Звездные войны.Записки юного целителя (СИ) - Федина Юлия Александровна

На поверхность мы спускались без лишних свидетелей. За штурвал челнока в модификации с одним пилотом Вейдер сел лично. Опустились в грузовом терминале. Официальных встречающих там не было, а любопытствующих такелажников лорд взглядом разогнал. Затем выкатил из грузового отделения аэробайк, на котором мы продолжили путешествие.

Лететь за спиной Дарта Вейдера, вцепившись в его норовящий накрыть меня с головой плащ оказалось здорово. Даже с учетом невеселой цели поездки скорость, ветер и девственная природа заставляли сердце биться быстрей от восторга.

Могила Падме Наберрие расположена в тихом уединённом месте. Надгробье утопает в растительности. С учетом того, что на этой части планеты уже вечер, а ходить на кладбище ближе к ночи практически ни одна из известных мне культур не рекомендует, лишних свидетелей не предвидится.

Дарт Вейдер перед плитой опустился на колени. Я встала сзади и положила руки ему на плечи. В затеянном нами ритуале важен тактильный контакт. Для того, что задумал лорд, ему потребуются все силы, отвлекаться на окрестности их не останется. Значит, я стану его дополнительными руками и глазами. В Храме такое тесное взаимодействие на грани потери свободы личности одного из участников не приветствовалось, но иногда практиковалось.

Все, начали.

***

Видеть мертвое тело любимой с неестественно выступающим животом нестерпимо больно. Но в свое время Дарт Вейдер заставил себя досмотреть запись похорон до конца. Теперь в состоянии транса воспроизводит последний земной путь Ангела в своей памяти. Перед невидящим настоящее взором проплывали детали, на которые он при реальном просмотре не обратил внимание. От замеченного в руке покойной крохотного деревянного амулета захотелось завыть. Но лорд сдержался. Он не истерики закатывать сюда явился.

После подобной, хотя и весьма упрощенной церемонии в Храме ему полегчало. Прикосновение к последнему следу в Силе погибших от его руки врагов не отозвалось яростью в душе ни у живого, ни у мертвых. Едва ли мертвые его простили. Но и являться в ночных кошмарах, дабы отомстить, желания не выказали. Не очень-то он их и боялся. Не думал об этом особо. Да и стыд от грязно выполненного приказа повелителя никуда не делся. Но что-то изменилось. Безумная, кровавая пелена перед глазами от одного упоминания о джедаях исчезла. С той ночи он мог думать о них адекватно. Как о любых других разумных обитателях Небесной Реки. Надо будет – убьет, надо будет – спасет. На все воля повелителя.

Кстати, Палпатин тогда только головой покачал.

– Уродец вы, дружочек, право слово. У нормального ситха ярость до рабочего уровня надо годами тренировать. А вам – наоборот, сразу вентиль прикручивать пришлось, чтоб резьбу не сорвало.

И даже молнией швыряться не стал.

Теперь Дарт Вейдер хочет достучаться до тени Ангела, которая не была форсюзером. Это невозможно. Ее просто нет: полностью растворилась в Великой. Но он попробует. Попробует зацепиться за тени неродившихся двойняшек. Чувствовал же он их Силу в утробе матери. Из-за их яркого света, наверное, и не понял, что там двое.

«Прости меня, любимая. Я хотел совсем иного. Ради тебя и детей был готов шагнуть хоть в Преисподнюю. А получилось, что толкнул туда вас…»

Лорд ситхов способен пробить грань непреодолимого. Волна Силы, собравшись острием копья, ищет цель.

«Простите меня, родные. Ничего уже нельзя изменить. Если бы я был монотеистом, мог бы надеяться на встречу после смерти. Но я – ситх. Я верен только Силе. И я сделаю все, чтобы Сила донесла до вас мою боль. Не раскаяние, нет. В том, что я обрушил Орден, и служу Империи, я не раскаиваюсь. Слишком душно мне было в том мире. Все равно, рано или поздно крышу бы сорвало. А так есть хотя бы надежда, что не зря. Что новый мир к кому-то повернется правильным боком. Мне очень больно от мысли о том, что не к вам, а значит, и не ко мне.

Сперва это понимание приносило боль и ярость. Ярость к себе, идиоту психованному, который оттолкнул, когда требовалось защитить, поверил глазам, а не сердцу. Обещавшему, но не спасшему вас Палпатину, ярости тоже досталось. И не заметившему вашего ухода миру. Сила Великая, я до сих пор не знаю только, как это произошло. Наверное, это трусость, но я боюсь об этом узнавать.

Потом ярость выгорела, и на ее месте образовалась пустота. Я сам себя приговорил к заключению в камере, стенами которой является не камень, а пустота. Вакуум – лучший изолятор… Пустота на месте, которое предназначалось для вас.

Сперва показалось, пустота вокруг приглушает боль. Пустота – сиречь равнодушие. Равнодушие – хороший анальгетик. Или парализатор. С парализованной душой жить легче. Добрые джедаи не зря предостерегали своих адептов от нестерпимой боли любви. Но я ситх. Моя цель – Сила. Топливо моей Силы в ярости. Ярость несовместима с равнодушием. Значит, чтобы идти вперед, я избавлюсь от пустоты в душе.

Для этого мне придется перешагнуть через пустоту. Через вас. Но я это сделаю. Иначе мне не достанет сил беречь этот мир. Все так хотели, чтобы я отрекся от всего личного, ради служения этому миру. И только Палпатин использовал мое личное, чтобы заставить служить себе. Получилось то, что получилось. Личного нет, глупо было бы потерять еще и мир? Думаю, вам не понравилось бы.

В общем, перед тем, как пойти дальше, я пришел просить у вас прощения…»

Несмотря на колоссальный, звенящий в ушах и отзывающийся железно-соленым привкусом на губах поток Силы, Дарт Вейдер не чувствовал отклика. Но лорд всегда отличался упрямством и продолжал.

«Ангел, ты же понимаешь, я не сам до всего этого додумался. Почувствовал-то я, конечно. А вот выразить словами… Ты помнишь, у меня всегда с этим было не очень. Только это и не Палпатин. Не греши на него. Я думаю, он и дальше планировал держать меня за поводок моей привязанности к вам. Когда не получилось, его вполне устроило обеспечивающее лояльность равнодушие. Но потом что-то изменилось. Я не знаю, что. Но повелитель хочет нечто большее, чем покорность. Я не великий знаток ситхского канона, но Дарт Сидиус дал мне заметно больше самостоятельности, чем это было принято в последнюю тысячу лет. Зачем? Да он и сам не знает, по-моему. Наверное, это желание самой Великой…»

Дарту Вейдеру на миг показалось, что ему ответили. Вообще-то в этом скорбном месте нити Силы он почти не видел. Все словно в густом и вязком тумане. И вдруг сквозь эту муть его словно за рукав дернули.

«Ангел?»

Нет, конечно. Инэри Стоун поднимает на него перепуганные глаза.

– Там… Там кто-то есть. Кто-то злой.

Девочка тычет рукой в сторону.

Верно. Он так глубоко ушел в разговор с сами собой, что совсем перестал реагировать на то, что вокруг. Ну так на этот случай он ассистентку с собой и приволок. Как сердцем чувствовал. Хотя сердце здесь, пожалуй, не при чем. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы оценить привлекательность мутной с точки зрения Силы Набу для беглых джедаев. Во всяком случае, та их часть, что планирует не тихо отсиживаться, а активно участвовать в жизни более-менее развитых секторов. И едва ли визит ситха остался для них незамеченным.

Адреналин заставил кровь загудеть в висках. А сейбер загудел в руке. Предстоящая драка вызывала чувство глубокого удовлетворения. Сколько у нас там? Шесть голов. Понеслась!

В этот момент мне очень захотелось разорвать связь с лордом Вейдером. Слишком страшно даже не видеть, а чувствовать агрессивную, буйную радость идущего в бой ситха. В итоге боя, в который воин идет с таким настроением, я не сомневаюсь. И смотреть на предстоящую резню глазами ситха, чувствовать его радость от убийства, я не хочу. Но не разрываю контакт долгую минуту, а на то, чтобы Вейдер уничтожил нападавших, понадобилось не многим больше. Мне эта минута понадобилась на то, чтобы, пользуясь мощью ситха, уже своими, а не его глазами посмотреть на нити Силы над могилой Падме Наберрие. Так что ощущение дерущегося ситха осталось все же на периферии сознания. Хотя все равно – жуть.