Иероглиф «Измена» - Первухина Надежда Валентиновна
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
— Похоже, вам нездоровится, принцесса, — и трижды хлопнула в ладоши.
В павильон немедленно вошел евнух и поклонился.
— Подайте паланкин принцессы. Ее высочеству нездоровится. Передайте лекарю Тейху, чтобы он немедленно явился в покои ее высочества.
— Не нужно лекаря, — запротестовала принцесса, но, разумеется, Ют-Карахон-Отэ не услышала этого протеста.
Фэйянь в паланкине отнесли в ее покои. Не успела она присесть в кресло, как немедленно явились служанки и заявили:
— Ваше высочество, прибыл почтенный целитель Тэйху.
— Просите, — обреченно бросила Фэйянь.
Тейху вошел, отвесил положенный поклон и сказал:
— Позвольте проверить ваш пульс, принцесса.
— Я вполне здорова, лишь расстроена…
— Позвольте ваш пульс…
— Меня как будто не слышат! — возмутилась Фэйянь, но протянула лекарю руку.
Тот трижды слушал пульс, затем сказал:
— Все эманации вашего тела находятся в подвижном состоянии, ваше высочество. Это создает опасность для вас и для плода, который вы носите.
Фэйянь побледнела:
— Что мне делать?
— Вам следует пить укрепляющие отвары. Я немедленно изготовлю их. Также постарайтесь не тревожиться, не слушайте печальных песен, не рассматривайте некрасивых картин. Посвятите время молитвам и беседам с вашим будущим ребенком.
— Похоже, мне больше ничего не остается, — пробормотала Фэйянь.
— Я также распоряжусь, чтобы на стол вам подавались только особые блюда, — сказал Тейху. — Воздержитесь от сладкого, жирного, острого и соленого. Также вредна фазанья печень и заячьи потроха…
— Хорошо, я буду следовать вашим советам. А теперь ступайте. Я устала и хочу прилечь.
Фэйянь бесцеремонно выставила лекаря и служанок, прилегла на постель и задумалась. «Похоже, я попала в силки, которые для чего-то расставила Ют-Карахон-Отэ. Но чего она добивается, задерживая меня? Ведь если Баосюй узнает о сегодняшнем разговоре, война Лунтана и Жемчужного Завета будет неизбежна. Да драконы камня на камне от этой страны не оставят! Нет, не война нужна императрице… Я? Но у меня давно нет былого могущества, я лишь ношу звание принцессы и владычицы… Что же тогда?»
От этих бесплодных размышлений у принцессы разболелась голова, и она решила немного подремать, чтобы сном освежить измученную душу. Однако принцессе не дали проспать долго. В комнату тихо постучали.
— Что такое? — пробормотала принцесса, стряхивая липкую дрему.
— Ваше высочество, капитан бригавеллы «Халцедон» просит вашей аудиенции.
— Капитан? Погодите, я выйду в приемную комнату.
Фэйянь встала, немедленно привела себя в порядок, мельком глянула в зеркало (ах, бледна, слишком бледна!) и вышла в небольшую комнату для приема посетителей разных рангов.
Едва увидев ее, капитан Жун пал на колени.
— Мне нет пощады, принцесса! — воскликнул он.1
— Капитан-сянь, встаньте и расскажите, что случилось, — потребовала принцесса, уже предчувствуя нехорошие вести.
Но капитан не встал с колен. Он стоял, и по лицу его текли слезы, слезы потери и злобы.
— Никто не знает, как это могло произойти, ваше высочество.
— Что, что стряслось?!
— Бригавелла, ваше высочество. Она сгорела дотла. Пожар начался в доках два часа назад, там почему-то никого не оказалось, и когда зеваки заметили зарево, было поздно что-либо делать. Вместе с бригавеллой сгорели три больших корабля Жемчужного Завета, и теперь я не знаю, как мы вернемся обратно!
Принцесса походила по комнате. Веер в ее руках трепетал, как крыло бабочки.
— Боюсь, капитан, — наконец произнесла принцесса, — что обратно нам вернуться не позволят.
Цзюань 10
ХУАТУН
Поместье первого императорского каллиграфа было обширно, но запущено. Чувствовалось, что хозяин приезжал сюда редко и ненадолго. Большой дом на каменном фундаменте, с бревенчатыми стенами, с красной черепичной крышей выглядел обветшалым, такими же заброшенными казались чайные павильоны, беседки, бамбуковые террасы и рукотворные садики. На всем лежала печать запустения, в комнатах на полу и на мебели образовался толстый слой пыли…
— Здесь никогда не ждут гостей. — Чувствовалось, что господин Лу Синь ощущает себя виноватым перед Ши Мином и Юйлин Шэнь за запущенность собственного жилища. — А я почти сюда не приезжаю, как, впрочем, и мой брат. Но вы, господа, можете быть здесь полноправными хозяевами.
— Ваша милость не знает границ, — поклонилась каллиграфу Юйлин. За время, проведенное в дороге до Хуатуна, она, как ей казалось, безнадежно влюбилась в господина Лу Синя и к тому же успела безнадежно влюбить в себя Ши Мина, до сих пор не верящего в то, что она девушка. Старая домоправительница господина Лу Синя суетилась и охала, беспрестанно повторяя, что ее, как всегда, не предупредили о приезде.
— Успокойся, матушка Бинь, — ласково сказал старухе Лу Синь. — Для этих гостей не надобно роскоши. Приготовь по комнате на мужской и женской половине и найди вот этой молодой госпоже приличный женский наряд. Если пойдешь в город за покупками, постарайся, чтобы никто ничего не знал о наших гостях.
— Дело, как видно, тайное? — спросила старушка.
— Еще какое, — улыбнулся Лу Синь. — Эта парочка сбежала от родителей — хотят против их воли принести свадебные клятвы пред алтарем предков. Родственники девушки очень разгневались и ищут их повсюду. А я прихожусь им знакомцем, вот и решил выручить влюбленных. Ты уж не выдай их, не подведи меня, матушка Бинь.
— Что вы, что вы, да пусть отсохнет мой старый язык, если я проболтаюсь кому про этих уточек-мандаринок [5]! — засмеялась домоправительница. — Все сделаю и вычищу, даже служанок со стороны звать не буду. А сейчас подам на стол. Вы, господин, останетесь трапезничать?
— Нет, — сказал Лу Синь. — Много дел в столице, я должен снова ехать туда. Так что поручаю своих друзей твоим заботам, матушка Бинь. Когда шум вокруг их поисков утихнет, я вернусь за ними, чтобы в столице провести свадебный обряд.
— Ах, — радостно заквохтала старуха. — И когда только ваши-то плечи украсятся алыми лентами [6], мой милый господин?!
— Мне не до алых лент, — отшутился Лу Синь. — Дела государства призывают. Некогда обзаводиться семьей.
С тем он распрощался с нашими друзьями, препоручив их заботам старой Бинь, и немедленно отбыл в Тэнкин.
Матушка Бинь была настоящим сокровищем во всем, что касалось уборки, готовки и прочих прелестей домашнего хозяйства. Она с невероятной поспешностью прибрала все комнаты в доме, особо украсив отдельные покои для Ши Мина и Юйлин. Затем, порывшись в огромных сундуках, старуха извлекла на свет куски самых разных тканей: шелка, атласа, крепа, батиста… Она искренне посчитала Юйлин несчастной бесприданницей и потому принялась спешно кроить и шить для девушки очаровательные, но немного старомодные наряды. Во всяком случае, уже через день после приезда в Хуатун Юйлин вышла к дневной трапезе в чудесном платье цвета перьев малиновки, подпоясанном темно-лиловым поясом. Ши Мин, увидев своего «побратима» в столь преображенном виде, онемел на некоторое время и лишь позволял себе мычать, поглощая редьку с рисом и печеных фазанов. Юйлин было забавно видеть таким своего друга, поэтому, едва они покончили с трапезой, она сказала:
5
Утки-мандаринки -символ любовной пары.
6
Алые ленты-часть мужского свадебного облачения
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Похожие книги на "Иероглиф «Измена»", Первухина Надежда Валентиновна
Первухина Надежда Валентиновна читать все книги автора по порядку
Первухина Надежда Валентиновна - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.