С меня спросят за случившееся осенью. И нельзя забывать про «Детектор лжи».
Чем ближе был остров, тем сильнее сближались со мной прочие драконы, выстраиваясь подобием цепочки, ведя меня целенаправленно к высокой горе с жерлом потухшего вулкана. И широкой площадкой на склоне, выложенной белым мрамором. Я не пытался вырваться из конвоя: бессмысленно, да и зачем? К той бойне я не имею никакого отношения.
Медленно планируя в сторону белой площадки, я рассматривал земли острова ксатов, просторные городки с широкими домами и участками вокруг них, расположенные на лугах и равнинах, и тесные городища из глинобитных халуп, нависающие одна над другой на зубчатых предгорьях, ровными линиями усеивая берега горных рек. У статуи дракона, где в прошлом году ксаты что-то праздновали, никого не было, как и у прочих подобных этой же статуи, расположенных в каждом горном городе. Табличек или хоть какого-то описания у статуй, к сожалению, тоже не было.
За несколько сот метров до площадки конвоирующие драконы разлетелись в стороны: одни полетели ко всяким вершинам гор, где как термитами проеденные отверстия пещер, другие поднялись обратно в небо. Я же, неспешно доворачивая крыльями и стараясь игнорировать электрический гул, аккуратно приземлился на широкую белую площадку.
Меня ждали. Четыре ксата с золотыми ожерельями на груди и татуировками на лбах, и пятый без оной. Первые смотрели на меня беспристрастно, но едва заметно подёргивали плечами и пальцами от некоторого нетерпеливого ожидания, второй не скрывал презрения и отвращения во взгляде, и стоял неподвижно. Радужка его глаз мне была не знакома, и лицо я видел впервые. А в конце площадки, рядом с выложенным мрамором проходом вглубь горы, стоял дракон с синей кожей.
«Старейшины вызывают тебя, названный Лик’Тулкис. Прибудь туда, куда прибывал», — сказал тот и взмахнул крыльями, улетая прочь. Я даже не успел ответить, канал мыслеречи между нами оборвался.
Ксат без татуировки, видя недовольное выражение на моей морде — довольно заулыбался. И едва не исторгнул волну проклятий, когда я перевёл на него взгляд.
— Ты вернулся, названный Лик’Тулкис, — заговорил ксат. Я попробовал пробиться тому в сознание, но канал мыслеречи был тут же разорван.
— Не смей говорить со мной… — гневно процедил тот, проглотив последнюю часть фразы. — Ксаты исполнят свой уговор. Ящик под твоим животом будет внутри горы. Тебя ждут старейшины.
Я попытался пробиться к ксатам с татуировками на лбах, но мне будто что-то мешало связаться с ними. А ведь до этого ксаты на шеях ожерелья не носили.
«Твои попытки тщетны, названный Лик’Тулкис», — открылся канал мыслеречи. Голос шёл из глубины пещеры.
«Это опять ты?»
«Твои попытки дерзить ничтожны. Ты не сможешь говорить с ксатами на этом острове. Ты, названный Лик’Тулкис, выкупил у ксатов провоз на корабле. Когда ты им воспользуешься?»
«Зачем тебе это?»
«Ксаты должны знать, где хранить твои вещи».
«В тепле».
«Когда?»
«Летом».
«Первый день второго летнего месяца. Их корабли плывут тогда».
Канал мыслеречи оборвался. А уже спустя секунду дракон в облике ксата в точности передал четверым ксатам, что провозом я воспользуюсь на пятую торговую флотилию, первыми днями второго летнего месяца плывущую в королевство ратонов Калиск, а до этого момента ящик должен храниться в тепле. Ксаты поклонились сначала ему, согнув спины где-то под угол в сорок пять градусов. Я же удостоился полностью согнутых спин.
Пока я скидывал с себя лямки, аккуратно отматывал перевязанные кожаной верёвкой десяток миклов, и приматывал к передней лапе — два ксата сходили в пещеру, принеся подобие толстых длинных лыж. Ксаты аккуратно приподняли края ящика, поставив на лыжи, и с усилием поволокли внутрь пещеры.
— Не смей заставлять старейший ждать, — приказным тоном изрёк дракон в облике ксата, показав рукой в сторону, намекая на пустой луг, где я стоял год назад.
Мне хотелось выругаться, и откусить голову этому дракону. Но я лишь раздосадовано покачал головой. Если для того, чтобы наконец-то обрести свободу, надо послушать бредни старых маразматиков — то пусть они хотя бы будут осмысленными. Иначе это станет пыткой.
Очень скоро я приземлился на нужном лугу. Ближайшие горы уже были облеплены сотнями драконов всех видов, и многие сотни парили в небе. Единственным оставшимся глазом я осматривал горы и пытался выяснить старейшин из собравшихся. У всех драконов свои особенности: расположение роговых отростков, длина хвоста, вытянутость морды и прочее. Но у вышедших из пещер, а их больше сотни, роговые отростки были в разы длинней.
«Ты явился», — раздался скрипучий голос. Он был и в прошлый раз, но на горе дракона не было. Казалось, что голос звучал откуда-то дальше, из соседней горы, скрытой сейчас от моего взора.
«Будто я хотел».
«Не хотел, но явился», — раздался зычный голос. Он сам звучал откуда-то далеко.
«Теперь осталось узнать — зачем».
«Это ответишь нам ты, названный Лик’Тулкис», — начал говорить скрипучий голос, а мне уже захотелось повеситься на собственном хвосте. — «Летевшие с тобой, что с ними стало?»
«Их разорвали твари».
«Как это произошло?»
«Я, надеюсь, это риторический вопрос?» — спросил я, но и через пять секунд ответа не последовало. — «Ну, что же. Дайте вспомнить. Одного дракона распополамило, он разбросал собственные кишки. Второго разодрали твари, как дворняги кошку. Третьего, кстати, так же разодрали, но сперва откусили голову, а второй долго мучался. Четвёртого и пятого я не проследил, но, кажется, они недолго сопротивлялись магией. Шестому и седьмому твари вырвали крылья и те упали в воду, где порождения отщипывали от них мелкие кусочки, укус за укусом…»
«Довольно!» — крикнул зычный голос. — «Неужели ты получил удовольствие от их смертей?»
«Я-то тут при чём? Сами захотели узнать, как они погибли».
«Но ты — жив», — сказал скрипучий голос. — «Ты был там, попал туда».
«Да».
«Как?»
«Я, надеюсь, хотя бы это риторический вопрос?» — спросил я, но и опять ответа не последовало. Меня всё происходящее начало бесить. — «Сначала крылышками мах-мах, а потом лапками тюп-тюп. Вот так и попал. Кстати, убирался отдута примерно так же, только сначала лапками тюп-тюп, а уже потом крылышками мах-мах».
«Ты, названный Лик’Тулкис», — заговорил шипящий голос, он клокотал от злобы, — «неужели тебе смешно от случившегося?»
«Смешно? Мне горько! Горько от осознания, что впервые в жизни мне приходится выступать в цирке, дирижёром. К сожалению, дирижировать приходится не зрителями».
«Имей к погибшим хоть толику уважения и чести, названный Лик’Тулкис», — вновь заговорил скрипучий голос. — «Погибли твои сородичи».
«Кто-то в прошлый раз говорил, что не семья мне?»
«Не семья, но единая кровь».
«Для меня важно лишь кровное родство».
«Так имей честь ко мне, названный Лик’Тулкис», — заговорил зычный голос. — «Имей честь к своему отцу».
«Отец — тот, кто рядом. Остальное — осеменитель. И чести к такому быть не может».
«Ты, паскудная ошибка! Мой тяжелейший просчёт, как ты…»
«Хенгеус», — заговорил скрипучий голос, останавливая дракона, ставшего отцом для меня с сестрой. — « Не позволяй мимолётному событию овладеть тобой. Отсутствие чести заполнит гордыня. Она пожрёт всё остальное».
«Какие мудрые слова», — сказал я, не сдерживая сарказма, и осмотрев сидящих на горах драконов.
«Мне, Андаталию, старейшему из всех нас, горько наблюдать в тебе твою мать. В твоих словах она. Вы — похожи».
«Похожи? Она так же вела себя перед всеми вами?»
