Луна освещает путь в тысячу ли. Том 1 - Альва Александра

Чуть дольше поразмышлять над своей теорией Мэйфэн не удалось: у красных ворот, ведущих на постоялый двор с неподходящим для этого места названием «Счастье и мир», уже стоял Ван Юн в привычном тёмном облачении школы Юэин и с длинным гуань дао в руках. Из дверей следом за ним вышли ученики, состоящие в отряде, и выглядели они необычайно потрёпанными: давала о себе знать ночная битва и многолетняя привычка спать днём. Они были слишком увлечены разговором с Принцем Ночи и даже не заметили остановившихся под раскидистым деревом заклинателей.

Фэн Мэйфэн придержала Гэн Лэя за рукав и прислушалась.

– Вам удалось разузнать у хозяина гостиницы то, о чём я просил? – заговорил Ван Юн, и сейчас в его и без того грубом голосе вновь чувствовалось раздражение.

– Да! – отчеканил Ань Бохай, приподняв свой меч в правой руке и поклонившись вместе с оружием. – Мы расспросили хозяина, и за пару дополнительных монет он поделился с нами важными новостями. Оказывается, в конце весны соседние деревни объехал императорский посланник. Он назначил награду в десять монет тому, кто сообщит солдатам со строящейся заставы о любых трудностях, связанных с демонами или разбойниками. Раньше жители первым делом бежали к нам в Юэ, чтобы просить о помощи, а теперь спешат к Северной равнине, ведь хотят заработать побольше денег. Именно поэтому весть о неизвестной болезни дошла до нас так поздно.

– Вам не кажется это странным? – задумалась Хэ Сюли и поправила два неровно завязанных пучка на макушке. – Неужели нашу школу и правда пытаются лишить территории, за которую мы отвечаем?

– Помолчи! – прервал её Ван Юн и беспокойно обернулся, заметив наконец стоявших в тени высокого клёна Гэн Лэя и Мэйфэн. – С этого часа я запрещаю обсуждать подобные темы и высказываться по поводу деяний Великого и Благословенного Драконом Императора. Всё понятно?

Хэ Сюли склонила голову и прошептала что-то невнятное.

Владыка империи Чжу ещё ни разу за более чем десять лет своего правления не сталкивался открыто с кланами и школами, а потому никто не воспринимал действия столицы как угрозу, даже когда речь заходила о строительстве имперских застав. Но Ван Юн вёл себя так, словно стоило сделать один неверный шаг, и хрупкий мир сразу взлетит на воздух, разорванный в клочья. Мэйфэн не понимала этой чрезмерной тревоги Принца Ночи, но догадывалась, что его отставка и возвращение домой каким-то образом были связаны с Императором. Но о тех событиях она ничего не знала, а спросить никогда бы не решилась.

– Долго собираетесь там стоять? – спросил Ван Юн и направился прямиком к дереву. – Могли бы и не прятаться, всё равно вам двоим тоже полезно знать, о чём не стоит говорить на людях.

– Мы всего лишь соблюли приличия и не стали вмешиваться в разговор наставника и учеников, – мягко проговорил Гэн Лэй и выплыл вперёд, закрывая собой Мэйфэн.

Принц Ночи усмехнулся, но его шутливый взгляд быстро сменился недовольным, как только он задержал взор на названой сестре.

– Зачем ты привёл её?

– Ван Юн, это под мою ответственность. Если сегодня будет опасно, я защищу мэймэй.

Какое-то время они безмолвно смотрели друг другу в глаза, и вскоре наследник клана Ван пожал плечами и, к удивлению всех учеников, привыкших к частым отказам шисюна, бросил:

– Ладно.

– Знал, что ты поймёшь. – На лице Гэн Лэя расцвела довольная улыбка, и он поравнялся с другом, приглашая того пройтись. – А сейчас расскажешь поподробнее о том, что удалось выяснить?

Когда оба заклинателя отошли на достаточное расстояние, Хэ Сюли чуть не сбила Мэйфэн с ног, хватая её за руки и бесцеремонно осматривая.

– Ты почему не в доме целителя?! Мы видели, сколько тяжёлых ударов ты приняла на себя…

– Успокойся, я уже в порядке! Просто какое-то время не смогу держать цзянь.

Следом за Хэ Сюли в тени клёна спрятались от солнца и остальные два соученика. Сначала они стояли поодаль, но вскоре перестали переминаться с ноги на ногу и подошли к Мэйфэн. Ань Бохай выглядел, как и всегда, внушительно из-за своих широких плеч и квадратного подбородка, в семнадцать лет уже покрытого щетиной, а Дуань Хэн казался при свете дня ещё измождённее: его круги под глазами были темнее, чем когда-либо. Он неловко прокашлялся и протянул наследнице клана Фэн треугольный бумажный свёрток.

– Возьми! – сказал он, исследуя взглядом нечто крайне интересное среди сухих листьев на земле. – Это извинение за то, что мы с Ань Бохаем и Хэ Сюли не были достаточно внимательны во время боя и тебе пришлось защищать нас.

Обычно все соученики, кроме самых близких друзей, обходили Мэйфэн стороной или за глаза насмехались над её способностями и местом в школе, полученном благодаря связям. И теперь она с трудом верила, что кто-то от чистого сердца решил позаботиться о ней, но всё же приняла подарок. Внутри лежал круглый зелёный шарик, сделанный из спрессованных трав, которые приятно пахли как будто только что собранными в поле цветами ромашки.

– Это лекарство дала мне матушка перед отъездом. Оно утоляет боль и борется с тёмной ци в теле, так что проглоти его срочно!

– Спасибо… – Мэйфэн ещё немного покрутила пилюлю, рассматривая её чистый изумрудный цвет и переживая новое для себя чувство – теплоту от заботы соучеников. – Но на самом деле это вы защитили меня тогда, когда яогуай зацепил мою шею и разрушил заклинание Ань Иин, а ещё вы продолжали сражаться, пока я лежала без сознания из-за пары ударов мятежников.

Она вложила левый кулак в правую ладонь и низко поклонилась, стараясь передать через этот жест всю свою благодарность и уважение.

Ань Бохай, который до сих пор ещё ничего не сказал и всё время стоял с невозмутимым лицом, вдруг по-доброму усмехнулся и хлопнул Дуань Хэна по спине своей широкой ладонью:

– Не бери в голову, мы же в одном отряде! В следующий раз будем лучше заботиться друг о друге.

– Точно-точно! – закивала Хэ Сюли и приобняла Мэйфэн и Ань Бохая за плечи. – После первого совместного боя мы словно сделали восемь поклонов неразлучной дружбы! [59]

– Не рановато ли? – хмыкнул Дуань Хэн, скидывая ладонь соученика со своей спины. – Мы ещё толком ничего не пережили вместе, чтобы стать братьями по оружию.

– Ой, не порти наше приподнятое настроение…

Мэйфэн перестала вслушиваться в разговор и просто смотрела на этих молодых заклинателей, которые радостно обсуждали свои первые маленькие победы. Хорошо, должно быть, ощущать этот ветер свободы и знать, что вся жизнь ещё впереди, что путь Лунной тени открыт, а поражения и слёзы рано или поздно приведут их к славе. Что под командованием такого талантливого человека, как наследник клана Ван, они достигнут небывалых высот, а может, даже обретут громкие имена, которые зазвучат по всей империи Чжу, и что в будущем они смогут отправиться туда, куда пожелают.

Наверное, если бы ей сказали, что её тело чудесным образом окрепло, а за смерть родителей и всех адептов школы Дафэн виновные заплатили сполна, то она пожелала бы остаться здесь, с этими людьми. Мысль так глубоко проникла в разум Мэйфэн, что на несколько мгновений она забыла о тёмной судьбе и представила свою жизнь другой, без отравляющих червоточин.

Она невольно подумала и об ушедших недавно друзьях – У Минли и У Кане. В последние дни всё так закрутилось, что у неё даже не было возможности узнать, благополучно ли бывшие заклинатели добрались до своего родного города. В груди неприятно потянуло: она и правда немного скучала по этим смелым братьям, которые вместе с ней мечтали о славе и путешествиях и которые за один день потеряли слишком многое. Тогда, в чайной «Ночная слива», им пришлось попрощаться впопыхах, поэтому Мэйфэн теперь чувствовала вину: стоило написать им письмо по возвращении в деревню Юэ.

Она вздохнула. Солнце пробивалось сквозь зелёную листву, играя тенями на её лице, а смех соучеников продолжал разливаться ясной и чистой песней юности. От этого стало и тепло, и больно.