Архив Буресвета. Книга 3,5. Осколок Зари - Сандерсон Брэндон

– О! – Слуга поклонился. – Простите.

– Все в порядке. – Она взмахом руки отправила его в другой конец комнаты.

В поведении Никли не было ничего необычного. Когда Рисн объясняла бригадиру плотников, какие скамейки ей нужны в кабинете, он искренне удивился: «Но зачем?»

Да чтобы избавиться от дурацкого «зачем».

Всем вокруг ее действия казались странными. Она торгмастер, владелец корабля со слаженной командой. Отдаст приказ, и слуги выполнят все, что угодно. Время от времени ей действительно требовалась помощь. Но «время от времени» – совсем не то же, что «всегда». Этот урок пришлось усвоить и самой Рисн, поэтому она не винила Никли за промашку. А стряхнув легкое раздражение, сосредоточилась на задаче, стараясь вернуть угасший было азарт.

Ее ожидал второй рейс в качестве судовладельца. Первый – доставка груза согласно прямому торговому соглашению – завершился две недели назад, позволив Рисн и команде приглядеться друг к другу. Все прошло как нельзя лучше, прибыль оказалась изрядной, и команда оценила это. Сделки, заключаемые Рисн, – источник дохода моряков.

И все же было в этих людях – и в матросах, и в капитане – нечто такое, что озадачивало ее. Некоторые просто избегали Рисн. Может, дело в том, что моряки привыкли ко Встиму, ее бабску, а она все-таки другой человек и ведет себя немного иначе? Или морякам хочется, чтобы рейс оказался более увлекательным и доходным, чем рядовое плавание?

Рисн терпеливо перебирала предложения и наконец отложила три. Любое сулит выгоду, но какое предпочесть? Она некоторое время обдумывала условия, затем составила список плюсов и минусов каждой сделки, как учил ее Встим.

Потерла виски, позвякивая украшениями на бровях, и, решив отложить окончательный выбор на несколько минут, стала читать свежие сообщения от женщин, подобно ей не владевших своими ногами. Письма приходили изо всех уголков мира.

Общение с подругами по несчастью радовало и вдохновляло. Женщины испытывали те же эмоции, что и Рисн, и стремились поделиться с ней всем, чему научились. Азирка Мюра, проявляя удивительную креативность, разработала несколько замечательных устройств, здорово облегчающих повседневную жизнь. Крючки на кольцах и колышки для развешивания обеспечивают беспрепятственный доступ к разным вещам. Специальные обручи с тросиками и изогнутые стержни позволяют самостоятельно одеваться.

Читая последние письма, Рисн воспрянула духом. Совсем недавно она чувствовала себя бесконечно одинокой. А теперь поняла, что в мире полно людей, которые сталкиваются с теми же проблемами, что и она. Только до них никому нет дела, они сами за себя. Предложенные ими решения воодушевили Рисн настолько, что она распорядилась внести изменения в оборудование своего корабля. На квартердеке, недалеко от капитанского мостика и штурвала, появились стационарное сиденье и навес от солнца, а в каюте – приспособления, позволявшие без особых проблем передвигаться по ней и одеваться.

Плотники соорудили все это, пока корабль стоял в порту. Как обычно, не обошлось без непонимающих взглядов, без этих проклятых «зачем» и «для чего».

В самом деле, зачем ездить на переговоры, не лучше ли доверить подготовительную работу подчиненным, а о заключении настоящего контракта договариваться по даль-перу? Зачем сидеть на квартердеке, вместо того чтобы с комфортом путешествовать в собственной каюте? Зачем расспрашивать о системе блоков для спуска и подъема на квартердек, когда есть носильщики?

Зачем, зачем, зачем? Зачем ты живешь, Рисн? Зачем пытаешься улучшить свою жизнь?

Она просмотрела рисунки, которые прислала ей Мюра. На них был изображен новый тип сиденья на колесах, недавно разработанный ревнительницей из Йа-Кеведа. Рисн ездила в традиционном кресле для инвалидов, с маленькими колесиками на задних ножках. Носильщик отклонял его назад, словно тачку с обратным ходом, и толкал в нужном направлении. Такую конструкцию использовали веками.

А это что-то новенькое: кресло на больших колесах, которые можно крутить руками. Обязательно надо заказать такое. Конечно, на корабле от него мало толку, да и на улицах Тайлена тоже: мостовые ухабистые, узкие, и прорва ступенек. Но свободно кататься по собственному дому из комнаты в комнату – это ли не счастье?

Рисн написала ответ Мюре, затем перечитала выбранные контракты, обдумывая каждый снова и снова. Партия рыбьего жира, ковры, бочки с водой. Все такое банальное. Ее «Странствующий парус» построен для более грандиозных целей. Конечно, из-за войны опасность может подстерегать и в самом простом плавании. Но разве зря лучший специалист в своем деле учил Рисн находить предложения, которыми не воспользовался бы никто другой?

«Ищи то, что кому-то нужно, – твердил ей Встим. – Не будь моллюском, пассивно отфильтровывающим деньги из океана жизни. Ищи неудовлетворенное желание…»

Она снова принялась перебирать контракты, но тут раздался тихий стук во входную дверь. Рисн удивленно вскинула голову: гости не предполагались. Никли, быстро взглянув на нее в поисках одобрения, вышел в прихожую выяснить, кто и зачем явился.

Секунду спустя в ее кабинет вошел улыбающийся мужчина. Рисн была так потрясена, что выронила бумаги.

Загорелая кожа и волосы, заплетенные в две длинные косы, спадавшие на плечи, – гость из Реши, Талик. Одет в традиционную решийскую набедренную повязку и верхнюю рубашку с кисточками, грудь обнажена. За два года их общения Рисн усвоила, что в путешествия он всегда отправляется в чем-нибудь изысканно тайленском – Талик надевал традиционную одежду, только когда стоило напомнить окружающим, откуда он родом.

Увидев гостя, Рисн потеряла дар речи. Он живет за тысячи миль от нее! И оказался здесь! Но как?

– А, так теперь, когда ты стала могущественным судовладельцем, у тебя больше нет слов для таких, как я? Тогда, наверное, я пойду… – Однако Талик произнес это с широкой улыбкой.

– Проходи, пожалуйста. – Рисн перебралась к краю стола, свободному от бумаг, и жестом предложила гостю занять стул напротив. – Как, ради всего святого, тебе удалось так быстро добраться? Я написала тебе всего три дня назад!

– Мы уже были в Азимире, – объяснил он, усаживаясь поудобнее. – Король хочет встретиться с Далинаром Холином и своими глазами увидеть пресловутых Сияющих рыцарей.

– Король покинул Релу-на? – У Рисн от изумления отвисла челюсть.

– Странные времена, – веско произнес Талик. – По миру бродят ожившие кошмары, а воринские народы объединяются под одним знаменем – алетийским. Такие дела.

– Они… Мы воюем не под знаменем алети, – возразила Рисн. – Мы единая коалиция. Да, позволь налить тебе чая.

Она взяла палку с крючком и, зацепив чайник за ручку, подтащила по столу. Талик, такой суровый при первой встрече, случившейся годы назад, вскочил, взял чайник и наполнил две чашки.

Рисн испытала благодарность и вместе с тем досаду. Ее раздражало, что она не может больше ходить, и люди как будто понимали ее чувства. Но мало кому был ведом стыд, который она испытывала – хотя и знала, что не должна стыдиться, – из-за того, что стала обузой. Она ценила широту души всех, кто заботился о ней, но упорно трудилась, чтобы обрести самостоятельность. Когда люди случайно препятствовали этому, становилось очень трудно игнорировать внутренний голос, который нашептывал лживые слова: если ты в чем-то ущербен, значит ты ущербен во всем.

В последнее время Рисн стала лучше с этим справляться – ни единого спрена стыда. Но пока не отыскала правильный способ объяснить, что она не ребенок и с ней не нужно нянчиться.

– Боги, далекие и близкие, – пробормотал Талик, протягивая ей чашку и опускаясь на стул. – Как летит время, просто не верится. Прошло… сколько, два года с тех пор, как ты впервые посетила нас? С тех пор, как с тобой случилась беда? Такое ощущение, что это было несколько месяцев назад.

– А мне кажется, прошла целая вечность. – Рисн, сделав глоток, потянулась к Чири-Чири свободной от чашки рукой.

Обычно ларкин сразу подскакивала и обследовала ладонь хозяйки, а теперь едва пошевелилась, тихонько стрекоча.