— Каррр! Улулулулу! Чуи, чуи, чуи! (Да славится имя твое!) — с радостью присоединились к веселью птицы-защитники с тотемными метками.
— Пусть будет острым твой праведный меч!
— ПУСТЬ БУДЕТ ОСТРЫМ ТВОЙ ПРАВЕДНЫЙ МЕЧ!
— И содрогнуться враги от магии твоей!
— И СОДРОГНУТСЯ ВРАГИ ОТ МАГИИ ТВОЕЙ!
— Пусть благородные крылья защищают невинных!
— ПУСТЬ БЛАГОРОДНЫЕ КРЫЛЬЯ…
На восьмой или девятой строке у жрицы внезапно закончилась фантазия. Но женщина не растерялась и просто запустила молитву по кругу, словно мантру:
— Да славится имя твое!
— ДА СЛАВИТСЯ ИМЯ ТВОЕ!
Чем дольше шла молитвенная церемония, тем глубже погружались участники в странный транс. Их души словно почуяли друг друга сквозь бренные оболочки, и слились в едином порыве с конкретной целью — передать молодому магу, который где-то там сражается за них, свои самые искренние благословения.
Энергия веры текла бурным потоком, заставив двенадцатикрылую статую ослепительно сиять. Пусть население Новой Земли едва превышало миллион, их чувства были куда глубже и интенсивнее, чем у миллиардов землян.
* * *
Палец Шу Бао двигался быстро, но уверенно, словно кисточка опытного художника. Тотемные линии ложились одна на другую, переплетаясь с узорами рудиментарной магии и медленно завершая печать.
Мешочки из благословения пустели за считанные секунды, но тут же наполнялись новой порцией веры. Десять раз, сто раз, тысячу… призыватель потерял счет времени, полностью поглощенный работой. Юн-Юн, Ань Кинг, Чу Лин, пернатые братки — он создал десятки тотемных печатей, но их с Ланью совместная разработка была сложнее и энергозатратней, чем все из них вместе взятые.
Наконец, последний штрих чистой веры соединил фрагменты печати, «замыкая» циркуляцию энергии внутри неё. Участки, что ранее не функционировали или работали чисто символично, встроились в общую схему, взаимно дополняя и усиливая друг друга.
— Давай, давай, давай!
Шу Бао развеял мешочки — в них больше не было смысла. Вера из внешнего мира теперь поступала прямо в печать, начиная циркулировать по сложному, методично рассчитанному маршруту.
Печать стремительно «раскочегаривалась», сияя всё ярче, пока её свет не стал совсем ослепительным. После этого он перекинулся на тело мага, отчего Шу Бао ощутил приятное тепло — но вскоре тепло превратилось в жар. Такое «тепло» уже не было приятным. Шу Бао чувствовал, будто горит заживо!
— Ай, ай, ай! Мать вашу, почему так горячо?
Вскоре кожа призывателя обуглилась и отвалилась. Под ней обнаружился новый слой кожи — более прочный и гладкий, но он тоже начал гореть, причем вместе с плотью. К счастью, чистая вера имеет также атрибут исцеления, так что она же лечила нанесенный собой урон.
После полусотни циклом горения-исцеления, Шу Бао с удивлением обнаружил, что его тело стремительно растет в процессе. За какую-то минуту он прибавил ещё сантиметров тридцать, окончательно выходя за рамки возможного для людей роста!
Сквозь боль «сжигания заживо» парень ощутил просто зверский голод. Даже его мощный разум на седьмых духовных границах слегка помутился от непреодолимого желания — он бы сейчас и слона сожрал целиком!
Шу Бао хищно огляделся по сторонам.
Слона под рукой не оказалось.
Зато были куски титанов.
Глава 305
Величайший грешник
— Хм? — дернулась Идиша, получив послание по духовной связи.
Через минуту лицо женщины приобрело заинтригованное выражение. Воспользовавшись собственной магией духа, она связалась с Матушкой и пересказала ей полученную информацию.
— [Хитрый лис… мы дадим ему шанс. Но пусть сперва докажет свою решимость.] — пришел ответ от Памиши. — [Ты хорошо справляешься.]
Фея сморщила нос от такого покровительственного отношения, но промолчала. Сейчас ей как никогда была нужна сила Матушки. Но только сейчас.
— [По моему сигналу, приготовьтесь создать искусственную брешь в окружении.] — приказала Идиша группе жрецов и рыцарей на юго-восточных позициях, после чего вновь связалась с самоназванными союзниками.
Победа уже практически в кармане, но заплатить за неё придется своими лояльными подчиненными. Если кто-то вдруг решил разделить с Парфеноном этот груз — Фея будет только «за».
* * *
Силы архангелов таяли под непрерывным огнем врага. От величественной армии оставалось лишь полсотни магов — уставшие, израненные, морально истощенные и потерявшие дом, они уже не видели ни малейшей надежды на победу.
Но, на чистом упрямстве — или, может, они были слишком злы, чтобы умирать — святоши продолжали бороться. Уриил уничтожил уже всех титулованных рыцарей и половину вражеских магов заклятья. Рэмиэль принимал на себя удары за соратников. Рафаил… делал всё возможное, чтобы эти двое не сдохли в следующую же секунду.
— Держись, брат! Осталось немного! — исцеляющие длани легли на плечи Рэмиэля.
Командующий армией едва стоял на ногах. Потные волосы лезли в глаза, засохшая кровь из носа покрывала весь его подбородок, а травмированное духовное пространство держалось лишь на честном слове и исцелении Рафаила.
Пробурчав в ответ что-то неразборчивое, архангел-защитник снова использовал все доступные силы для затыкания бреши в обороне. Свет померк в его глазах и тело начало подкашиваться, но стоящий рядом Рафаил подхватил товарища и влил новую порцию исцеления.
Потом сделал то же самое для Уриила — уличив момент, когда вражеский удар отбросил лидера архангелов достаточно близко к целителю. «Огонь Божий» уже не мог щелкать правителей как орешки, с истощенными запасами святой силы он теперь едва держался с драконом благословения на равных.
— Черт, мы так все здесь поляжем! — Рафаил закусил губу.
Как маг поддержки, сейчас он един сохранял хоть какую-то ясность сознания и мог трезво оценить ситуацию. Речь больше не шла о том, чтобы разорвать вражеское окружение — теперь лучшим результатом было бы спасти всего несколько избранных, ядро их силы!
Лихорадочно перебирая варианты для отступления, архангел вдруг заметил брешь во вражеской обороне.
— Изольда! — крикнул он.
Последняя из святых теней на миг оторвалась от кровавой нарезки жрецов и проследила за взглядом Рафаила. При виде бреши женщина поняла его намерения без слов.
— Всем силам, прорыв! За мной! — Изольда брутально разрубила пополам вражеского мага полузаклятья и первой рванула вперед.
Рафаил схватил Рэмиэля как принцессу и полетел следом, вместе с остатками боеспособных святош. Греки бросились было им наперерез, но потом словно получили незримую команду и замедлились, позволяя врагам уйти.
Архангелом-целителем овладело плохое предчувствие.
*БАМ*
Стоило Изольде подлететь к выходу из ловушки, как её вдруг протаранила огромная крылатая туша. Часть святош не успела убраться с дороги и тоже оказалась сбита непонятно откуда взявшимся монстром.
По форме монстр напоминал бабочку или мотылька, с черным как смоль телом. Из его горящих ненавистью глаз текла темно-бордовая жижа, а с мохнатого тела сыпалась черная же пыльца — лица святош, которым не повезло соприкоснуться с ней при ударе, мгновенно покрылись мерзкими темными волдырями размером с кулак.
Но то, что напугало Рафаила больше всего — от неведомой твари ощущалось слабое дыхание правителя!
— Хаха, простите за опоздание, — высокомерно рассмеялся хозяин мотылька, раскуривая сигару у него на спине. — Как вам мой оскверненный тотем? Сам сделал, второго такого не существует!
Силы архангелов захлестнуло отчаяние. Они и так едва держались, а тут ко врагу ещё подоспело подкрепление с монстром-правителем!
— Су Лу! Ты осмелился предать Священный город? — почти по-звериному прорычал Уриил. После нескольких часов непрерывного сражения с правителями он уже слабо напоминал того гордого и равнодушного «сына неба».
— Архангелы устарели и стали обузой. Вам нет места в мире, где правит магия, — презрительно фыркнул председатель азиатской магической ассоциации.
