— Хм-м… — раздался слегка задумчивый звук из-под шлема, когда Артурия переступала через трупы десятков врагов, пораженных Экскалибуром, с которого быстро стекала всякая кровь, обнажая благородную сталь и надписи Фей.
Дарованный Владычицей Озера меч был слишком… Слишком великолепным оружием, чтобы даже кровь врагов смела покрывать его.
Рыцари же…
Её рыцари смотрели на неё теперь не с уважением и почтением, а также оцениванием молодой королевы — нет, теперь в их глазах она видела лишь благоговейный трепет.
Трепет перед той, кто собственноручно уничтожила десятки врагов, круша щиты, ломая топоры и сокрушая саму волю налётчиков и грабителей к сопротивлению.
Она сняла свой шлем — ведь теперь ей не было нужды вселять страх в сердца разбойников и негодяев, лишь по недоразумению Судьбы являющихся и прекрасными воинами.
Но её рыцари были лучше. Её войско было более справедливым и доблестным, оно сражалось за правое дело, и никто, никто кроме негодяев и подонков, разоряющих деревни… Никто кроме них не сможет в этом мире ей возразить.
Теперь же… Без шлема, ей требовалось вселять уверенность и уважение своим королевским ликом, что как она теперь понимала, привлекал слишком многих мужчин и даже женщин.
Но она была замужем за Камелотом и никем иным.
Вся её любовь, вся её радость, весь благоговейный трепет — всё это было посвящено всему её Камелоту, а не отдельному человеку — теперь она считала слишком эгоистичным отдавать всё это лишь кому-то одному.
Старые чувства были загнаны прочь, туда, где они не будут мешать ей править.
Править справедливо и величественно — так, как учил её Мерлин.
— Рыцари мои! — раздался её громкий, полный командных интонаций голос. — Внемлите же моим словам, словам королевы своей!..
Сияющие же изнутри СветомФей нежно-салатовые глаза источали нечто потустороннее даже по меркам всяких чародеев… Заодно надёжно приковывая к себе взгляд всякого воина.
Она уже имела большой опыт в речах.
Особенно воодушевляющих — ведь сила воли и разум рыцарей были единственным возможным слабым местом её воинства — ведь у рыцарей были превосходные навыки, превосходное вооружение… Но как показала практика предательства, если их плоть и сталь не победить, то вот разум… Его можно ввести в заблуждение и вынудить королеву применить крайние меры.
Ведь если что и не любила королева больше бесчестных ничтожеств, атакующих мирных жителей безо всякой экстренной нужды, от которой зависит ещё больше жизней таких же разумных существ — так это предателей.
Настолько, что её ныне не удовлетворял тот факт, что изгнанные предатели теперь страдают от худших условий жизни в других королевствах Севера и Юга. Но она была разумным монархом — не тем, кто руководствуется чувствами в таком важном деле, как управление Камелотом.
…Речь тем временем кончилась.
И сжимаемый в правой ладони Экскалибур был наставлен кончиком лезвия на Ард Скеллиг.
Ард Скеллиг…
И замок Каэр Мюр, который должен быть разрушен.
В мыслях Её Величества всплыла карта архипелага, предоставленная ей Мерлином, когда тот порталом прибыл с… Самой настоящей драконицей, тигрицей и ученицей. Но об них она поговорит с ним потом, отвлекаться сейчас не стоит… Стоит выбрать место, куда будет нанесён её следующий удар.
* * *
Позднее.
Ард Скеллиг. Каэр Мюр.
Совет Ярлов.
Это был совет, где избирали конунгов испокон веков.
Это был совет, где достопочтенные главы кланов — ярлы своих земель обсуждали политические и военные дела.
Это был совет, где, как считалось, выражалась воля всего народа архипелага.
Это был совет, где… Где сейчас царило весьма недружественное отношение различных групп людей друг к другу, и оглушительный спор шёл полным ходом.
Каждый пытался перекричать другого, начиная с почтенных ярлов, ссорящихся между друг другом, заканчивая их ближними воинами из свит, принявшихся под шумок выяснять отношения друг с другом.
Именно такая атмосфера сегодня стояла в Каэр Мюре, резиденции клана Друммонд, из которого исходил нынешний король, конунг Вигхольф ан Друммонд.
Как всегда — как только сильные, но разобщённые давней враждой, какой может быть только у соседа к другому соседу, чуяли слабеющую руку правителя, то сразу начинались споры.
Ссоры.
Драки.
Таким образом, общая вакханалия и хаос продолжались до тех пор, пока не раздался мощный командный рявк, принадлежащий человеку немалых статей.
И столь же немалой кровожадности — настолько большой, что все моментально заткнулись, стоило ему рявкнуть на всё помещение.
— Тихо-о-о-о! — мощный голос не менее могучего старика был слишком оглушительным, выглядел рыком волка на фоне гавканья собак.
Все враз замолчавшие воины посмотрели на уже крайне немолодого мужчину, выделяющегося шлемом с рогами, а также могучей косматой бородою.
— …да. Остров Фаро для нас потерян. — совершенно спокойно объявил он, ничуть не смущаясь поражению части своего народа. — Колдовство их колдуна, выстроившего свой проклятый город — обмануло наш взор. Но так было до тех пор, пока я не связался с Кругом Друидов и не запросил у них поддержки. Если достопочтенные… — было видно, с каким трудом давалось ему это слово. — Друиды ранее могли отказываться, но теперь, когда проклятые рыцари вступили на наши земли, они этого сделать не могут. Ведь вряд-ли наши враги остановятся на мести лишь нам, оставив вас в покое, ха-ха… Я верно говорю, друид Панорамикс?..
— …Верно. — попытался выдавить из себя улыбку старец. Но получалось у него не очень — его недовольство и разочарование ситуацией мог прочесть даже самый последний идиот.
Тем не менее, двухсотлетнему главе Круга Друидов никто не спешил ставить это в вину, даже сам конунг. Слишком авторитетен был белобородый старец.
— И если вы думаете, что я остановился на этом — вы ошибаетесь. — расхохотался Вигхольф ан Друммонд. — Я сходил лично ещё кое-куда. В Форнхалу, если конкретнее. К Вильдкаарлам.
— О нет… — прошептал тут же друид, поникнув всем телом.
Друиды не жаловали берсерков, не жаловали тех, кто нарушал естественный порядок вещей настолько грубо и вопреки гармонии природы обращался в диких зверей… Добровольно.
Остальной зал тем временем замер в ошеломлении, ведь культ этого жестокого бога был почти что запрещён, и обратиться к нему… Было невероятной смелостью для любого ярла или даже конунга — и невероятной глупостью, если ты не был способен их контролировать.
Спустя пару секунд раздались многочисленные шепотки, но правителю всего архипелага было плевать.
— Кнут, сын Олуфа, войди же сюда! — раздался торжественный голос Вигхольфа.
— О нет… — вновь дрогнул голос друида Панорамикса, когда в помещение принялся входить немалых статей человек.
Впрочем, многие даже думали, что его матушка согрешила с великаном — настолько были впечатляющи размеры рыжебородого воина.
Кнута Свирепого.
Многие смели считать себя лучшим воином Скеллиге — но никто из них не посмел бы оспорить титул двух с половиной метрового Кнута как самого свирепого из них.
— Ты звал меня, мой бывший ярл. Я и пришёл. — слегка наклонил лысую голову последователь жестокого даже по меркам архипелага бога Свальблода.
