Двергурим (СИ) - Ткачик Алекей

Дагна молча разглядывал десять старых дварфов, бороды которых спускались почти до самого пола. Из-под длиннополых одежд, расшитых золотыми нитями и драгоценными камнями, выглядывали чуть загнутые кверху носы сапог искусной выделки. Дагна несколько отрешенно думал о том, как все эти вещи должны быть неудобны. Отчего-то в тот самый миг, когда решалась его судьба, он думал о таком пустяке, как одеяние Старейшин.

- Дагна Тяжелый Молот! – голоса звучали повсюду, а Верховные дварфы будто даже не открывали ртов, – Твою участь будет решать Всеотец!

Старейшины поднялись с тронов и слитно грянули тяжелыми аргенитовыми посохами о гранитный пол Чертога, высекая снопы синих искр.

- Здесь и сейчас!

Вспышки искр и звон ударов.

- Зерор Кователь Душ!

Звон и искры.

- Услышь своих детей!

Искры и звон.

- Хорм трогир, Зерор!

Удары слились в единый гул. Сияние залило весь Чертог, ослепляя Дагну. Голоса Старейшин завибрировали, окружая его со всех сторон.

- Хорм трогир Зерор, аул Дренгр! Хорм трогир, аул Солар! Хорм трогир, двергур Фатар!

Тишина и темнота тараном ударили Дагну, заставив согнуться от неожиданности. Не понимая где верх, а где низ, дварф вертел головой, не в силах что-либо разобрать. Во всем теле была необъяснимая легкость. Дагна поднес руки к лицу и поглядел на них, но ничего не увидел, кроме одной лишь тьмы.

- Ёнги…

Дагна оглянулся, но снова ничего не увидел.

- Ёнги… Дитя…

Голос словно был совсем рядом и в то же время нигде.

- Я везде, ёнги. Нет нужды искать.

- Кто ты? – спросил Дагна, не слыша звука собственной речи.

- Я всегда рядом. Но тебя привели туда, где тебе не нужно быть.

- Ты Зерор? – Дагна обернулся или подумал, что обернулся. Все было одинаковым вокруг. Он не ощущал тела. Даже мысли едва пробивались сквозь ничто, что было везде.

- Да, дитя. Другие отроки винят тебя, они хотят суда. Смешные.

- Я готов, Создатель.

Дварф чувствовал, как его сознание начинает сливаться с тем, что его окружало. Или он окружал всё. Дагна будто бы распался на мириады мельчайших частиц, и каждой из них ощущал пристальный взор. За долю мгновения вся его жизнь была поднята из глубин памяти и развернута невероятных размером полотном.

- Сколько боли, дитя… - голос сквозил скорбью и искренним сожалением. – Твоя душа изранена, но чиста. Отроки ошиблись. Судить буду их. Заигрались.

- Где я?

- В пустоте. Ты там, где не должно быть. Но ты тут.

Дагна начал погружаться сам в себя, а затем медленно, закручиваясь в спираль, направленную внутрь и наружу, разделился.

- Найди свой дом, дитя.

Дагна вытягивался в многокилометровую струну, стремительно летя вверх.

- Создатель… отец говорил… что мы прогневили тебя… и ты… разрушил наше королевство, - дварф упрямо, с трудом, с большими перерывами выговаривал слова, одной только железной волей удерживая рвущийся на части разум. - Что я найду в руинах?

Переливчатый, будто хрусткие льдинки, негромкий смех понес на своих волнах Дагну сквозь миры и эпохи.

- Ёнги, ты все узнаешь позже.

Ласковый голос умиротворял и бережно окутывал дварфа. Мыслить сразу стало легче.

- Почему не скажешь сейчас?

- Твой разум уже плавится от моих слов, что несут даже крупицу знаний. Ищи моих первенцев, они расскажут тебе остальное.

- Я устал, Создатель, выгорел, во мне больше нет силы. Если ты и правда Зерор, то знаешь, зачем я здесь. Даруй мне покой, прошу.

- Знаю, ёнги, - печально произнес голос. - Но не могу. Я ни у кого не отнимаю жизни.

- Выживших после твоего Суда можно пересчитать по пальцам! - беззвучно вскричал Дагна.

- Я лишь раскрываю картину жизни, ёнги. Каждый сам делает свой выбор. И ты свой уже сделал. Пламя твоей души еще тлеет, жаждет жизни. Выполни мой завет, дитя, и обретешь так желаемый тобой покой. Найди Дренг-ин-Дар и успокой пустоту в его недрах первородным пламенем. Иначе беда. Я всегда рядом, дитя, и помни, ничто не происходит случайно. С тобой останется мой Зов, используй его с умом в трудный час. Теперь иди.

Дагна свернулся в точку и, сверкнув, рухнул вниз. Сквозь пустоту внезапно проступил свет, и у дварфа перехватило дыхание, когда он с размаху влетел себе в макушку.

Цепи опали с его рук ржавой трухой. Дагна упал на колени, когда его скрутило в порыве жесточайшей рвоты. Борясь с сильным головокружением, Дагна с большим трудом поднялся. Он утер кровь, бегущую из носа по усам и бороде, его била крупная дрожь, все тело покрывал выступивший холодный липкий пот.

- Зерор свершил свой приговор... Ты прощен, двергурим. Теперь ступай отсюда и больше никогда не возвращайся!

Дагна взглянул мутными глазами на говорившего Старейшину.

- Зерор судит всех. Тех, кого привели, и тех, кто привел, - старый дварф скорбно обвел рукой пустующие троны.

Шестеро из десяти Старейшин лежали на полу в страшных позах.

- Уходи же! – хрипло крикнул старый дварф. - Уходи! Прочь отсюда! Прочь!

На негнущихся ногах Дагна заковылял к выходу. А эхо старческого дребезжащего, уже совсем не величественного, крика все звучало в Высоком Чертоге.

- Уходи! Прочь! Прочь!

«Я помню все так, будто это было вчера. Я вернулся в Аусгор спустя двадцать лет, после того, как война окончилась и как поднявшись с глубин убил Шатара с его бандой. Я знал, что Суд Зерора - путь в один конец. Но Создатель принял меня и свершил правосудие над погрязшими в пороках, неожиданно для них самих. Оставшиеся в живых старцы так и не смогли принять то, что произошла тогда в Высоком Чертоге. Что ж, это их выбор. Я помню».

Вспышка.

Глава 13

Стоны. Стоны. Стоны, крики, хрипы снова окружали Дагну. Лежащий на жесткой койке Дагна с трудом открыл глаза, едва ли не с треском ресниц разлепляя склеившиеся от гноя веки. Словно сквозь мутную пленку он увидел над собой потолок из плохо оструганных широких досок. Попытавшись подняться на койке, дварф зашипел от боли в затекших руках и ногах, но все же смог неловко перевалиться на бок и осмотреть место, где он находился. Госпитальный барак был забит ранеными так, что санитары еле протискивались между койками с лежащими на них людьми. В спертом воздухе стоял тяжелый железный запах крови и липкий смрад пота десятков раненых. Дагне еще относительно повезло - его положили около стены, не так далеко от выхода, тут было посвежее. Судя по всему, лекарь занимался им одним из последних.

Голову давила пульсирующая боль, а от концентрации звуков и запахов только что очнувшегося Дагну начало мутить. Дварф совершил вторую попытку встать с койки, которая на этот раз увенчалась успехом. Едва босые ступни коснулись пола, как неожиданно, будто бы тысячи крошечных молний пронзили ноги Дагны, и ему пришлось сделать резкий и глубокий вдох, задерживая дыхание, чтобы не начать громко браниться.

- Проклятье… - выдохнул он чуть погодя, ощущая, как кровь возвращается в отлежанные конечности, и держась за край койки, сделал пару нетвердых шагов в сторону выхода, когда, наконец, понял, что одежда на нем напрочь отсутствует. Дагна завернулся в одеяло, которым был накрыт до того и заковылял на улицу, стремясь как можно быстрее выйти на воздух. Прямо у дверей дварф столкнулся с взмыленным санитаром, который тащил полную корзину окровавленных повязок. Невнятно буркнув слова извинения и пропустив спешащего человека вперед, Дагна вышел за ним.

Судя по тому, как ярко светило солнце, времени было около полудня. Поплотнее закутавшись в шерстяное одеяло и недовольно щурясь, Дагна поглядел по сторонам и поплелся к скамье у самой стены госпиталя, где сидел, устало прикрыв глаза и покуривая небольшую трубочку, худощавый пожилой человек с обширной лысиной и белой бородкой клинышком. Дварф с кряхтеньем плюхнулся рядом с ним и с завистью поглядел на сизый дымок, вьющийся из чубука трубки. Человек, приоткрыл один глаз, смерив Дагну рассеянным взглядом и, снова смежив веки, продолжил свое занятие.