Защитница веры (СИ) - "Тэсса Северная"

— Ах ты, каргасово семя! Охальник! Душегубец! Да кто ж видел, чтоб Ее Высочество ни свет ни заря поднимал какой-то безродный...

— Мира, остановись. — Я вдруг почувствовала гнев, который волной разбежался от доселе смиренно терпевшего брань и удары мужчины. «Безродный... вот что тебя зацепило? А я теперь, получается, могу чувствовать эмоции?» Я бросила взгляд на раскрасневшуюся Миру, что держала в руках деревянный меч, и весьма уверенно, надо сказать, это делала. Нет, ее эмоций я не чувствовала. Или эта способность проявилась выборочно, или улавливала я только сильные эмоции. А если так...

— Прошу простить мою служанку. Мира иногда перебарщивает с заботой обо мне, но делает это исключительно из благих побуждений.

Мужчина пожевал губами и, коротко поклонившись, снова покосился на меч, который Мира не собиралась ему отдавать.

— Я готов возобновить тренировки, Ваше Высочество, как велел ваш отец и мой король. Жду вас на заднем дворе. — Снова поклон и рыжебровый удаляется, а вместе с ним удаляется и его стремительно затухающий гнев. Я, покачав головой, подцепила сконфуженную моими словами женщину под локоть и, затащив в комнату, закрыла дверь.

Мира выглядела практически виноватой, а деревянный меч, который она прятала за спиной, придавал ей едва ли не девчачий вид. Я не могла сдержать улыбки.

— С такой защитницей мне ни один драконопоклонник не страшен, но, — я подняла указательный палец вверх, стараясь смотреть на свою служанку строго, — все же говорить о безродности было лишним.

Согласно кивнув, женщина вздохнула и, наконец, протянула мне деревянный меч рукоятью вперед. Я взялась за едва шершавую, отполированную явно моей ладонью рукоять, чувствуя, как пальцы привычно сжимаются на ней, и, прислонив меч к стенке возле трюмо, принялась разоблачаться из абы как надетого платья. Мира тут же присоединилась к этому действу, и вместе мы смогли победить запутанную мною шнуровку.

— Что вы желаете надеть на тренировку? — простейший вопрос поставил меня в тупик, но Мира, копаясь в моем шкафу, не заметила этого, продолжая. — Может быть, зеленое суконное платье?

«Да, платье — именно то, что нужно мне на тренировке по фехтованию. Надо как-то выкручиваться».

Вспомнив, что стало вчера с моей одеждой, а конкретно — укороченный когтями хат’тазиша подол, я осторожно поинтересовалась у служанки, куда делся мой наряд паломника. Женщина очевидно смутилась.

— Я его еще не починила, Ваше Высочество. Юбку стоит полностью поменять и...

— Отлично! Не надо ничего менять, обрежь ее спереди, чтоб нитки не лезли, и неси. И, у тебя же несколько сыновей, наверняка лежат где-нибудь какие-нибудь мужские штаны? —Лицо Миры медленно вытягивалось, сравниваясь по цвету со статуей моей покровительницы. Я поняла, что мои инновации напрочь перебивают все правила и устои поведения женщин вообще и принцесс в частности и, поколебавшись с мгновение, решила кое-что прояснить.

— Мира, ты же помнишь, что я теперь не только принцесса, но и защитник веры Светозарной? — Женщина кивнула, нервно теребя край передника. — Как думаешь, если мне придется защищать себя с оружием в руках, будет ли моих противников волновать, в юбке я или в штанах? А простят ли они мне обмотавшийся вокруг ног подол, или снесут мне голову?

— Что вы такое говорите, Ваше Высочество, да как можно, вы же...

— Я — принцесса. Но выбирая между длинной юбкой и возможностью оставаться живой принцессой, я выберу второе.

Служанка вздохнула, на лице ее отразились смирение пополам с горьким пониманием. Эта женщина нравилась мне все больше и больше, видимо, потому она и была единственной личной служанкой принцессы.

Поклонившись, служанка быстро покинула комнату, отправившись за вещами для меня, а я, снова сев перед зеркалом, пристально и строго посмотрела на свое отражение. На самом деле мне было даже забавно — по канону жанра мне следовало лезть во все дыры, отказываться от неудобной одежды, вершить культурную и социальную революцию и, между делом, охмурять «первого парня на деревне». Ох, посмотрела бы я на всех этих писательниц, окажись они на моем месте, как бы они проворачивали эти фокусы. Пальцы сжались на расческе, и я, не отводя взгляда от зеркала, принялась энергично чесать доставшееся мне вместе с этим телом платиново-золотое богатство. Пришедшая с одеждой Мира лишь покачала головой и принялась помогать мне в нелегком деле борьбы с моими волосами. Я, смирившись с собственным бессилием, безропотно уступила поле боя профессионалу, лишь попросив заплести мне волосы в косу. Покончив с туалетом, я принялась одеваться в принесенные служанкой вещи. Мужские штаны были с широким шагом, отчего я сделала вывод, что сыновья Миры не просто служили в армии, но и часто ездили верхом (У нас есть конница? Да когда уже я смогу нормально разобраться, какими ресурсами, человеческими и природными, на самом деле владеет королевство!), и мое вчерашнее платье, спереди едва закрывающее колени. Облачившись во все это, я почувствовала себя вполне комфортно: ничего не волочилось по полу, не норовило запутаться под ногами. А надетая мною сюркотта, что женщина принесла по собственному желанию, смущенно сказав, что ее мальчики выросли из нее слишком быстро, а мне в такую погоду стоит одеваться тепло, и вовсе подняла уровень комфортности на максимум. Отказавшись от украшений (корону Мира даже не стала предлагать), я подхватила деревянный меч, и вдруг меня осенило.

— Мира, а где тот меч, с которым я вчера пришла? — Вчера от усталости я совсем не запомнила, куда он делся после моего прибытия в замок. Женщина неопределенно повела плечами и сообщила, что клинок взял магистр Фарраль. «Интересно, зачем он ему?»

— Пройдешься со мной? — Я понятия пока не имела, как выйти на задний двор, да и тем более у меня еще было несколько вопросов, на которые Мира могла дать ответ. Натянув на ноги шерстяные носки, а поверх — сапоги, я, полная бодрости и движимая жаждой действий, вышла из своих покоев.

Коридоры замка были полупусты. Стража, стоящая на посту, вытягивалась по стойке смирно, но мне казалось, что половина просто спала с открытыми глазами, а движения были не более чем рефлексами, выработавшимися за годы службы. Впрочем, мое появление в столь экстравагантном облике их явно оживило. Ну и пусть. Все мелкие причуды спишем на мое «уверование», а воздержаться от крупных мне поможет отец. Да и разбитого носа Виалы и сцены с охраной у дверей кабинета должно хватить пока что, как темы для обсуждения «Что отчудила наша принцесса». Кстати, о...

— Мира, а леди Виала тебе в ближайшее время на глаза не попадалась?

Служанка чуть задумалась, а потом кивнула.

— Да, я видела ее вчера. Она выходила из башни воронов, видимо, отправляла очередное письмо, а потом заперлась в своих покоях. Служанка, которая носит ей еду, сказала, что та даже не открыла ей, велев поставить все у дверей. — Я весьма заинтересованно слушала свою спутницу, заодно мотая на ус, каким способом связи пользуются в моем «родном» королевстве. Во́роны вместо голубей — замена казалась мне разумной. Я, как-то будучи в зоопарке, еще совсем мелкой, видела там воронов, гордо восседающих на массивных ветках-жердочках. Мощный клюв, острые когти и внимательный, пристальный взгляд глаз-бусинок впечатлили меня до глубины души. А когда уж после основной экскурсии для детей устроили маленькое представление, и гигантская птица считала простенькие примеры, а потом — носила между детьми яблоко, когда дрессировщик называл ей наши имена, я окончательно убедилась в правдивости расхожего мнения о недюжинном интеллекте этих птиц. «Стоит заглянуть в эту башню, хотя бы ради интереса», — решила я.

Мы вышли из замка и оказались на просторном, мощеном камнем дворе, который сейчас был практически безлюден, если не считать меня, Миры и моего учителя фехтования. Мужчина, хмыкнув, все еще недовольным, но уже без прежнего гнева, взглядом скользнул по моей служанке, что моментально насупилась и даже словно бы сделала полшага вперед, закрывая меня, аки храбрая курочка, прячущая своего цыпленка от дворового кота. Я, с трудом сдержав смех, шепнула женщине, что все будет хорошо.