Магия тени - Лазаренко Ирина

— Она права, — заявила Дефара. — То, что происходит с вашим миром, похоже на извержение вулкана. Ты, Оль, озабочен спасением деревни у подножия. Думаешь, как бы завернуть в сторону лаву и сдуть с неба пепел. Не хочешь слышать, что это невозможно. И уж совсем не думаешь о том, что лежит за пределами видимого. Я предлагаю способ заткнуть вулкан, а не дуть на пепел. Понимаешь?

Оль озадаченно выпятил нижнюю губу:

— Что такое вулкан?

Гасталла, презрительно скривившись, стоял чуть поодаль и ждал, когда вся эта суета наконец окончится. По его мнению, вовсе не обязательно было так многословно и бурно прощаться. Впрочем, и сам некромант улетал с чувством легкого сожаления: ему полюбилось общество Мавки — с трудом вынося компанию других людей, Гасталла легко находил общий язык с животными и с удовольствием проводил время с ними. Некромант даже изучил Мавкины зубы, хотя и без них видел, что собака еще молодая, и с осторожностью спросил Оля, не будет ли тот возражать, если он, Гасталла, заберет животное себе после смерти. У гласника от такого вопроса глаза из орбит полезли, и некромант поспешил объяснить:

— Ты не думай, я не спятил, у меня уже были перерожденные зверушки. Перерожденные зверушки — они смирные, добрые, не то что наша человечья паскудная порода!

Представив собаку-мертвягу, которая приветливо машет некроманту хвостом, Оль растерялся и лишь пробормотал что-то неразборчивое.

Наконец Дорал и наместник справились с поклажей, а потом все вдоволь наобнимались напоследок. И уже из седел выслушивали наставления Оля Бивилке: маг строго велел подруге быть осторожней «в том неизведанном крае, где наверняка все напрочь свихнутые». Некромант, нетерпеливо ерзающий в седле, раздраженно перебил гласника:

— Ты особо не тревожься. Если она по пути сдохнет, я ее подниму и заставлю закончить начатое. Но едва ли она сдохнет по пути, так что не тревожься сверх обычного.

Маги и наместник онемели от растерянности и возмущения, и даже Дефара не нашлась с ответом. Только Шадек сохранил обычную невозмутимость и веско отметил:

— Заставлять людей работать после смерти — бессердечно. Вот за это вас и не любят.

Гасталла фыркнул и хлопнул грифона по шее. Тот охотно поднялся на ноги, по-кошачьи потянулся, едва не сбросив непривычных еще всадников, по-кошачьи же перебрал перед прыжком мощными передними лапами, сделал пару длинных скачков по поляне и поднялся в воздух, мощно хлопая крыльями. Белый грифон поспешно повторил действия старшего собрата и тоже взмыл над вековыми соснами, унося с собой испуганный визг Бивилки и восторженные вопли Шадека.

— Как думаешь, это очень опасно? — Террибар мотнул подбородком вверх, вслед грифонам, и смешался под насмешливым взглядом Оля.

— Знамо дело, — подтвердил маг, — теперь не опасно только тем, кто уже отмучался. Но если б в самой затее крылась смертельная угроза — они б почуяли. Чучела рогатая не соврала хотя бы отчасти, потому как образ драконьего сторожа Билка словила. Другой вопрос, что никто не скажет, как оно по ходу дела обернется.

А может, и не почуяли бы они ничего, добавил гласник про себя. Может быть, эта способность обученных магов, предвестие смертельной опасности, больше не действует — так же, как его, Оля, способность предугадывать будущее. Потому что и будущего нет, и опасность теперь на всех одна.

— Эй! — воскликнул Кальен. — А он откуда взялся?

Посреди поляны стоял вчерашний тролль и что-то с трудом обмысливал, глядя в небо и сильно морща лоб. Заметив, что все обернулись к нему, тролль перевалился с ноги на ногу и поделился соображениями:

— Чародейка улетащая. Вона на чем летащая, птицу мохнатую оседлащая! Могучая чародейка, уважучая! В щуровой чаще старая чародейка былащая, давно-забуло там жилащая — так та в ступе летащая.

Террибар подошел к троллю, и Оль, поморщившись, последовал за наместником. Вечно он лезет ко всяким опасным штуковинам, а ты его оберегай, непоседливого.

— Тебе нужна была чародейка? — медленно выговаривая слова, спросил наместник. — Ты хотел о чем-то ее попросить?

— Чародейка щурову чашку нашлащая, — зачастил тролль, — так мы награждащая, охранящая. Чародейка могучая и добрючая, только она вот какая, — тролль опустил ладонь на уровень собственного колена, потом широко развел руки, — а мир злючий и колючий, и он вот какой. Мы б ее охранящая, чтоб чародейка не пропащая. А она улетащая.

Дефару рвение тролля ужасно развеселило. Оль не увидел тут ровно ничего смешного, напротив: подумал, что компания такого охранника и впрямь бы пригодилась по нынешним временам. Ведь магичка имела лишь начальную боевую подготовку, а отбить нападение двух-трех человек, даже вооруженных обычными полевыми орудиями, сможет разве что боевой маг. Так что гласнице, которая носилась по округе взъерошенной мышью, всегда выделяли в сопровождение двух-трех стражников, и еще Шадек старался увязаться следом.

— Тогда мы весь город награждащая, — заявил тролль. — Чародейка потом прилетащая — а город на месте стоящая. Чародейка радая будет!

— С чего бы ему перестать стоять на месте? — удивился наместник. — Ты что-то знаешь, тролль? Как тебя зовут-то?

— Зовут? — Тролль наморщил лоб, надул щеки и стал похож на кусок скалы, обряженный в набедренную повязку.

— Ну, имя! Как тебя называют?

— А! — Морда разгладилась и тут же разъехалась в зубастой улыбке. — Я Ыч.

— Ыч, — повторил Кальен. — Похоже на название орочьей деревни.

— Наверняка у него есть и привычное имя, — пробурчала Дефара. — Что-нибудь среднее между мычанием и отрыжкой. Родной язык троллей — это мешанина взрыкиваний, криков и гудения, издаваемых на разные лады.

— Сочиняешь, — спокойно возразил Оль. — Если б глотки троллей были привычными только к гудению, они б не выучивали общую речь.

— Чародея охранящая, — решил Ыч и, наклонившись к Олю, насупленно уточнил: — Ить чародей могуч?

Гласник ухмыльнулся, проворчал что-то себе под нос и повел пальцами, будто выпрядая в воздухе невидимую нить. Огромная дубина выпросталась из перевязи на поясе тролля и повисла перед его мордой. Ыч с возмущенным восклицанием схватил беглянку, сердито посмотрел на Оля, посопел и расплылся в улыбке:

— Чародей могуч!

— Отчего он хочет охранять могучих чародеев? — шепотом спросил наместник у Кальена. — Почему не идет защищать слабых и жалких?

— Тролли не тратят времени на слабых, — вместо мага ответила Дефара, — это видится им бессмысленным. Даже хилых трольчат они приносят в жертву чащобному духу, то есть заводят подальше в лес и бросают там на произвол судьбы. Тролль не станет помогать слабому, потому что слабый все равно помрет — тролль поможет сильному, тем самым помогая ему выжить.

Оль похлопал Ыча по предплечью и обернулся к остальным:

— Ну что, пойдемте? Есть уже очень хочется, да вдобавку работы — край. По всему городу люди, в полях — нечисть, да вот тролль еще. Куда ж я тебя дену, а, братец? Народ в городе нынче неласковый, как бы не взъярился на тебя.

— Кто на меня с чем чего, тот от того и того, — непонятно возразил тролль, уверенно шагая через лес позади гласника.

Двигался он удивительно тихо, на свисающие ветки не натыкался, торчащих не ломал, и даже сухие листья у него под ногами, кажется, не шуршали. После появления тролля всем остальным стало спокойней в пизлыкском лесу — пусть он и не считался очень уж опасным на таком небольшом удалении от тракта, в неурожайные годы даже грибники сюда забредали, но все-таки… Все-таки шуршит листва не от ветра, и мельтешит что-то среди деревьев, и кажется, будто из подлеска смотрят на тебя чуждые злобные глазки. А вот когда рядом тролль, исконный житель Пизлыка с дубиной при поясе, так всем остальным обитателям леса сразу становится ясно: людей, что идут рядом с троллем, не нужно есть, пугать или морочить.

— Со мной пойдешь, — внезапно подала голос Дефара. — Поможешь. Есть у меня хорошая мыслишка. Очень пригодится тот, кто знает здешний лес. И горожанам мы не станем глаза мозолить. Договорились?