На боку у каждого висело по могучему "Молоту Тора" с длинным, тридцатисантиметровым стволом, и по кавалерийской шашке, которые занеслись в этот мир с пришлыми, и которые очень удачно заменили мечи после того, как тяжелые доспехи отступили на второй план. На всех галифе с кожаными вставками, сразу видно, что кавалерия. Лица загорелые, спокойные, все в возрасте под сорок, примерно. В общем, вызывают невольное уважение. Связываться с такими не станешь за просто так — без башки в момент окажешься. По виду похоже, что все они или из Вираца, или Марианского герцогства, или из Билара. Соседи, по большому счету.
— А больше никого, по большому счету, интересного и нет, господи хороший. — закончила разговор подавальщица. — Так, всякая мелкая шелупонь ошивается. Разе что…
— Что?
— Маленького такого мужичка видите? Озерника? В черном сюртуке?
Я обратил внимание на невысокого худого мужичка с жидкой бородкой, жадно сосавшего пиво из кружки. Судя по чертам лица, явно из Озерного края приехал.
— Вижу.
— Это Угорь. Скользкий как та самая рыба, такой же вертлявый, но знает почти все в городе и почти всех. Может о многом рассказать за денежку. Только ему никакой информации о себе не доверяйте.
— А то ее кому-то другому расскажет за денежку?
— Именно так, господин хороший. — улыбнулась она.
— А такое имя, как Велер Алан говорит тебе о чем-нибудь?
— Говорит. — кивнула девица. — Заходит сюда такой господин. Из тех, с которыми мало кто связаться решится.
— А почему?
— Да всякое о нем говорят, не буду повторять. — пожала она могучими плечами. — Серьезный господин, короче.
— А попробуй повторить все же. — сказал я и щелчком толкнул по столу к ней еще одну монету. Она так же щелчком оттолкнула ее обратно и сказала:
— Не знаю, что там правда, а врать не хочу. Серьезный человек и все тут.
— Часто бывает?
— Часто. Не каждый день, но раза два-три в неделю заходит, если в городе.
— Один?
— Считайте, что один. С ним помощник ходит, Пало, из островитян, что с Южного океана. Вроде охраны, но он скорее для мебели, если вы поговорить хотите. Слова от него не слышали.
— Сегодня не было его?
— Нет. Да и рано еще для господина Велера. Он если через часок зайдет, не раньше.
— Ну, спасибо, просветила. — сказал я, одобрительно похлопав ее по крепкой руке. — Там мой друг тебе что-то сказать хочет.
Я кивнул на продолжавшего пребывать в ступоре Орри.
— Этот то? — слегка насмешливо спросила девица.
— А что? — неожиданно обиделся гном, которого насмешка вывела из ступора. — Чем плох?
Он даже подбоченился,
— Да ничем! Просто есть у меня уже один такой, за стенкой ружьями торгует. — захохотала та.
Орри сник и замолчал, уткнувшись в кружку. Обломался наш шкипер по самое не могу. А девица направилась к кухне, и я не отказал себе в удовольствии треснуть ее по могучему заду — в аборигенских кабаках из правил хорошего тона это не выбивается. Если кто не хочет, чтобы его любезную по заду шлепали все, кому не лень, не пускает ее кружки с пивом в трактирах разносить. А раз можно, то пожалуйста. Правда, ощущение было такое, словно по скале ударил. Девица даже не среагировала, а ладонь заныла.
Я налил себе пива, глотнул как следует. Отлично! Настоящее царицынское даже с тверским не спутаешь. Если боги в своих чертогах вообще пьют пиво, то берут его в Царицыне. Иначе и быть не может.
— Как пиво? — поинтересовался я у Орри, чтобы отвлечь его от мрачных мыслей. Пиво гномы любят кабы даже не больше чем люди.
— Хорошее. — кивнул он и вылил куда-то себе в бороду с половину кружки.
Громкий глоток возвестил, что гном мимо рта не промахнулся. А то у них на первый взгляд и не поймешь.
— Хорошее. — еще раз сказал он. — То, что надо после таких приключений. Что дальше делать будем?
— Попробую поговорить с народом. Может и узнаю, что здесь за дела творятся. К охотникам подойду, и с тем склизким, который Угорь, пообщаюсь.
— И я пообщаюсь! — неожиданно вскинулся Орри, глядя куда-то мне через плечо. — Про свой задаток еще раз спрошу, и вообще познакомлюсь.
Я оглянулся и увидел рыжего оружейника, заходящего в трактир. Видать, закрыл свою лавочку и тоже на пивко потянулся. Ну и славно, глядишь, гномы найдут общий язык, если из-за девки-подавальщицы не передерутся. Хотя, гномы друг с другом дерутся из-за дел серьезных, если, например, один подвергнет сомнению мастерство другого, или в чем другом столь же серьезном не сойдутся. А из-за девки, да еще и не гномы — ни в жизнь. Поэтому я спокойно оставил Орри за столом, а сам встал и направился к продолжающему неряшливо лакать пиво Угрю.
Пройти прошлось через весь зал, но внимания никто на меня не обратил. Компания у очага о чем-то громко разговаривала на великореченском, шумела, хохотала и бренчала кружками, остальных вообще почти что не было слышно. Угорь заметил мое приближение, но виду не подал, лишь стрельнул мелкими черными глазами в мою сторону. Я подошел к нему, не говоря ничего переступил через лавку у стола и сел напротив, поставив свою кружку перед собой.
— Милость богов. — сказал я ему стандартное приветствие.
— Над вами милость. — ответил он, равнодушно глядя на меня блеклыми слезливыми глазами с желтыми белками любителя дурь-травы.
— Разговор есть. — сказал я, положив руки перед собой на стол.
— На сухую? — притворно удивился он, показав мне свою огромную, но почти пустую кружку с крышкой.
— На мокрую. — буркнул я и сделал знак трактирщику за стойкой, чтобы тот послал еще кружку Угрю. Трактирщик махнул в ответ рукой, показывая, что понял.
— Разговор есть. — повторил я.
— О чем?
Угорь в ближайшем рассмотрении напоминал эту рыбу меньше, чем одноименного прыща. Какой-то весь нечистый, скользкий, все время двигающийся, с убегающим взглядом и прыщавым лицом, он вызывал отвращение. Его грязноватые пальцы с уродливыми выпуклыми ногтями, с траурной каймой под ними, секунды не оставались на месте, все время вертя перед собой пивную кружку, без надобности трогая и сминая ткань рукавов своей куртки, поправляя воротник. Мерзкая личность, короче. Таких как видишь, сразу бить хочется.
