Черная царевна - Глазнева Оксана

— Заходи, — сказал Роджер.

— Мы будем здесь спать?

— Я хочу посмотреть на местных покойников. Подождем.

— Покойников? Призраков?

— Если неупокоенные, то это не призраки, девочка. Живые мертвецы. В назначенный час жизнь их закончилась, но по какой-то причине душа не смогла покинуть тело. Живые им не интересны, не бойся.

Говорил он спокойно, даже буднично, и Надя пообещала себе не показывать страха. Если Роджер не боится, значит и ей не стоит.

Мертвец пришел, когда солнце скрылось за горизонтом.

На улице еще было светло, догорало небо на закате, желтым и малиновым. Скрипнули доски на чердаке, и к ним спрыгнул кот, тот самый, что привел их в деревню. Он подошел к Роджеру, потерся о его ноги, но, когда Надя наклонилась, чтобы снять веревку с его шеи, отпрыгнул в сторону, сверкнув зелеными глазами.

Неупокоенный, тяжело прихрамывая, переступил порог и остановился. Роджер поднялся ему навстречу.

В сгустившихся в избе сумерках Надя различала лишь седые волосы и белую рубаху в темных пятнах. Ни горящих глаз, ни хищного оскала царевна не увидела. Мертвец походил на тихого и очень уставшего человека.

Охотник подошел к нему, бесцеремонно распахнул рубаху, и Надя увидела темную дыру в груди на месте сердца.

Роджер смягчился. Он похлопал покойника по плечу. Невесть откуда вынырнувший кот снова потерся о ноги охотника, словно прося о чем-то.

— Иди отсюда, — приказал Роджер беззлобно и печально, и мертвец послушался. Повернулся к ним спиной и медленно побрел по улице.

Царевна выглянула в окно.

Таких несчастных теней к реке стекалось не меньше десятка с разных концов деревни. Надя подошла к Роджеру, робко тронула его за локоть.

— Ты понял, что с ними?

— Русалка.

Надя ждала объяснений. Он обернулся и тяжело вздохнул.

— Их уже не спасти, девочка. Ни мертвых, ни живых. Эта тварь понемногу выпивает души. Нельзя освободить людей, не убив русалку, а убить ее человеку не под силу.

— Почему?

— Потому что такие это твари, девочка. Ложись спать.

— Постой! Неужели совсем ничего нельзя поделать?!

Роджер вздохнул.

— Можно. Отчего нельзя? Попроси об этом своего хозяина — Анку.

— Мокошь сказала, что, если я обращусь с просьбой к богам, это даст им власть надо мной и вонзит нож в спину моего ближнего…

— Тогда ложись спать.

Он поднялся и вышел из дома. Надя осталась одна. Она села на холодный пол, обняла колени и стала смотреть в светлеющий провал окна.

Остров Вит — крайняя южная точка Яблоневого Края. Слишком маленький и неровный для пастбищ и полей, он никому не принадлежит. Там живут отшельники и дикие козы. Туда хотела отправиться Надя.

Просто жить. Без стен, без стражи. Самостоятельно выбирая, что надеть, что съесть и с кем говорить. Она больше года мечтала об этом, как отказаться в одночасье?

Может, именно этого хотел от нее бог-мертвец? Не приходил, ожидая, чтобы сама позвала? Если Роджер прав и все люди — заложники собственной судьбы, тогда все пережитое за последнее время вело лишь к этому решению? Вот и Эол явился поглазеть, как Анку заберет свое…

Царевна уткнулась лбом в сложенные на коленях руки.

Да. Так может быть. Значит, таков конец ее короткого приключения? А дальше что? Отправиться в Царство Мертвых рожать детей-чудовищ?

Надя поежилась.

Она клятвенно обещала себе, что доберется до острова Вит! Что больше не будет пленницей! Значит, нужно промолчать. Завтра утром они с Роджером продолжат путь. Через пару дней будут в Касте, а дальше она сама выберет, как жить…

Перед глазами стояли две худенькие девочки с острыми локотками. Надя могла не пожалеть взрослых, но что будет с детьми? Люди в Варте обидели ее, их бессердечность могла оправдать ее собственную, но в этой деревне никто не причинил ей вреда. Каким человеком она будет, если снова предпочтет свободу чьей-то жизни?

«Нет. Нет. Нет. Нет. Я слишком юная, чтобы сдаваться! У меня вся жизнь впереди!»

«А у девочек с кукурузными куклами?»

Выдохнула. Заткнула уши. Решила спать. Легла на земляной пол, поджала ноги и закрыла глаза. Сон не шел.

«Я уже оставила за спиной Варту, и если поступлю так снова, сплетни о Проклятой станут правдой».

Надя перевернулась на спину и долго смотрела в темный потолок. На звезды, видные сквозь разобранную крышу. Ей было очень страшно и очень одиноко. Роджер не возвращался.

Чего будет стоить ее свобода, если она переступит через собственную совесть? Куда она бежит и зачем?

«Анку! — мысленно позвала она, обращаясь к темноте вокруг. — Прости мою неловкость! Прости, что не говорила с тобой раньше! Я не знаю твоих имен, не знаю, как молиться тебе… Я не достойна быть твоей невестой, но хочу попросить о помощи…»

Вернулся Роджер. Тихо сел в дверном проеме, преграждая вход посторонним. Надя замерла, зажмурилась, сделала вид, что спит.

«Неправильно начинать знакомство с просьб, — подумала она. — Прости за это, но только ты сможешь помочь. Люди в этой деревне…»

Роджер пошевелился.

— Ты бросила на смерть город, девочка. В Варте тоже были дети, так что тебя сейчас тревожит?

Надя промолчала.

— Я знаю, что ты не спишь.

Она открыла глаза.

— Ты уговаривал меня остаться там, так почему хочешь, чтобы я ушла отсюда?

— Потому, что там ты могла что-то изменить, а здесь — нет.

Она поднялась, села, поджав под себя ноги.

— Хватит осуждать меня за сделанный выбор. Я сама отвечу за него перед собственной совестью и перед богами. Просто помоги, если можешь, или дай мне сделать то малое, на что я способна!

Надя не видела его лица, но чувствовала раздражение в голосе.

— Я тебя слышу, — сказал он, решаясь на что-то. — Подожди до утра.

Роджер разбудил ее, когда воздух в доме стал сереть, а предметы обретать очертания. Поднялся одним прыжком. Надя запоздало подумала, что за время их путешествия видела его спящим лишь единожды.

— Иди за мной, девочка.

Когда они вышли на улицу, звезды на небе уже побледнели. Ночная синь стала светлеть, словно кто-то разлил воду на акварельную картину, размывая краски, делая их бледными и прозрачными.

Эол ждал их на площади. Надя издали узнала его голубую куртку, бледнеющую в рассветной темноте.

— Решил сотворить чудо? — насмешливо обратился он к Роджеру.

— Вы снова подслушиваете, бог-сто-ушей? — раздраженно спросила Надя.

— Ни к чему мне это, девочка, — ответил Эол. — Я знал, что ты не отстанешь от него.

— Где русалка? — спросил Роджер.

Эол показал рукой в сторону реки, там, где днем сидели на берегу рыбаки.

— Нужно запереть людей.

— Я видела пустой амбар за садом…

— Эол, отнеси их. И запри снаружи.

— Всех перенести? И детей?

— Всех, — подтвердил Роджер.

Надя не ожидала, что Эол послушается, но бог сразу пропал. Ни шуток, ни требований.

— Чем я могу помочь, Роджер?

— Нужно выманить русалку из воды.

— Что мне делать?

— Пойдем.

Мертвецы и живые столпились у кромки воды, не сводя с реки мутных взглядов. Они нехотя расступились, пропуская Надю и Роджера. В нескольких шагах от берега стоял по пояс в воде староста. Надя узнала его по выцветшей голубой рубахе с васильками. Старик ласково качал кого-то на руках.

— Заставь его выйти из воды, девочка.

— А ты?

— Она не должна меня увидеть.

На траве у воды повисла изморозь. Осень заканчивалась, и вода у берега была покрыта тонкой коркой льда.

Надя задержала дыхание и вошла в воду. Ноги пронзила судорога, но она выдержала, подошла к старику и тронула его за плечо. Староста повернул голову в ее сторону, сердитый и злой. На руках у него, свернувшись клубочком, лежала русалка. Маленькая, чуть больше кошки. Рыбий хвост блестел зеленой чешуей. Маленькие детские ручки, вцепились в рубаху старика. Он качал ее на руках, и она сонно приоткрыла зеленые глаза, чтобы посмотреть на Надю.