— Одобряю.
По лестнице уже спускался отец, а следом — двое незнакомых мне персонажей. Старший из сыновей, надо полагать, и его жена. В прошлый раз мы их не застали, теперь же Хильда обрадовалась:
— Бернт, ты вернулся! Привет, Рагнетта.
Брат покровительственно обнял её. Он подражал отцу — носил светлую бородку, передвигался неспешно. Уже вживался, похоже, в роль будущего правителя этих мест. Супруга была под стать ему — неулыбчивая, с безупречной причёской, в строгом закрытом платье. Тоже блондинка, само собой. Посмотрев на Хильду, она спросила не то чтобы с осуждением, но с некоторым непониманием в голосе:
— Ты в таком виде путешествуешь по мирам?
— Ага, — подмигнула Хильда. — И всё равно Тимофей постоянно ноет, что юбка у меня слишком длинная.
Брови у Рагнетты поползли вверх, но от комментариев она воздержалась, лишь тяжело вздохнула.
— Прочёл в «Северном курьере» сегодня, — сказал отец, — что ямские перевозки приостановлены из-за шторма. Краткое сообщение, без подробностей. Но, насколько я вижу, вы продолжаете рейс?
— Шторм — возле южной оси, — сказал я, — но мы её проскочили. Дальше можем лететь свободно. Замкнём кольцо, вернёмся на базу — на этот счёт не волнуйтесь. А вот на юге много машин скопилось, насколько я понимаю. Ждут, когда всё уляжется.
— И долго это продлится? Какой прогноз?
— Ещё сутки-двое предположительно.
— Но сегодня-то, — уточнила старшая герцогиня, — вы никуда от нас не сбежите? Даже и не пытайтесь.
— Нет, мама, не сбежим, — заверила Хильда. — Наоборот, подгадали так, чтобы остаться на ночь. И, если честно, жутко проголодались.
— Тогда болтать прекращаем, будем кормить.
Улучив минуту, Хильда шепнула мне:
— По моим ощущениям, шторм пока не слабеет. А может, даже усилился. То есть этой ночью картинки, видимо, не проявятся?
— Похоже, что нет.
— Значит, будем дальше гадать…
Семейство уже успело поужинать, но уселось за стол ещё раз, за компанию с нами. Про «змей» мы не говорили. К счастью, нашлись и другие темы для застольного трёпа. Хильда рассказывала о жизни в Москве — о больших проспектах, забитых автомобилями, о супермаркетах и компьютерах, об уличной моде.
Я иногда вставлял короткие реплики, подкалывая рассказчицу. Та грозила мне пальцем, а однажды даже укоризненно шлёпнула меня по плечу. Её отец с матерью улыбались и понимающе переглядывались. Брат хмыкал со снисходительным одобрением, и даже его жена смотрела не слишком строго.
— И всё-таки… — сказала Рагнетта. — Не буду спорить, ямщицкий дар — необычный и полезный для связи между осями, но у тебя ведь, Хильда, определённое воспитание, образование… Неужели ты совсем не жалеешь? Могла бы занять высокое положение здесь, на севере. А в итоге развозишь почту…
— Понимаю, о чём ты, — спокойно сказала Хильда. — И соглашусь, тут есть парадоксальный момент. Дар стал для меня сюрпризом и поначалу очень смутил. Но постепенно я поняла, что мне повезло. Я не стремлюсь к тому, чтобы занять «высокое положение», как ты это называешь. Пока не стремлюсь, во всяком случае. Может, я слишком легкомысленная для снежной дворянки. Хотя на хабе мои сокурсники сочли меня поначалу высокомерной. Разве что Тимофей не особо вник, потому что он… хм…
— Пень пнём, — подсказал я.
— Да, — подтвердила Хильда, не моргнув глазом.
Рагнетта слегка опешила от такого финала светской беседы. Недоверчиво посмотрела на Хильду и на меня, но мы уже вновь жевали. Бернт с ухмылкой спросил:
— Сестрёнка, а в комедианты вы не планируете пойти? Задатки наметились.
— У нас с Тимофеем это запасной вариант, — ответила Хильда. — А ещё я феечка-лыжница, у меня есть аудитория.
После ужина Хильда, Рагнетта и старшая герцогиня отправились поболтать о своём, о женском. Я с четверть часа потрепался с главой семейства и Бернтом, сделал пару глотков густого, сладковатого эля. Но глаза у меня слипались, так что меня отпустили спать.
Как и ожидалось, картинок, которые дал мне Полоз, я пока не увидел.
Кое-что интересное мне, однако, всё же приснилось.
Глава 13
Пользуясь передышкой, мой мозг пытался переварить всё то, что утрамбовалось в него за предыдущие дни. И некоторые моменты, всплывающие из памяти, воспринимались теперь нагляднее.
Получился сон по мотивам нашего визита к Миккентайо Четвёртому — чуваку, который недавно предлагал нам сохранить кусочки воспоминаний, используя кругляши из ядовитого минерала.
Мы тогда пришли к выводу, что эти кругляши объединены в большую систему, которая для чего-то нужна «змеюкам». А визуально всё это напомнило Хильде координатную сетку — или, может быть, клеточки на тетрадном листе.
Теперь эти клеточки мне приснились, хоть и не сразу.
Сначала я как будто смотрел на контурную карту, дорисованную цветными карандашами. Это был материк с зелёными равнинными пятнами, синими изгибами рек и коричневато-красным горным хребтом по центру. «Змеиный» мир.
На карте возникли точки, разбросанные вроде бы хаотично. Затем, однако, они соединились линиями, и обозначилась та самая сетка. Ровной и стройной она не выглядела — квадратики-клетки были искажены, скособочены, а порой дробились на треугольники разной величины, тоже кривоватые.
Геодезическая сеть — вот с чем я это сравнил бы.
Такую схему используют, чтобы зафиксировать, например, высоту в точках-ориентирах, объединив их в общий рельеф.
Но вряд ли «змеюки» заморочились геодезией.
Они измеряли не высоту, а что-то другое. Некий параметр, завязанный на воспоминания…
Лист с картой начал приподниматься, как будто его хотели перевернуть. Под ним открывалась следующая страница — на ней, наверное, и был нарисован главный секрет «змеюк». И если бы я его уже разгадал, мой мозг сейчас преподнёс бы соответствующую картинку.
Но, к сожалению, ума на это мне не хватало.
Секрет я пока не знал, визуализировать было нечего.
Я обиделся и проснулся.
Солнце уже висело над горизонтом, утренний свет вливался в окно. Начинался новый рабочий день посредине лета.
Позавтракав, мы сели в машину. По местным меркам было тепло и чуть ли не жарко — градусов восемнадцать. Родители Хильды нас провожали, выйдя во двор. Когда мы взлетели, старшая графиня захлопала. Хильда махнула им на прощанье, а я взял курс на соседний фьорд, где ждали клиенты.
Доставка предназначалась местному департаменту судоходства. Столоначальник, увидев Хильду в кроссовках, джинсовых шортах и майке с жёлтым подмигивающим смайликом, впал в когнитивный ступор. В его сознании, похоже, боролись две разнонаправленные интенции — отвесить аристократке протокольно-вежливый комплимент или тщательно протереть очки, чтобы исключить вероятность оптического обмана. Из соседнего кабинета подглядывали секретари-машинистки, прекратив молотить по клавишам.
— Развлекаешься? — спросил я у Хильды, когда мы вышли из здания. — Специально выбрала самый дурацкий принт?
— Рагнетта меня навела на мысль своими нотациями. Могу же я хоть чуть-чуть подурачиться? Немножко утрированно получилось, не спорю. Но если я буду развозить почту в строгом наряде и с серьёзным лицом, шептаться будет не меньше, поверь мне на слово. Пусть лучше обсуждают мой гардероб.
Слетав ещё на два острова, затерянные в холодном северном море, мы закрыли оставшиеся позиции в списке. Машина поднялась в воздух, Хильда взялась за джойстик и нащупала пеленг.
— Опять без промежуточных? Няша, моё почтение.
— Я ведь говорила, что справлюсь.
Мы прошли «акварель» и вынырнули в «индейском» осевом мире. Доставили единственный груз — объёмистый ящик с саженцами каких-то растений с южной оси. Они были в техномагическим стазисе, судя по флюидному эху, исходившему от контейнера.
И снова — прыжок.
Восточная ось, по обыкновенью, встретила нас прохладой и моросью. Небоскрёбы мокро блестели. Приземлившись на крышу, мы пробежались к лифту.
