Тео. Теодор. Мистер Нотт (СИ) - "Hashirama Senju"

«Может, проверить?» — подумал он — и тут же принял решение.

Едва досидев до перерыва, Теодор спешно покинул зал, наплевав на странные взгляды некоторых лордов и пэров, что провожали его в спину. Не меньше десятка раз его останавливали. По умыслу ли, стечением ли обстоятельств — но не в этот раз. Он решил для себя абсолютно точно, что отправится на Торнхилл-роуд, сорок четыре, в северной части центрального Лондона, в дом Анны, где двенадцатью годами ранее родилась его сводная сестра Джоли.

Теодор буквально взлетал по ступенькам лестницы, что опоясывала шахту лифта. Это была редкая прыть, он торопился, боясь то и дело отвлечься на всякую мелочь, что так и лезла в глаза. Мысли будто бы боролись с ним, заставляя его думать то о расхождении стандартизации котлов и измерительных чар, то о падении продаж мётел, то о прервавшейся лиге квиддича… Чтобы не сбиться с шага, он сосредоточился на снах, что пришли к нему ночью. Этого никогда не было, так же, как никогда нога человека не ступала на Луну, но это было реальнее, чем мысли о… о Джоли, конечно же, что то и дело сбивались, будто бы отбрасываемые самой магией.

Добравшись до Атриума, Тео закрыл глаза и сосредоточился, пытаясь вспомнить, как выглядело место по этому адресу.

«Кирпичный дом… ну конечно же, кирпичный дом». Это было нелегко. В прошлый раз он чуть не стал жертвой бродячих собак, когда пытался разыскать дом Луи… о, проклятье! Теодор скрипнул зубами и потянулся магией вперёд. В последний момент он понял, что забыл место назначения, и едва не словил расщеп, но вывалился одним целым во дворике дома в Аберайроне, прямо в размокшую от дождя неухоженную траву.

Злой и возмущённый, Тео поднялся на ноги, скрежечя зубами. Взмахом палочки он очистил себя и, наконец, сосредоточившись, решил пойти обходным путём.

— Дерри!

Домашний эльф возник перед ним — на этот раз уже без передника и поварского колпака.

— Мастер Нотт, — кислым тоном поприветствовал его эльф.

— Перенеси меня в Лондон. Торнхилл-роад.

— Дерри никогда не был в этом месте, мастер Нотт, но знает, где это.

— Так перенеси так близко, как сможешь? — пристально посмотрел на него Теодор.

— Вам бы переодеться, мастер Нотт, — хмыкнул эльф. Тео скривился, наскоро трансфигурировав свою мантию в подобие комбинезона, какой носил сам Дерри, скрыв его плащом.

Дважды повторять не пришлось — и вскоре Теодор оказался в неприметном закутке у крупного перекрёстка, где на одном из домов красовалось табличка: «Торнхилл-роад, 2».

Лондон был родиной обозначений домов — и поэтому свои правила легко не соблюдал. Так что Тео не стал обольщаться этой находкой.

И тем не менее, он бодро зашагал вперёд, мысленно повторяя себе, что ему нужно было добраться до дома сорок шесть. Он уже понял, не нужно было прослыть святым Мунго, чтобы понять, что на него действовало какое-то проклятье. Подобно Конфундусу, оно заставляло его забывать о некоем человеке (чтобы упустить мысли, Теодор не называл это лицо даже мысленно иначе, как «человеком») и сбивало с толку каждый следующий миг.

В чём Теодор мог быть уверен в мире магии, так это в том, что на него никогда никто не применял ментальные чары. Он сам имел лицензию обливейтора и мог лишать памяти других, и зная, как это непросто, легко бы обнаружил такие травмы в своем рассудке.

Быстрым шагом он, погрузившись в мысли, сам не заметил, как дошёл до тридцать восьмого дома по улице. Перейдя забор, он наткнулся на дом восемьдесят шесть, но это его не смутило: Лондон… и вскоре он оказался у дома сорок четыре, буквально следующего по улице.

Кирпичное здание будто бы никак не поменялось. Ощущения возле него были престранные, Теодор будто бы почувствовал на себе десяток взглядов, и даже нервно повёл плечами, настолько это его смутило. Взбежав по лестнице крыльца, он всё ещё не смог отделаться от этого пренеприятного ощущения, которое было в новинку. «Чьё-то проклятье», — уверился он.

Место жительства того самого человека было наверху, на одном из этажей, и Тео хорошо помнил к нему путь — и через пару мгновений оказался там, впрочем, увидев совершенно не то, что ожидал. Из-под чёрной от копоти железной двери сверху, над потолком, виднелись следы пожара, а свежая краска на стенах снаружи свидетельствовала, что кто-то уже попытался закрасить последствия огня. Огонь был стихией Теодора, но магии он снаружи не чувствовал… но внутри?

— Ч’го смотришь, — окликнула его с лестницы девица-маггла примерно тех же лет, что и он сам. — Там уже полгода как пожар случился. Нечего туда лезть, всё равно Джеки всё уже вынес, — легкомысленно усмехнулась она.

«Конфундус», — мысленно скомандовал Теодор, и девушка, смутившись, уставилась в пол, застёгивая свою кофту так, чтобы не было видно её поднятых безо всякой магии грудей. Дождавшись, пока она спустится, Теодор наставил палец на замок и сосредоточенно пожелал, чтобы тот открылся. «Алахомора».

Тщетно — он оказался не закрыт вовсе. Мрачный и заинтересованный обстоятельствами — «неужто это Пожиратели?!» — он зашёл внутрь, не став закрывать дверь до конца.

То, что встретило его за дверьми, было похоже на потухшее кострище. Всё вокруг было чёрным, как самая чёрная ночь в час волка, но чёрным не только от сгустившейся темноты, но и от копоти и сажи, выжженого до тла.

Теодор осветил себе путь Люмосом и ступил дальше. Огонь выжег всё, что было внутри, но он не чувствовал магии. Будто бы то, что свершилось в этом доме, имело совершенно маггловскую природу, маггловскую, и никакую больше…

В небольшой комнате покоились остатки двух кроватей, побольше и поменьше. «Джоли и её мать Анна», — подумал он с отстранённой грустью. Анна была, хоть бы и единожды, мила его отцу. Джоли ещё не была никому мила из тех, о ком он знал, но уже и не могла стать. Чёрная копоть и серый пепел под ногами — вот и всё, что могло остаться от обеих женщин в этом огненном пламенном вихре. Темнота заколоченных окон давила, удушала, ему было горько и жалко тех, кто погиб в этом страшном пожарище.

Тео почувствовал себя дурно. Ему вспомнилось, как миссис Норрис, ни в чём не повинная кошка старого сквиба, была зверски сожжена проклятым Пожирателем смерти. «Он заслужил это», — мысленно повторил Теодор. — «Заслужил ещё в тот миг, когда встал на этот проклятый путь».

Мысли его поплыли куда-то вдаль, и лишь краем сознания он испуганно услышал хлопок железной двери совсем рядом. Палочка инстинктивно скользнула в его руку, он обернулся, и…

…и увидел оскаленное вытянутое лицо с белой, налипшей на него кожей, раззявленной пастью и клыками, абсолютно не человеческими на вид. Это был вампир в облике молодого на вид старика.

— Бомбарда! — сорвалось с его губ первое же, что пришло в голову. Тварь, что подобралась к нему вплотную, занесла над его шеей клыки, чтобы превратить мага в вурдалака и тёмную тварь, отлетела с жутким визгом к двери. — Люмос Солем! Инсендио!

Здесь было нечему гореть, но вспыхнувший яркий свет озарил ещё по меньшей мере одно тело, тут же ринувшееся вперёд.

— Проклятье! Инкарцеро!

Он промахнулся! Промахнулся! «Вспомни, чему учил тебя Шизоглаз!» — завопил он сам на себя, и тут же слаженная, отточенная десятки раз комбинация откинула вампира от Теодора. Угли и головешки, что остались от домашней утвари сгоревшего дома, рвали кожу тёмного создания, что преследовало его в кошмарах.

Вдруг его разум затмила головная боль. Палочка чуть не выпала из его рук, а носом, почувствовал Теодор, пошла кровь. Первый, древний, но молодой вампир потух. Он стоял на коленях и будто бы молился, молился в странном тёмном жесте, и время вокруг Тео превращалось в желе.

— Ты слаб и жалок, мажёнок, — презрительным холодным тоном произнёс некто. Теодор не мог пошевелиться, таким вязким всё было вокруг, он даже не мог моргнуть, а головная боль всё била и била в его висках. — Хотел спрятаться в складках времени. Но я оказался хитрее, не так ли?

Свет Люмос Солем стал неярким, а молящийся вампир распался на десяток, что будто бы в галлюцинации окружили Теодора. Он не мог ни пошевелиться, ни призвать магию, ни аппарировать («Проклятье! Нужно было аппарировать прочь тут же!»), ни че го н е м о г т о л ь к о с м о т р е т ь в п е р ё д. . . .