Защитница веры (СИ) - "Тэсса Северная"

Божество прищурилось, пристально глядя на меня, хмыкнуло, скривило губы недовольно, но кивнуло.

— Ладно.

«Она хотела меня обмануть!»

— Да, хотела. Но ты все же додумалась до очевидного решения этого вопроса, молодец. Значит, и богу-дракону будет не так легко тебя обдурить.

Я зло зашипела, и Светозарная насмешливо цокнула.

— Ну-ну, успокойся. Ни к чему делать такое лицо, в конце концов, после клятвы мы станем друг другу почти что сестрами, — зубастая улыбка снова нарисовалась на лице божества, и она протянула мне правую руку. — Будет не больно.

Вздохнув, я протянула Светозарной свою ладонь, а в следующий момент поняла, что в этом мире у меня нет хуже врага, чем моя собственная покровительница. Больно не было. Была агония. Мое тело словно бы разбирали на мельчайшие частички и собирали заново, лучше и прочнее. И где-то на краю сознания я понимала, что этот процесс почему-то идет медленнее, чем планировало божество. Наконец все это закончилось, и я снова лежала на каменном полу храма. Таком удобном, прохладном, нежном, ощущаемом каменном полу. Перед моим лицом стояли две босые божественные ноги. Светозарная наклонилась ко мне и показала мне свою правую ладонь, а потом перевернула мою, показывая сияющее белое пламя по центру.

— Мы заключили договор, Эвелин, — голос божества, внезапно, звучал устало и болезненно. — Отныне ты — моя защитница веры. Твоя рука — моя рука, твой меч — мой меч. Ты — мой голос, выше голоса всякого жреца. Дарую тебе свое благословение и свои силы: все, что ты сможешь вместить и освоить.

Знак на моей руке засветился, мягко, нежно, испуская приятное тепло.

Богиня выпрямилась, оставив в поле видимости только свои ноги до колен, так как я все еще не могла пошевелить ничем, кроме глаз, даже моргать мне было тяжело.

— Не бойся, это скоро пройдет. Твое тело привыкает к новым силам. Оказывается, что у тебя уже был один дар, но, думаю, с Орлицей я разберусь сама. Будем считать это твоим маленьким бонусом от родни по материнской линии.

Женские ноги ушли из поля зрения, но я чувствовала, что божество еще рядом.

— Зови меня, если почувствуешь крайнюю нужду, но особо не увлекайся. До прибытия Аримана ты предоставлена сама себе. Решай свои проблемы своими силами, я хочу видеть, что не ошиблась в тебе, Заноза.

Еле слышное гудение и словно бы посвежевший воздух известили меня о том, что моя покровительница ушла. Я прикрыла глаза, наслаждаясь прохладой камня, что остужал мою разгоряченную голову, и очнулась только тогда, когда услышала тяжелый скрежет каменных дверей.

Встав, я обнаружила, что чувствую себя так, словно бы не лежала больше двенадцати часов на холодном камне, а посетила спа, массажиста и отдохнула в удобнейшей кровати. Тело все еще плохо подчинялось мне, двигалось медленнее и плавнее, чем я хотела, и это напоминало мне попытки заново научиться двигаться, впрочем, может, так и было на самом деле. Подобрав с каменного пола оставленный мне меч, я сжала его теплую, чуть шершавую рукоять и, водрузив по примеру Светозарной его на плечо, неторопливо пошла навстречу открывающимся дверям храма.

«Рыбьи глаза» уставились на меня так, словно я прямо в храме жестоко расчленила десяток невинных людей, развесив их после этого по стенам. В рваном платье, юбка которого сбоку укоротилась до, очевидно, непозволительной длины чуть выше колена, с мечом в руках, с разбитым главным залом за спиной, я шла, чувствуя разливающееся в душе блаженство, которое наверняка отражалось на моем лице.

— Да как ты посмела!... — Я медленно перехватила меч левой рукой, устроив его тем же образом на левом плече, и подняла правую ладонь перед собой. Верховный жрец замолчал, словно бы его голос обрубило острейшим лезвием.

— Светозарная выбрала меня защитницей веры.

По мере того, как я подходила ближе, глаза всех остальных жрецов, столпившихся на крыльце, становились все больше. Они отходили, пропуская меня, а я шла к ожидающим меня внизу крыльца людям.

— Она услышала меня! — я, встав по центру крыльца, подняла ладонь, распрямив руку полностью, и знак на моей руке вспыхнул белым огнем, разгоняя вечерние сумерки. — Она услышала НАС!

Люди взревели, подкидывая головные уборы в воздух, и я несколько мгновений наслаждалась этим ликованием, а затем опустила ладонь, и людской гул быстро стих.

— Я прошу вас об одной вещи — разнесите эту новость по всем уголкам нашего королевства. И отпразднуйте тот день, когда Светозарная вернулась к нам и встала за нашими спинами!

В этот раз радостный гул раздался и из-за моей спины, впрочем, он быстро утих, и я, не оборачиваясь, знала причину.

«Ну, что поделать, мой рыбоглазый друг. Твое единоличное правление в этом религиозном болотце окончено, придется или пододвинуться, или приспособиться к новым условиям».

За моей спиной произошло некоторое шевеление, и рядом по правую руку от меня появились вышитые жемчугом одеяния, скрывающие тощее тело Верховного жреца.

— Это великая честь, стать защитником веры, Ваше Высочество, надеюсь, Вы осознаете это.

— О, да. Мы со Светозарной провели почти целые сутки в беседе об этом. Как она сказала, теперь мы практически сестры, и это действительно большая честь и большая ответственность, — я улыбалась людскому морю перед храмом, не поворачивая головы к жрецу.

Жрец, промолчав, лишь вкрадчиво поинтересовался у меня, что я собираюсь делать дальше.

— Я? Я — защитница веры, но я также — принцесса. Королевством правит мой отец, за религиозную же часть все это время отвечали Вы. Я думаю, что мы придем к общему соглашению, в конце концов, это наш общий дом и мы все будем радеть за его благосостояние, верно? — Краем глаза я увидела, как дрогнули уголки губ мужчины, он явно был доволен услышанным.

— Истинно так, Ваше Высочество. Я не сомневался в Вашем благоразумии, ведь Вы были так далеки от веры все это время, что начни Вы вмешиваться...

— Я начну, — оборвала я его речь, обернувшись наконец на него и смотря ему в глаза. Меч, покоящийся на плече, и тепло божественного знака на ладони придавали мне уверенности и спокойствия. — Я непременно начну, но я не собираюсь играть против Вас, если Вы поддержите моего отца и наше королевство.

— Вы хотите ввергнуть нас в пучину войны? — жрец мастерски сохранял дружелюбное выражение лица, и со стороны наверняка казалось, что мы общаемся как лучшие друзья.

— Нет, как я уже сказала до этого. Но теперь я — защитница веры. И, как Вы понимаете, я не собираюсь эту веру менять. А Ариман может слегка... не одобрить такое развитие событий.

Жрец глубоко задумался, и я его хорошо понимала. С одной стороны, таким образом я говорила ему почти прямым текстом, что свадьба под угрозой, а значит — война все же может случиться. С другой стороны, лично я в этом как бы не была виновата, а осуждать решения Светозарной... Видимо, подобная вольность позволительна лишь мне. И то, я больше не чувствовала в себе такой смелости.

— Мы вместе попробуем решить эту проблему во благо нашего королевства.

Я мысленно облегченно вздохнула, нарисовав на лице самую счастливую улыбку, на какую была способна. Это не было победой, но было шатким перемирием, а мне сейчас большего и не требовалось. Я получила то чудо, которое могло бы прижать обнаглевших вассалов к ногтю и обеспечить в стране какое-никакое, а единство.

С высоты крыльца я увидела, что со стороны дворца приближаются всадники, и мне вовсе не нужно было гадать, кто ехал во главе колонны. Золото короны сверкнуло в лучах уходящего солнца, люди расступились, пропуская гвардейцев и отца, тот, спрыгнув с коня, в пару быстрых шагов оказался возле меня.

— Ваше Величество, — я опустила голову, чуть сгибаясь в реверансе, и, уже поднимаясь, покосилась на все еще стоящего рядом жреца. Тот, учтиво поклонившись королю, верно истолковал мой взгляд и ретировался — у него было много работы, как-никак, жабомордый знатно повеселился в молельном зале.

— Все хорошо, пап, — опередила я вопрос Рудольфа, и он, пристально вглядевшись мне в лицо, крепко обнял меня — буквально на пару секунд, положенных по статусу королевской особе.