— Не важно, — ответил Бек. — Важно то, что фюрер не знал о случившемся. А это значит, что в стране есть силы, действующие помимо его воли.
Полковник Штауффенберг наклонился вперед:
— Герр генерал, вы считаете, что эсэсовцы могли…
— Я не считаю, я знаю, — оборвал его Бек. — СС все больше выходит из-под контроля. Гиммлер строит государство в государстве.
Он остановился у карты Европы:
— Господа, армия должна взять судьбу страны в свои руки. Пока еще не слишком поздно.
* * *
В Москве я немедленно получал сводки о развитии событий. К полуночи стало ясно, что операция удалась полностью. Европа взбудоражена. В Германии нарастали внутренние противоречия.
Я связался с Рожковым:
— Первый этап завершен. Как дела в Берлине?
— Отлично. «Дирижер» в ярости, требует отставки Гиммлера. «Дипломат» готовит ноту протеста. А «Профессор» уже встречается с промышленниками.
— Когда следующий этап?
— «Доктор» сообщает, через две недели. Нужно дать ситуации накалиться.
Я положил трубку и подошел к окну. За стеклом простиралась ночная Москва.
Первый камень брошен. Осталось дождаться камнепада.
* * *
Утром 2 июля 1935 года генерал Людвиг Бек прибыл в здание генерального штаба на Бендлерштрассе раньше обычного. Его адъютант, майор Штифф, уже ждал в приемной с папкой документов.
— Господин генерал, все готово. Приказы подписаны, командиры предупреждены под видом учений.
Бек кивнул, его лицо было непроницаемым:
— Время начала?
— Одиннадцать ноль-ноль, господин генерал. Первыми выдвигаются части берлинского гарнизона.
В своем кабинете Бек последний раз просмотрел план операции «Нибелунги». Каждая деталь была продумана до мелочей. Арест ключевых нацистских функционеров, захват радиостанций и правительственных зданий, блокирование связи с Бергхофом.
В десять тридцать он созвал совещание командного состава. В зале собрались генералы и полковники, большинство из которых не подозревали об истинной цели «учений».
— Господа офицеры, — начал Бек, — сегодня проводятся масштабные маневры по отработке действий в чрезвычайной ситуации. Все должно пройти четко и организованно.
Он раздал запечатанные пакеты:
— Приказы вскрыть точно в одиннадцать ноль-ноль. Помните — дисциплина и выполнение приказов превыше всего.
* * *
В десять сорок пять в штаб-квартире СС на Принц-Альбрехт-штрассе царила обычная утренняя суета. Гиммлер изучал сводки с мест, готовился к совещанию с Гитлером. В приемной сидел Гейдрих, просматривая донесения гестапо.
Ровно в одиннадцать ноль-ноль здание окружили подразделения рейхсвера. Солдаты в полевой форме с автоматами заняли все входы и выходы.
— Что происходит? — крикнул дежурный офицер СС, выбегая на крыльцо.
— Специальные учения, — ответил командир роты, майор Клейст. — Приказ генерала Бека.
Через пять минут в кабинет Гиммлера ворвались вооруженные солдаты.
— Господин рейхсфюрер, вы арестованы по подозрению в государственной измене, — четко произнес сопровождавший их полковник Квирнгейм.
Гиммлер побледнел, его рука потянулась к телефону:
— Это невозможно! Я требую связи с фюрером!
— Связь с Берхтесгаденом прервана. Технические неполадки.
* * *
Одновременно аналогичные операции проводились по всему Берлину. Геббельса арестовали в министерстве пропаганды. Кальтенбруннера взяли в его квартире. Дахау и другие концлагеря были окружены войсками «для проведения инспекции».
К полудню большинство нацистских лидеров находились под стражей. Исключение составляли те, кто был в отъезде или сумел скрыться.
В двенадцать пятнадцать генерал Бек вызвал к себе командующего берлинским военным округом Вицлебена.
— Эрвин, — сказал он, когда они остались наедине, — настало время.
Вицлебен, высокий седовласый генерал с решительным лицом, кивнул:
— Понимаю, Людвиг. Что с фюрером?
— Бергхоф блокирован. Официально для его защиты от возможного покушения.
— А дальше?
— Временное военное правительство. Фон Нойрат уже готов возглавить кабинет министров.
* * *
В министерстве иностранных дел фон Нойрат нервно ходил по кабинету. На столе лежал текст заявления, которое должно было прозвучать по радио. Зазвонил телефон, это был Бек.
— Константин, все идет по плану. Можете выходить в эфир.
— Людвиг, а что с реакцией народа? СА может попытаться…
— СА деморализованы после июньских событий. К тому же, многие штурмфюреры недовольны режимом.
В тринадцать ноль-ноль все немецкие радиостанции передали экстренное сообщение. Голос фон Нойрата звучал твердо, несмотря на волнение:
«Граждане Германии! В связи с раскрытием заговора против безопасности рейха временная власть переходит к ответственному правительству во главе с представителями армии и традиционных политических сил. Цель — восстановление правового порядка и предотвращение войны, к которой вели страну радикальные элементы.»
* * *
В Бергхофе, альпийской резиденции Гитлера, день начался спокойно. Фюрер поздно завтракал на террасе, наслаждаясь видом заснеженных вершин. Рядом находились только личный адъютант и несколько телохранителей.
Первые тревожные сигналы поступили около полудня. Радиосвязь с Берлином прервалась «из-за технических неполадок». Телефонные линии тоже не работали.
— В чем дело? — раздражался Гитлер. — Почему нет связи со столицей?
Адъютант, штурбаннфюрер Шауб, пытался дозвониться в различные ведомства:
— Мой фюрер, везде заняты линии. Возможно, авария на узле связи.
К четырнадцати ноль-ноль ситуация прояснилась. К резиденции подошли части баварского гарнизона под командованием генерала Леба. Официально для усиления охраны в связи с угрозой покушения.
— Мой фюрер, — доложил Леб, войдя в кабинет, — получен приказ из Берлина. Обстановка в столице сложная, ваша безопасность под угрозой.
Гитлер вскочил с места:
— Какого черта происходит? Где Гиммлер? Где Геббельс?
— Мой фюрер, связь нарушена. Но генерал Бек заверяет, что ситуация под контролем.
— Бек? Он что, командует в Берлине?
— Временно, до нормализации обстановки.
* * *
В Лейпциге Гордлер созвал экстренное собрание городского совета. Зал ратуши был переполнен, присутствовали не только депутаты, но и представители деловых кругов, общественных организаций.
— Господа, — торжественно объявил обер-бургомистр, — сегодня начинается новая эра в истории Германии. Военные взяли власть, чтобы спасти страну от катастрофы.
Раздались аплодисменты, смешанные с возгласами одобрения и тревоги.
— Что будет с партией? — спросил кто-то из зала.
— НСДАП будет распущена. Вместо нее будут созданы новые политические организации на демократической основе.
— А с экономикой?
— Будут отменены все ограничения на свободную торговлю. Германия вернется к принципам рыночной экономики.
* * *
К вечеру ситуация в Берлине полностью стабилизировалась. Новое правительство контролировало все ключевые объекты. Нацистские символы снимались с общественных зданий, им на смену возвращались традиционные германские флаги.
В девятнадцати ноль-ноль состоялось заседание нового кабинета министров. Фон Нойрат председательствовал, рядом с ним сидели Бек, Гордлер, несколько генералов и представителей старых политических партий.
— Господа министры, — начал фон Нойрат, — перед нами стоят сложнейшие задачи. Необходимо восстановить доверие международного сообщества, стабилизировать внутреннюю обстановку, провести демократизацию.
Генерал Хальдер поднял руку:
— Константин фон, что делать с концлагерями? Там находятся тысячи заключенных.
— Немедленное освобождение всех политических заключенных. Создать комиссии для расследования преступлений режима.
