Проклятье новобрачной (СИ) - Бахтиярова Анна

Однако сегодня я увидела совершенно иную картину: никакой высокой травы или разросшихся кустарников, норовящих оцарапать ветками каждого посетителя. Ровные ряды могилок, клумбы, несколько стройных осин и памятники вместе крестов. Много света и ни намека на уныние. Будто в смерти нет ничего ужасного.

— Нужно найти могилу Аманды, — проговорила я оглядываясь.

— Я догадываюсь, где она похоронена, — пробормотала Джорданна. В отличие от меня, ее кладбище пугало. — Чужаков кладут отдельно.

Девочка не ошиблась. Мы нашли могилу Аманды Мориссон там, где она указала — в сторонке, рядом с елью. Буквы на памятнике сильно стерлись, и имя не читалось, а, скорее, угадывалось. А от надписи ниже, где перечисляют «любимой жене, матери» и так далее, вообще ничего не осталось.

— Родственники сами подкрашивают буквы. Золотистой краской, — объяснила Джорданна. — Господин Рэнли — могильщик — следит за чистотой и порядком. Памятники не его забота. Как думаете, леди Эрин, почему тут три могилы?

Я проследила за взглядом служанки и нахмурилась. И, правда, три. На второй, как и на первой, угадывалась фамилия Мориссон. А на третьей… на третьей с памятником в виде ангела мне ей-богу почудилось собственное имя.

Довели призраки….

— Можешь прочесть? — спросила я Джорданну.

Но девочка покачала головой и попятилась, из чего я сделала вывод, что не мне одной мерещится.

— Как думаешь, у могильщика есть записи обо всех, кто здесь похоронен?

— Наверное, леди Эрин, — пробормотала та, мечтая поскорее покинуть кладбище.

Но я не собиралась уходить, пока не узнаю имени на третьей могиле. Зачем? Наверное, виной слова магички Маргот о том, что я умерла, а потом воскресла. Умом я понимала, что не лежу под землей, а стою и смотрю на памятник. Но сердце колотилось, не желая униматься. Мне нужно имя! Нужно и точка!

Увы, ничего не вышло. Оказалось, что господин Рэнли в отъезде. Отбыл на материк. Навестить родню. Вернется через неделю. Его помощник — паренек по имени Тим — сообщил, переминаясь с ноги на ногу, что учетная книга под замком, а ключ только у начальника. Так что «леди придется подождать».

— Хорошо, — кивнула я, понимая, что вариантов не остается. — Сообщите, пожалуйста, когда господин Рэнли вернется. Это очень важно.

Всю обратную дорогу я шла в молчании. Джорданна семенила рядом, не смея произнести и слова. Я ощущала ее тревожные взгляды, но делала вид, что ничего не замечаю.

Только на подходе к «Королевству Роуз» девочка спросила:

— Вы в порядке, леди Эрин?

— Да, — отозвалась я, изобразив беспечность. — Не рассказывай никому, где мы сегодня побывали. Сохрани мою тайну, как мы с мужем храним твою.

— Хорошо, леди, — пробормотала Джорданна с толикой разочарования.

Девочка хотела обсудить мое странное поведение с матерью или теткой. Но ей совсем не улыбалось, чтобы те узнали, что она без разрешения побывала у заезжей магички и устроила «весёлую» жизнь Флетчеру.

…А дома нас ждал сюрприз. Нет, не очередная выходка Элеонор, а неожиданная встреча.

— Хорошо погуляли?

На веранду нам навстречу вышел… Райан собственной персоной. А ведь собирался приехать только на вечернем пароме.

— Надо же, кто соизволил вернуться…

Ох…

А ведь я собиралась отправить гордость в путешествие лесом, но ядовитая фраза сорвалась с языка раньше, чем я успела себя остановить. Стоило увидеть мужа, как вспомнились обиды.

— Кажется, кто-то не остыл, — протянул Райан разочарованно.

Джорданна вжалась в стену, боясь шевельнуться. А мы смотрели друг на друга, будто два волка, встретившиеся на узкой дорожке. Не знаю, чем бы кончилось дело, если б не состоялось «явление». Чье? Элеонор, конечно же! Она выплыла на веранду, невинно хлопая ресницами, и ласково улыбнулась моему супругу.

— Райан, дорогой, нас приглашают на обед. Ты сядешь рядом со мной. Хочу рассказать тебе потрясающую историю.

Руки чесались вцепиться в шевелюру нахалки и хорошенько дернуть. Но я сдержала порыв. Райан явно не увидел в словах Элеонор подтекста. Как и Оливия, стоявшая в дверях. Оба сочтут, что я сошла с ума.

— Что-то я неважно себя чувствую, — я провела тыльной стороной ладони по лбу. — Пожалуй, пообедаю в спальне. Райан, составишь мне компанию?

Разумеется, он не мог отказаться. Как бы муженёк ни соскучился по потенциальной любовнице, если законная жена при свидетелях жалуется на недомогание и просит остаться с ней, игнорировать это нельзя. Особенно когда от брака зависит наследство.

— А ты неплохая актриса, оказывается, — бросил Райан в спальне.

«Куда мне до Элеонор?» — мысленно съязвила я, а вслух сказала, стягивая шарфик:

— Чего не сделаешь, чтобы не испортить всю «малину». Думаешь, твой дед, вернувшись, не спросит прислугу о наших отношениях? Они работают на него, а не на нас. Вмиг доложат, как ты воркуешь с гостьей вместо того, чтобы проводить время с женой.

— Будешь прикрываться дедом? — муженек нахмурился.

— Нет, — я устроилась в кресле, расправив подол. — Я вовсе не хочу с тобой ссориться. Мы союзники, а не враги. Давай поговорим, как взрослые люди.

Райан с трудом удержался, чтобы не перекоситься.

— Ладно, я тебя выслушаю, — проговорил он хмуро и сел на кровать. — Как взрослый.

На языке вертелись ехидные замечания, но я понимала, что это мой последний шанс исправить ситуацию, пока отношения не испортились окончательно.

— Тебе нравится Элеонор. Это факт. И этот факт не нравится мне, — я выставила ладони вперед, призывая Райана к молчанию, пока не закончу. — Дело не в ревности. Наш брак — фикция, и ты вправе делать всё, что пожелаешь. Но не у всех на виду. Тетка притесняла меня двенадцать лет, Ральф бросил у алтаря, выставив на посмешище. Я больше не хочу быть жертвой. А ты именно это пытаешься сделать, когда не сводишь с Элеонор взгляда, полного обожания. Не отрицай, Райан. Передо мной не нужно притворяться. Не унижай меня еще и ложью. Знаю, в прошлый раз я повела себя, как истеричка. Сильно расстроилась, хотя это не оправдание, знаю. Просто… просто не вытирай об меня ноги. Для всех я — твоя жена. И хождения налево превращают меня в… в…

Слова закончились. Все на свете. На глаза едва слёзы не навернулись.

Я боялась, Райан рассердится, решит, что давлю на жалость. Но мой монолог его неожиданно пронял.

— Почему ты сразу не сказала всё, как есть? — спросил он, поднимаясь и делая шаг ко мне. — Эрин, последнее, что я хочу, так это обидеть тебя.

Я пожала плечами. А что тут скажешь? Я ведь и сейчас поведала далеко не всё. Утаила, что действительно ревную. Еще как ревную! Потому что в сердце зарождаются запретные чувства. Чувства, о которых Райану знать нельзя.

— И, кстати, мне не нравится Элеонор, — объявил он, чем заслужил укоризненный взгляд. — То есть, нравится. Но это… это не то…

— В каком это смысле? — осведомилась я, отчаянно пряча досаду.

Он хочет сказать, Элеонор — женщина не для серьезных отношений, а для приятного времяпрепровождения? Так и надо нахалке, конечно. Но со стороны Райана это подло.

Супруг, тем временем, опустился на ковер у моих ног и гляну снизу вверх устало.

— Я всё тебе расскажу, Эрин. Знаю, ты сохранишь секрет. Я не испытываю к Элеонор трепетных чувств. Больше не испытываю. Но она, по-прежнему, действует на меня гипнотически. Но остался лишь… хм… животный инстинкт. Не более.

Сердце сделало кувырок.

Больше не испытывает?!

— То есть, раньше ты… ты…

— Мальчишкой я был очарован Элеонор. Она появилась в нашем доме дамой замужней. Отец вел дела с господином Коллинзом. Элеонор произвела фурор. Особенно на меня. Яркая, уверенная в себе, не похожая ни на кого из нашего окружения. И я… я влюбился. Мне так казалось. Она была старше на пять лет. Но в то время это была пропасть. Когда мне стукнуло восемнадцать, я явился к Элеонор, чтобы предложить… себя.

— Себя? То есть… — я запнулась не в силах продолжить фразу.

— Да. Я признался Элеонор в любви. И… и попытался… В общем, попытался убедить ее, что достоин внимания. В том числе, внимания в спальне. Магичке, которую нанял отец, удалось отсрочить проклятье. Я не боялся заводить отношения. Те, что не приведут к браку. А Элеонор… она расхохоталась. Потрепала по щеке, как ребенка. И назвала «милым мальчиком». Сказала: «ты навсегда останешься любимчиком в моем шлейфе, будешь любоваться, но не прикасаться».