Сила рода. Том 5 (СИ) - Вяч Павел

Этот вздох мог принадлежать только одному человеку…

А именно — Ромке Дубровскому.

Глава 16

Когда кто-то принялся бесцеремонно меня тормошить, первой мыслью было: «Где я?»

Следом промелькнула вторая: «Какого ксура?»

Ну и финальной мыслью, от которой сон смело словно рукой, было:

«Ромка очнулся!».

Распахнув глаза, я с удивлением уставился на угрюмого Хмурого, окончательно вспомнил, где нахожусь, и почему Воин меня так настойчиво будит.

Холм, заброшенные шахты, разумный, которого учуял Алабай…

Мы договорились встретиться в семь утра, но, судя по сереющему небу, время едва-едва приближалось к пяти.

— Чего так рано? — проворчал я, неохотно вылезая из спальника.

— Часовые, — коротко бросил Воин, и я понятливо кивнул.

Видимо, наш неизвестный сосед решил не откладывать знакомство в долгий ящик, и попытался проникнуть в лагерь.

Что ж, как по мне — нам повезло, что этот тип не придушил сначала дежурящих Воинов, а потом и весь наш лагерь.

— Часовых наградить.

Хмурый согласно кивнул и вылез из палатки.

Я с сожалением покосился на нагретый спальник и полез следом — в освежающую прохладу раннего утра.

— Вообще, нам повезло, — сообщил мне Хмурый, ведя меня к холму, на котором стояла командирская палатка. — Один из Часовых, поручик Морозкин, три года служил на рудниках и обзавелся навыком Дрожь камня.

— Что-то типа вибрации? — уточнил я, отчаянно зевая.

— Она самая, — кивнул Хмурый. — Причем, незнакомец планировал выйти с другой стороны холма. Собственно, туда мы сейчас и идем.

— Хмурый, давай по пути в мед-палатку зайдем? — попросил я. — Мне кажется Дубровский очнулся.

— Нам не по пути, — покачал головой Воин. — К тому же если бы он очнулся, лекарь бы уже на ушах стоял.

— Ну, может, он спит, — не смутился я.

— Ну, а раз спит, зачем будить? — резонно возразил Хмурый. — Вернемся — проверишь.

Логика у Воина была железная, поэтому я не стал настаивать.

Вместо этого проверил насколько хорошо откликается Золотой меч, да помечтал о собственном УГе, привязанном к татуировке.

Ну а что, меч у меня есть, лазерный пистолет — тоже. В плане магии меня более, чем устраивают Крылья Разума, ну а УГ станет прекрасным дополнением к татуировке.

К тому же, боевые комплекты от Золотого меча нашему классу только и ждут своего часа!

Пока я мечтал об УГе, мы как-то неожиданно быстро оказались у входа в заброшенные шахты.

Причем, если бы не Хмурый и Воины, стоящие около заросшего травой овражка, я бы и не подумал, что здесь расположен потайной ход.

— Все готовы? — уточнил штаб-капитан Сасс, оглядывая нашу группу.

Помимо меня на разведку собрались Алабай, Хмурый, поручик Морозкин и корнет Калугин.

Последний был тем самым офицером, которой владел телекинезом.

Поначалу хотели взять ещё парочку тяжей или мастера копья, но Сасс, посовещавшись с Морозкиным, решил сделать ставку на мобильность.

И я был согласен со штабс-капитаном.

Теоретически, мы могли отправиться туда вдвоем — я и Хмурый, но ранг Воина был слишком мал, ну а себе я пока на сто процентов не доверял.

Нет, превозмогая, я, наверное, справлюсь с любым, но чего-то не хотелось превозмогать.

Хотелось сделать все быстро и четко. Так, чтобы любая боевая операция была не подвигом, а рутинным выполнением поставленной задачи.

И, желательно, без потерь.

Поэтому Алабай и поручик Морозкин — идеальная компания. Первый — танк, второй — ходячий радар.

Ну а Калугин — это личная перестраховка Хмурого. Очень уж он впечатлился продемонстрированным телекинезом.

— Розова бы ещё сюда, — проворчал Хмурый. — Прирожденный разведчик! Он бы и без нас справился.

— Тогда уж нашего физрука, — не согласился я, внимательно следя за тем, как поручик Морозкин исчезает в овраге.

— Он что, так крут? — не поверил Хмурый.

— Все разведчики, как разведчики, — я пожал плечами, мягко спрыгивая в овраг. — А он — физрук.

В овраге как-то резко стало не до разговоров.

Вместо прохода, который рисовался в моем воображении, в овраге оказалась вентиляционная отдушина, в которую пришлось вкручиваться, словно ниндзя.

А потом ещё и ползти некоторое время по пыльной каменной кишке.

Потом был спуск вниз, и целый лабиринт из развилок, в котором я сразу же потерялся.

Спасала только спина Морозкина, за которой я следовал, да недовольное бурчание Хмурого за плечом.

И в этот раз я был согласен с Воином на все сто процентов — я не так представлял себе погоню за неизвестным одаренным.

К слову, сомнений в том, что это именно одаренный не было ни у кого.

Спустя десять минут монотонных блужданий, мне надоело чувствовать себя топографическим кретином, и я принялся запоминать повороты и форму арок.

И чем больше я всматривался в эти тоннели, тем больше во мне крепло понимание, что никакая это не шахта.

Может быть я чего-то не знаю, но в шахтах обычно не принято вырезать из камня барельефы.

Ну а плавные обводы арок и каменная канализация и вовсе говорили о том, что здесь когда-то давно поработал или великий Маг Земли.

Ну или… кипела жизнь подземного мегаполиса.

Эх, жаль, что в надел не отправился Светик-Светозар, у которого можно было поинтересоваться историей этих земель!

В итоге, я решил не просто пялиться по сторонам, запоминая количество поворотов и потолочные барельефы, но изучать тоннели.

Зря что ли выбирал Крылья Разума, улучшающие память и обучение? Да и первый ранг Следопыта давал небольшой шанс увидеть что-то интересное.

К тому же, если объединить усилия с, к примеру, Морозкиным, то может получиться перспективная связка!

— Поручик Морозкин, — я ускорил шаг, догоняя Воина. — У меня к вам интересное предложение.

— Можно просто Павел, — дружелюбно отозвался офицер, а я от неожиданности сбился с шага.

— Павлик Морозкин?

— Знаете, Михаил, — голос поручик заледенел, — в скольких дуэлях мне пришлось поучаствовать, чтобы отбить охоту так коверкать мое имя? Попрошу запомнить, я Павел, не Павлик!

— Прошу прощения, — искренне отозвался я. — Просто ваше имя оказалось созвучно с именем одного моего… знакомого.

— Однофамилец? — немного теплее уточнил поручик.

— Почти, — я усмехнулся. — Павлик Морозов его зовут.

— Воин?

— Ну, как сказать, — я призадумался. — Есть две теории. Кто-то говорит, что он был героем. Воин правды, так сказать. Ну а кто-то считает его просто предателем, заложившим своего отца и деда.

— Против рода идти невместно, — покачал головой Морозкин.

— А если отец — преступник, а дед — душегуб? — не удержался я.

— Род плохого никогда не подскажет делать, — не согласился поручик. — Значит отец и дед против рода пошли, поставив на первое место служение своим интересам.

— Ну а что маленький мальчик может сделать против взрослых? — я уже и сам был не рад, что завел такой разговор.

— Род на помощь призвать, конечно, — удивился Морозкин. — Ну или к князю пойти на крайний случай.

— У него была… немного другая ситуация, — вздохнул я. — даже безвыходная, что ли? Убили его, можно сказать, свои же.

— Как бы то ни было, Род все видит, — уверенно заявил поручик. — И виновные будут прокляты Родом, и справедливое наказание настигнет их.

— Не всегда все в жизни справедливо выходит.

— Всегда, — не согласился Морозкин. — У меня дед девятиранговый маг, он говорит, что мы многое не помним. Зачастую за свои прошлые поступки ответ держать приходится, реже — за грехи предков.

— Даже так? — удивился я.

— Да, — кивнул поручик. — Поэтому знающие люди, ежели что нехорошее задумали, никогда родню в свои планы не посвящают. Иначе Судьба так в ответочку ударит, что весь род прервется.

Насчет Судьбы у меня было свое мнение, но дальше развивать разговор я не стал и, задумавшись, замедлил шаг.