбежала из дома, торопясь предупредить отца, разрывая туман руками, спешила вперед. Вот и калитка, вот и родной двор, а вот и крыльцо. Я поднялась по ступеням и уже не таясь, влетела птицей в дом и закричала, надеясь, что своим криком предупрежу всех спящих о грозящей всем нам беде. Отец появился самым первым. Темным силуэтом в коридоре, освещенном единственным факелом. Высокий и кажущийся прежним собой — огромным воином с сильным телом и руками, сжимающими длинный меч. Я даже на секунду замерла, глядя, как он приближается и только когда его фигура попала в полосу света, я выдохнула. Торхельм был таким же, как и прежде. Старый, уставший мужчина, едва держащий в руках оружие. Но тогда, мгновение назад, кажется я видела призрак его молодого. Такого, который сокрушал своих врагов и приводил в ужас одним своим криком.

— Ингегерд! — выдохнул отец и оказался рядом. Уперев меч в деревянный пол, он облокотился на него, перевел дыхание. Я покосилась на меч и подумала о том, сколько это оружие провисело на стене без дела. Даже сейчас его лезвие матово отдавало пылью. Давно уже видимо Торхельм не протирал и не точил клинок. Меч у отца был знатный, с чужими узорами, стелющимися змеей по серебру стали. Когда-то он забрал его у павшего от его руки врага и с тех пор никогда не расставался с ним. А теперь вот снова достал со стены.

— Там… — Я махнула рукой в сторону двора.

— Уходи отсюда, — приказал Торхельм, — Немедленно уходи к Хеге в лес, по той тропе, что плутает на утесе. Тебя не найдут. Уходи!

Я покачала головой. Оказывается, отец знал и о моих посещениях лесной колдуньи. Сколько всего он тогда мог знать про всех нас? А ведь всегда казался таким безразличным.

— Нет! — ответила твердо.

Рука отца неожиданно с силой сжала мое плечо. Он наклонился ко мне.

— Уходи, я приказываю. Твои дети продлят мой род. Никто, не Фрида, ни Лорри не сделают того, что сделаешь ты. В тебе моя кровь и прошу тебя в последний раз исполнить волю своего отца.

Со стороны двора раздались чьи-то крики и звон стали. Торхельм толкнул меня к черному ходу, улыбнулся в усы, а сам направился к двери.

— Нет, отец! — крикнула я.

— Уходи! — ответил он не оглядываясь.

Что-то ударило по крыше, и я испуганно подняла глаза, словно могла через дерево потолка разглядеть то, что упало. Затем еще раз бросив взгляд на отца, поспешила к выходу, столкнувшись у дверей с одной из рабынь. Та только зыркнула своими глазами и бросилась вперед, оттолкнув меня рукой. Я последовала за ней и выбежала на задний двор. Вокруг дым от горящих построек смешался с туманом, который упорно не желал рассеиваться. Я огляделась, отыскивая путь к бегству. Мне стоило попробовать перебраться через изгородь и бежать дальше, туда, где находились запасные ворота, через которые каждое утро наш пастух выгонял на пастбище коров. В висках стучало, сердце билось пойманной птицей. Я невольно вспомнила Лорри и пожалела, что сестры нет рядом в такую минуту. Уж она бы точно не сбежала, оставив старого отца на смерть. Но что могла сделать я. Та, которая и меч то поднять не в силах, уже не говоря о том, чтобы воспользоваться им. Воительница из меня была никудышная. Из лука стреляла худо-бедно, да откуда мне сейчас взять лук.

Отец был прав. Самое правильное, что я могла сделать — это убежать в лес к Хеге. Я все еще хранила в душе надежду, что своими силами дружинникам отца удастся отбиться. И ведь, как на зло, часть их уплыла сопровождать мать, а несколько ушли в горы с Лорри. И без того малое воинство отца стало еще меньше…

Я перелезла через ограду и рванула в сторону ворот, когда чья-то сильная рука схватила меня за волосы и рванула на себя. Не успев даже вскрикнуть, я полетела назад и ударилась спиной о мужскую грудь, облаченную в доспех, а затем повалилась под ноги неизвестному.

Когда я открыла глаза, то увидела нависшего над собой чужака. Он был страшен. Длинные волосы и часть лица заляпаны кровью, на руке, чуть ниже плеча зияла глубокая рана. Светлые глаза смотрели холодно и расчетливо и к своему удивлению, я не увидела в них жажды убийства, но воин привычно занес надо мной руку, сжимавшую тяжелый меч и я поняла, что он сейчас убьет меня, даже не желая этого. Убьет, потому что так надо, потому что так привык.

Вскинув руки, я выставила их перед собой, словно они могли каким-то чудом отразить удар. А затем произошло нечто странное. Воина отбросило назад. Словно какой-то могучий великан ударом руки отшвырнул моего палача прочь.

Я приподнялась, бросив испуганный взгляд на чужака. Тот поднимался на ноги, встряхивая головой, как мокрый пес, а рядом с ним появился другой с арбалетом в руках. Он склонился над мужчиной и что-то произнес, а я тем временем вскочила на ноги и тут увидела подле себя Сьегарда. Мужчина словно вытек из тумана и дыма. Он протянул ко мне руку и схватив за запястье, потянул за собой. Молча и решительно. А я только диву давалась, откуда он взялся, да вот только разбираться было некогда.

— Уходим! — бросил он, когда мы подбежали к воротам и вытолкал меня первой. За нашими спинами раздавались какие-то крики. Трещал огонь, пожирая дружинный дом, крыша большого дома, где я прожила столько спокойных лет, провалилась внутрь, выбросив в туман пепел и искры. Больше я ничего не видела, потому что мы с Сьегардом побежали вперед по протоптанной стадом тропе и свернув, углубились в лес. Здесь тумана словно и не было. Лес стоял чистый, прозрачный в сиянии восходящего солнца, а за своей спиной я оставила горящее поместье. Там гибли люди, а я ничего не могла поделать и понимала, что и колдуну, бежавшему рядом, это было не под силу.

Там, за моей спиной оставался отец и я отчетливо поняла в этот миг, что больше его живым уже не увижу.

Ноги привычно вынесли меня к тропе, ведущей вдоль утеса к лесу, где обитала старая Хеге. Нас никто не преследовал, а спустя несколько минут мы вошли в странный лес, раскинувшийся перед владениями ведьмы.

Кудеяр помог Булату подняться на ноги, а затем резко обернулся к его противнику. Но ни мужчины, ни девушки, что секунду назад сидела на земле, он уже не увидел.

Булат крепче сдал рукой рукоять меча и снова встряхнул волосами.

— Это сделал он? — покосился в сторону ворот Кудеяр.

— Меня отшвырнуло как котенка, — мрачно заявил Булат, — Этот человек появился словно из ниоткуда, а затем просто взмахнул руками, и я почувствовал сильный удар, как волна бьет в борт корабля.

— Прикажешь идти за ними? — спросил его друг, сбрасывая с плеч арбалет.

Булат отрицательно покачал головой.