Пепел на губах (СИ) - Вязовский Алексей

Главная угроза, как я и предвидел, исходила от Обсидиановых Колоссов. Эти гигантские твари, словно ожившие скалы, с грохотом пробивались сквозь ряды наших солдат. Их массивные молоты легко сокрушали ростовые щиты, а стрелы эльфов не убивали сразу — застревали в толстой шкуре. Один из них, огромный, с рунической короной на голове, прорвался сквозь ряды гномов, и его молот обрушился на отряд микенцев. Крики ужаса прорезали воздух, тела наших солдат разлетались в стороны, словно тряпичные куклы.

— Скорпионы! — крикнул я — Тащите их сюда через брод

Когда только это будет… Колосс был словно еж утыкан стрелами, в него всадили с полдюжины копий, но все бестолку, он сломал древки как спички и пер дальше, усеивая свой путь десятками погибших.

Я рванулся вперед, увернулся от удара молота, который мог бы стереть меня в пыль, и прыгнул в ноги. Мой меч ударил в трещину между обсидиановыми пластинами, прямо под коленом. Тварь взревела, начала припадать на одну ногу. Теперь вторая. Я обежал Колосса справа, еще один выпад. Вжик, хрясь… Гигант упал на колени, отмахнулся молотом. Меня спасли двое солдат, которые в этот момент решили ткнуть его копьем в рыло, попали под удар. Молот смел их на землю, они упали на меня. Раздались крики боли, на лицо брызнула кровь и… мозги. Я попытался выбраться из под тел, но тяжелые доспехи микенцев придавили меня так, что это стало нетривиальной задачей. Мне мешала собственная кираса, поножи… Ворочался под агонизирующими телами, пытался откатиться в сторону — все бестолку.

В тот же миг раздались глухие, протяжные звуки и сразу «Чпок, чпок»… Сразу несколько рук сдернули с меня микенцев, подняли на ноги. Это были гномы. Они же подтащили к соседнему берегу два скорпиона, которыми и завалили Колосса. Один болт пробил ему голову насквозь, второй попал в грудь.

Один за другим, твари падали. И это был переломный момент — конница ворвалась в недостроенный форт, началась резня. Ей мешал пожар. Стены уже полностью занялись огнем, башни тоже. Мы были вынуждены отойти к берегу, ждать пока все прогорит полность.

Отдельные схватки длились до самого рассвета. Когда первые, бледные лучи солнца пробились сквозь клубы дыма, освещая поле боя, мы стояли на пепелище среди тысяч мертвых тел. Победа.

Утро. Жаркое, пыльное… но такое долгожданное! Поле боя представляло собой ужасающее зрелище. Тысячи трупов, наших и вражеских, лежали на песке, перемешанные с обломками оружия, доспехов, телами темных из тех, что не рассыпались в прах. Потери были велики — взятие форта встало нам почти в целой полк. Погибло около девятисот пехотинцев и всадников. Примерно полторы сотни гномов и эльфов. Для последних это было весьма болезненно. Элдорн потребовал целую дневку, чтобы похоронить соплеменников согласно всем древним ритуалам. На самом деле нам всем требовался отдых.

Наши ряды поредели, и я видел в глазах своих солдат усталость, скорбь, но и гордость, и облегчение. Мы победили. Цена была высокой, но мы выстояли.

— Отнесите раненых в госпиталь целителям. — распорядился я, стирая засохшу кровь микенцев с лица — Горк, Харт, пойдемте смотреть лагерь демонов. Может чего ценного найдем.

По берегу лежали обвалившиеся катапульты, словно переломанные кости гигантов. Вдоль насыпи валялись кованые колёса, доски, изломанные подковы, пустые шлемы, наполовину утонувшие в пыли и пепле.

Тишина давила, даже птицы не летали. Только ветер, пробирающийся сквозь балки и чадящие остатки шатров.

— Всё сгорело, — глухо сказал Харт, стоявший рядом.

— Почти, — ответил я. — Но искать надо.

Военачальники разбрелись между завалов. Кто-то пинал копья, кто-то переворачивал доски. Изредка находили что-то — меч, половину щита, шлем, где внутри спеклась кожа. Доспехи почернели, как будто их вытянули из жерла вулкана. Металл треснул, кольчуги крошились от одного прикосновения.

— Годится только на переплавку, — пробормотал Горк, поднимая из земли обломок.

Я прошёл дальше, к краю выжженного поля. Там раньше стояли склады. Теперь — чёрные ямы, где пепел лежал толще снега. Один из офицеров попробовал копнуть — пепел обвалился, из-под него вырвался жар. Земля ещё «дышала огнем».

— Катапульты? — спросил я.

— В прах, милорд. Остались только камни. И пара гнутых ложементов.

Я кивнул. Всё, что создали в Инферно — ушло в дым. Его форт — ключ к защите темных земель — превратился в уголь.

И всё же меня не покидало ощущение, что под этим слоем мертвой земли что-то осталось.

Мы шли вдоль обгоревших стен, пока один из дозорных не крикнул, указывая пальцем куда-то. На южной окраине, у подножия насыпи, земля провалилась. Внутри — черная дыра с распахнутой крышкой. Типа погреба.

— Эй, кто там?, — крикнул я, вытаскивая меч.

Ступеньки, деревянная обшивка коридора частично уцелела, а внизу, кажется, лежали бочки и какие-то круглые предметы. Первым спустилась охрана, потом я. Доски под сапогами скрипнули, но выдержали. Воздух стоял тяжёлый, спертый.

И там, в полумраке, я увидел лысого человека.

Он сидел у стены, сгорбившись, в сером балахоне, измазанном копотью. Лицо — худое, землистое, глаза светлые, выцветшие, будто выжженные изнутри.

— Кто ты? — спросил я.

Он поднял голову медленно, словно вспоминая, как это — смотреть на живых.

— Меня зовут Меридд Ар-Тор, — сказал он хрипло. — Алхимик из конклава трансмутаторов.

— Кого⁈ — не понял я

— Мы занимались превращению неблагородных металлов в золото, пытались создать эликсира бессмертия для Владыки Бездны

Ага, это они так Аша называют. Любопытно.

— Почему ты здесь, Меридд? Темные разбиты, мы победили.

— Я остался при складе — отвечаю головой за надзор за Черный прах. Когда пошёл огонь, я заперся внизу. Случайно не погиб.

— Что за Прах?

Он молча указал на бочки за спиной. Я подошёл ближе, провёл ладонью — поверхность шершавая, смолистая, пахнет серой и чем-то резким, едким. На крышке выжжено клеймо — сплетённые руны, знак алхимиков.

— Что это?

— Смерть, — тихо сказал Меридд. — Но управляемая. Владыка решил больше не полагаться на магию, обратил взор к нашему конклаву, который долгие годы пребывал в опале.

Он поднялся, шатаясь, подошёл к одной из бочек, открыл крышку. И я там увидел… порох!

— Однажды Владыка бродил по западным пустошам и нашёл там озеро, где вода шипела под дождём. В глубине тех мест земля дышала жаром, будто кто-то запер под ней дыхание самого солнца. Из трещин вырывались струи, не дым и не пар — и каждый, кто вдохнул хоть глоток, слышал в голове гул, похожий на далёкий гром.

Тогда Владыка сказал:

— Если гром можно заставить спуститься на землю, — его можно удержать в ладони.

Он поручил нам найти способ заключить этот гул в любой материальный предмет — не магией, не словом, а веществом. Долгие месяцы мы смешивали пыль, соли, уголь, камни, пока не получили нечто странное — не живое, не мёртвое, серое, без блеска. На воздухе оно выглядело безобидно, но при соприкосновении с пламенем будто вспоминало, что в нём заключён звук грома, и рождало взрыв — не магический, естественный.

Прах не зависит от чар, не подчиняется магии. Просто горит — но так, что рушит стены.

Я присел, дотронулся до крышки.

— И Аш знал?

— Он сам велел нам держать всё в тайне. Здесь, в погребе, хранилось более сотни зарядов для катапульт. Фитильных. Каждый — железный шар, начинённый смесью. Подрыв — с помощью фитиля. Мы не успели их применить. Когда лагерь горел, я боялся, что всё рванёт, но своды выдержали.

Харт потрогал Прах, присвистнул.

— Если это правда…

— То это ключ, — сказал я. — К Некрополису.

Меридд смотрел на нас устало.

— Владыка последнее время начал думать, что магия — ненадёжный союзник. Хотел дать демонам оружие, что не зависит от воли богов или источников. Мы почти закончили испытания. Вчера должны были стрелять по вашей армии.

Я подошёл ближе, разглядел его руки — чёрные от копоти, пальцы в ожогах. Не тварь, не изгой инферно. Просто человек.