Мертвец (СИ) - Расторгуев Дмитрий

Тёмные были одеты в грубые матерчатые штаны, кожаные жилеты поверх рубах с широкими рукавами и короткие кольчужные туники, самые же богатые воины отряда имели зерцальный доспех. На головах возвышались остроконечные шишаки, добавлявшие роста и без того высоким всадникам. Вооружение составляли короткие луки для верховой стрельбы, топорики и изогнутые мечи с односторонней заточкой. Небольшие круглые щиты висели у сёдел. Длинные чёрные волосы и бороды воинов заплетались в косы. Среди отряда виднелась пара женщин, которые легко можно было принять за молодых парней: многие женщины тёмных занимались военным делом наравне с мужчинами.

Одежда главы отряда отличалась пестротой разноцветных орнаментов, а в его смоляной бороде, доходящей до середины живота, и волосах блестели красные нити. Зерцальный доспех и шишак вожака украшала тонкая, искусная гравировка с позолотой. Два топора, заткнутые за пояс, лук и колчан тоже покрывали узоры.

Для человека, встретившего тёмных впервые, их вид мог показаться пугающим. Многие даже полагали, что это демоны, вышедшие из преисподней – именно таковыми они представлялись по народным сказаниям. Даже Ардван обратил внимание, сколь зловеще выглядят их жёлтые раскосые глаза на серых лицах. Но он тут же напомнил себе, что тёмные, как и люди, легко умирают от стрелы, копья или меча.

Ардван и вожак тёмных спешились и отошли на некоторое расстояние от своей охраны. За графом следовали Гуштэсп и сэр Эдмунд, с тёмным – один из его бойцов. Добравшись до одиноко стоящей разлапистой сосны, все пятеро присели на землю в тени её ветвей. Вожак начал долгую речь.

– Его зовут Айерн из древнего рода Аарт, – перевёл Гуштесп, а затем слово в слово повторил все титулы вожака, из которых становилось ясно, что этот тёмный – важный князь, и ему принадлежит множество земель по ту сторону гор.

Граф тоже представился.

– Зачем ты хотел меня видеть? – спросил Ардван.

– Айерн возмущён вторжением людей на нейтральную территорию и строительством шахт в горах, – перевёл канцлер ответ тёмного, – он требует пять рудников, которые находятся ближе всего к землям его народа.

– Но почему я должен отдавать рудники? – возразил Ардван. – Это мы нашли золото, и мы посылали людей строить дороги и рыть шахты. А вы живёте столетиями на этой земле и не приложили ни капли усилий, чтобы разведать полезную руду у себя под боком.

Когда Гуштесп перевёл слова графа, тёмный метнул на того полный гнева взгляд и пренебрежительно фыркнул.

– Айерн утверждает, – перевёл мобад последующую тираду, – что это нейтральные горы, и никто не имеет право посягать на них – так гласит обычай.Князь весьма зол, милорд, в его глазах люди поступили бесчестно.

– Бесчестно – требовать то, что вам не принадлежит, – спокойно ответил Ардван. – Бесчестно тайно посылать головорезов грабить и убивать беззащитных земледельцев. Древний обычай – это хорошо, но мир не стоит на месте. А вы вместо того, чтобы сразу решить вопрос, два года ждали, пока отстроятся рудники, и только теперь заявляете претензии и выставляете требования. Но почему? Хотите придти на всё готовое?

Князь вёл себя слишком импульсивно и надменно. Ардван видел, что Айерн несдержан, да ещё, судя по всему, жаден: о священности нейтральных гор тот завёл речь лишь в качестве предлога забрать золотые прииски. Но уступить не мог – слишком важны были рудники для графства, да и не позволяли честь и достоинство лорда добровольно отдать врагу собственное имущество.

Ответ князя звучал грозно.

– Айерн полагает, шахты должны стать платой за нарушение нами границ нейтральных земель, – перевёл Гуштэсп. – Князь предрекает гнев богов в случае, если вы продолжите упорствовать.

Бровь Ардвана приподнялась, демонстрируя лёгкое удивление. Похоже, тёмный перешёл к угрозам.

– Не стану возражать, если решите построить собственные шахты в Восточных горах, – голос графа звучал по-прежнему властно и спокойно. – Места хватит на всех. Это не помешает обычаю: хребет продолжит оставаться нейтральной территорией, не принадлежащей никому, просто каждая сторона будет держать там свои прииски. Но мои рудники останутся при мне – посягать на них ты не имеешь никакого права.

Ардван понимал, решение это временное: рано или поздно жадность заставит схлестнуться катувелланских лордов и тёмных за единоличное обладание золотоносными горами, но в данный момент только оно могло обезопасить восточную границу графства. Однако Айерн оставался непреклонен: князь во что бы то ни стало желал прибрать к рукам пять шахт. «До чего ж упёртый ублюдок, – злился Ардван, – неужели у него нет ни капли благоразумия?»

– Это моё последнее слово, – заявил граф, – советую хорошо его обдумать, прежде чем решишься пойти на дальнейшие шаги. Неизвестно, окажутся ли ваши боги сильнее нашего. Я предлагаю справедливое решение для нас обоих.

Айерн снова фыркнул, его физиономия выражала надменность и презрение.

– По ту сторону гор стоит стотысячная армия, – перевёл Гуштесп слова Айерна, – и не нам рассуждать о справедливости.

Ардван кивнул:

– Да будет так.

Айерн бросил последний гневный взгляд на людей, а затем встал и быстро зашагал к своим, после чего отряд тёмных ускакал прочь.

Ардван тяжело вздохнул: над графством Вестмаунт нависла ещё одна угроза – сомнений быть не могло. Голод, преступники, шайка Бадагара, а теперь и тёмные! Похоже, всё добытое золото придётся тратить на защиту самих же шахт. В стотысячную армию у князька полудикого народа Ардван не верил, скорее опасность представляли небольшие отряды, которые вскоре начнут рыскать повсюду, сжигать деревни и убивать сервов, тем самым больно ударяя по поставкам продовольствия. Где найти столько людей, чтобы отлавливать мелкие манёвренные группы всадников? И, главное, как проконтролировать постоянно растущий контингент наёмников, которые порой и сами ведут себя не лучше иноземных захватчиков? Будущее представлялось в чёрном свете.

***

В тот же день Ардван со своими людьми, не теряя времени даром, отправились обратно в Нортбридж. Они ехали по лесной дороге, царило молчание. Серая рвань туч ползла по небу, накрапывал мелкий дождь. Лошади медленно ступали по прибитой дождём пыли. В лесу лежал изъеденный, почерневший снег в память об ушедшей зиме. Сумерки опускались на землю.

Ардван уже несколько часов предавался мрачным раздумьям.

– Послушай, Гуштесп, – наконец, обратился он мобаду, – ещё одна беда скоро обрушится на нас. Почему Господь позволяет происходить такому? Мы Его верные слуги, храним чистоту веры, а разбойники и варвары-язычники угрожают нам со всех сторон.

– Его мудрость и воля неподвластны человеческом разуму, – ответил канцлер. – Кто знает, быть может, мы прогневали чем-то Всевидящего? В любом случае, на земле нам уготованы тяготы и страдания, дабы мы заслужили вечное блаженство в Небесных Чертогах.

– Да, да, я всё это слышал. Ладно, забудь. Скоро сам предстану перед Ним, вот тогда и спрошу.

– Все мы предстанем когда-нибудь, – пожал плечами Гуштэсп.

– Я подумал насчёт нашего прошлого разговора, – сказал Ардван. – Нитхард побудет в замке до моего возвращения.

– Милорд?

– Да, он никуда не поедет. Наследник останется в графстве, а вы должны его защищать. Я не могу положиться на Берхильду: неизвестно, что у неё на уме. Не могу положиться и на некоторых своих людей, а теперь ещё и братец вертится под боком. И если что… В общем, таково моё решение. А когда война закончится, посмотрим, как быть. Если же мне не суждено вернуться из похода, Нитхард должен стать графом Вестмаунта. Пусть лучше ребёнок-калека наследует титул, чем бестолочь Хадугаст.

– Но сможет ли он, милорд?

– А вы зачем? Ты, Тедгар, Адро? Уверен, парень не глуп, и быстро поймёт, что к чему, особенно, если его учить как следует. А мечом любой дурак может махать. Наследник своим присутствием объединит людей в этот трудный час.

– Ваша воля, милорд. Я тоже не в восторге от происходящего. Но Всевидящий сможет больше благословить вас, если…