Двергурим (СИ) - Ткачик Алекей

- Да послушай же! – Дагна торопливо подошел к ней и, положив могучие руки на ее плечи, мягко надавил, усаживая дварфийку на скамью. - С этой броней тебе будет не страшен ни газ, ни обвал. Я все предусмотрел!

- Совсем все? – лукаво улыбнулась она, аккуратно поставив мешок на пол и обнимая дварфа. – А вес твоей брони снова будет как у хадар первого ряда, да?

- Нет, - нахмурился дварф, досадливо поджав губы. – Эту проблему я уже решил.

- Дагна, ты же понимаешь, что мне нужна подвижность? – она легонько взъерошила его волосы. - Моя группа ходит там, где еще не ступала нога рудокопа, и своды пещер никогда не касалась кирка, а норы там, я тебе скажу…

- Зерор Всеотец! – дварф посмотрел ей в глаза. - Фрея! Горы колотит дрожь уже седьмой день. Ты сама знаешь, что сейчас они снова растут! Дай им успокоиться, а я как раз закончу!

Фрея вздохнула и с улыбкой, высвободившись из его объятий, поднялась со скамьи.

- Дагна, я верю в твой талант. Но я должна идти сейчас. Группа уже ждет на выходе с тридцатого глубинного. Я говорила, что нужно найти очаг этой жилы…

- Потому что разработка ответвлений нецелесообразна, да, я помню, - проворчал дварф, огладив густую русую бороду.

- И потому я не получу плату, пока мы не найдем очаг как минимум в полтысячи тонн.

- Ты идешь за ним уже три яруса.

- Ну что поделать, если жила петляет, как горный ручей! – надев заплечный мешок, Фрея шутливо нахмурила брови и уперла руки в боки. – Ты что же, сомневаешься во мне, долгобородый?

Дагна усмехнулся и покачал головой. Он любил ее вечно веселый нрав, любил, что она в любой момент готова рассмеяться, зная, как она меняется там, во тьме неизведанных пещер на глубине нескольких километров. Он просто ее любил.

- Нисколько, Фрея. Ты лучший рудознатец и геологоразведчик в Маунтидире.

- То-то же! – вскинула подбородок она, расплываясь в улыбке. – Все, мой дорогой изобретатель, увидимся через неделю.

Дагна подошел и крепко обнял Фрею, с наслаждением вдыхая ее запах, зная, что в ближайшие семь дней будет лишен этого, стараясь надышаться впрок. У него никогда не получалось.

- Береги себя, раз уж решила, - тихо сказал дварф.

- Непременно! – Фрея поцеловала его и открыла дверь. - Надеюсь, к моему возвращению ты закончишь свой шедевр! Не терпится уже примерить! Приключения только начинаются!

- Будь уверена, не выйду из мастерской, пока не завершу работу! – улыбнувшись, кивнул Дагна.

- Не забывай про еду и, пожалуйста, ночуй дома хоть иногда! – сказала она, переступая порог.

- Ладно, возвращайся поскорее. Без тебя тут пусто, - он стоял в дверях, провожая ее взглядом, когда Фрея встала на платформу подошедшего подъемника.

- Ты просто еще не привык к новому дому! – крикнула она, помахав ему рукой, и скрылась за ограждением, отправляясь вниз.

«Мне не забыть тот день. Гора вздрогнула и заходила ходуном, а меня разбудила гранитная статуэтка лучшего резчика Маунтиндира Алкнейра, свалившаяся мне на голову с полки над нашей кроватью. Проклятый обвал случился на шестой день, когда она должна была уже возвращаться. С двадцать седьмого глубинного и ниже все было завалено. Почти два месяца мы откапывали штольни и шахты. А потом группу Фреи нашли. И свет моей жизни погас. Я помню».

Вспышка.

- Качай-качай, чтобы легкое не спалось, Рупер! Так, верно. Вынимай трубку, довольно. Агор, шьем!

- Слушаюсь, господин Элвиг!

- Все молодцы, - устало похвалил лекарь, принимая из рук подмастерья изогнутую иглу и нить. - Справились меньше, чем за три часа! Теперь глядите еще раз, как нужно зашивать рану. В следующий раз шить будешь сам, Агор…

Дрейк, страшно нервничал, переживая за Дагну, успевшего за столь короткий срок стать ему другом, и старался не смотреть на то, что там лекарь творит с его ранами. Дрейк доверял Элвигу, зная, что тот сделает действительно все, что сможет, для спасения жизни любого, кто попадет на его стол. Старый оружейник решил переключиться на что-то другое, чтобы скоротать ожидание и поберечь остатки в конец расшатавшихся нервов, и подошел к небрежно отброшенному орочьему копью и поднял его, вглядываясь в наконечник. Затем протер глаза и поднес еще ближе к глазам.

- Что за бесовщина! – прошептал он. - Отис, Говорун, гляньте-ка!

- Что тут, мастер Дрейк? – спросил, заглянувший ему через плечо доспешник.

- Погляди на наконечник внимательно.

Отис вгляделся и, подобно старому оружейнику, начал яростно тереть глаза.

- Да не может быть такого, - с недоверием произнес он. Говорун кивнул, знаками показывая свое согласие с товарищем.

- Не может, а оно вот! - Дрейк со значением постучал костяшкой согнутого пальца по железу.

- Он, что, оплавлен что ли? – ошарашено спросил Отис, почесывая затылок.

- Сам видишь, - Дрейк вздохнул и поглядел на лежащего на столе дварфа. – Неужто жидкий огонь течет в твоих жилах, господин Дагна Тяжелый Молот? Ох непрост ты, ох непрост.

Тщательно вымыв руки в бадье с водой, стоящей в углу, к кузнецам подошел лекарь Элвиг, вытираясь куском чистой льняной ткани.

- Что тут у вас?

Ему, молча протянув копье, указали на покрытый тусклой серой патиной с выщербленными краями лезвия наконечник.

- Любопытно, - хмыкнул лекарь, возвращая трофейное оружие Дрейку. – Что любопытнее, так это то, что дварф жив и поразительно здоров для смертельно раненого. Обычно с такими увечьями, если и выживают, что чистая случайность и невероятное везение, то пока стабилизируются, пройдет еще не меньше нескольких дней, а тут же… Я и шил-то скорее по привычке. Дыра в легком зарастает чуть ли не на глазах, рана на боку и вовсе засохла и больше не кровит уже около часа. Впрочем, я бы все равно подержал бы его в полном покое хотя бы неделю-другую. Но это просто поразительно. А может, это особенность физиологии дварфов? У меня впервые на столе представитель этого народа.

- Не думаю, господин Элвиг, - сказал Дрейк и, отойдя к стене, с облегчением опустился на скамью.

- Может быть, сам господин дварф нас просветит чуть позже, когда придет в себя? – предположил лекарь, протерев лицо, и кинул тряпку в корзину к точно таким же.

- Господин Элвиг… Не знаю, как вас благодарить. И прошу простить меня за то, что угрожал тебе сталью.

- Пустое, Дрейк. Думаешь, ты первый, кто притащил ко мне друга? Знал бы ты, сколько раз клинки плясали в дрожащих руках возле моего горла, а горящие праведной яростью воины готовы были отправить меня к праотцам, если я не помогу спасти жизнь их товарища… - усмехнулся лекарь, помахав ладонью возле шеи.

- И все же… - начал было оружейник, но лекарь сердито посмотрел на него и тот прикусил язык.

- Старый ты упрямец, и здесь туда же! Ну поставишь мне ящик красного ангремского, раз тебе неймется!

Дрейк расплылся в улыбке, прикрыв глаза, и откинулся спиной на стену лазарета.

- Где ж я возьму в Дентстоуне ангремское? Мы же не в столице!

- Не моя забота! Ты хотел отблагодарить? Благодари. Я знаю, у тебя есть связи, достанешь. И запомни, я люблю урожай восемьдесят девятого! А теперь подите прочь, у меня еще уйма раненых! Помогите только перенести дварфа на койку, больно он тяжелый, а мои парням надрываться еще весь день!

***

- Бездна… - устало выдохнул Дагна, поглядев вокруг.

Дварф стоял в центре огромного круга, покрытого искусной резьбой. Руки его были прикованы цепями к толстым стальным кольцам, вделанным прямо в гранитный пол исполинской пещеры. Совет Старейшин в полном составе сидел вокруг него на своих тронах.

- Твоим преступлениям нет оправдания! – прогремело эхо. – И тяжесть их столь велика , что ни одна кара не будет достаточна. Даже пытки и казнь были бы слишком мягки для искупления твоих грехов, двергурим. Тебе есть что сказать?

- Я уже все сказал, Верховные, - спокойно ответил Дагна, без страха глядя в глаза старцам. - Они заслужили своей участи.

- Не тебе решать, презренный! – эхо от голоса говорившего заметалось под самым потолком. - Ты нарушил священный закон, пролив кровь собратьев вне судебного поединка!