Владыка Нового Мира (СИ) - Злобин Максим

Опа… а вот этого в планах не было.

— Нам толковые маги всегда нужны.

— Ой, да куда мне? — я отмахнулся. — Чем я вам помогу на службе-то? Если только в следственный отдел, проводить допрос помойных крыс. Лампу в морду, паяльник в зад, говори что видел…

Не ахти какая смешная шутейка, но Гордеев вежливо хохотнул. А вот я задумался. Так… впереди, кажись, маячит неприятность. То, что один-единственный анималист вымутил себе болотного питомца и разъезжает по городу — это нормально. Но когда у этого анималиста соберётся целый таксопарк, то возникнут вопросы.

А хотя… чего это я парюсь? Ма-а-а-а-агия же! Кто её там разберёт? Основной дар анималистики и побочный дар очарования сплавились в имбу — вот и всё объяснение. А ручки-то вот они, ага.

— Вы лучше знаете что? — я быстренько решил свернуть тему моей службы в гвардии. — Вы лучше мой номер запишите. Я сегодня-завтра на карете таксовать начну, и вдруг понадобится подкинуть? Вам, Сергей Игнатьевич, само собой бесплатно будет.

— Спасибо, Харламов, — искренне поблагодарил меня гвардеец, а затем уставился на оленегатора и спросил: — А можно?

— Конечно можно.

— Не кусается?

Стоп! А ведь кусается!

— Один момент. Пускай увидит, что мы друзья, — с тем я осторожно приобнял Гордеева, так чтобы жабьи феромоны с моего плаща попали на него. — Теперь можно.

Сергей Игнатьевич подошёл к зверюге вплотную и погладил по морде.

— Как будто чемодан щупаю, — улыбнулся гвардеец, а оленегатор внезапно ответил на ласки и будто кошка начал льнуть к его ладони. — Как зовут?

Хороший вопрос. И ответом на вопрос стал нос. Внезапно, при городском освещении мокрый шнопак моего оленегатора поймал отражение аварийной лампы где-то вдали и заиграл красными бликами. И все сомнения тут же отпали.

— Рудольф, — ответил я. — Рудик…

Ох, как же Рудик облегчил мне жизнь — словами не передать. Если бы не он, то со всеми делами я в тот день ни за что бы не управился. Да, чуть ли не каждый третий прохожий считал своим долгом остановить меня для беседы и узнать, что это за тварь такая интересная, но так ведь это даже хорошо.

Новый Сад принял оленегатора с распростёртыми объятиями.

Гвардейцы улыбались при виде меня, тыкали в Рудольфа пальцем и начинали о чём-то шептаться между собой, а значит всё в порядке. Значит, ситуация штатная. Люди не боялись, а дети… те так вообще в восторге были.

И да, с появлением Рудика разрешился самый геморройный момент в моей жизни. Теперь путь до стоянки Разящего Весла и обратно я мог проделать всего лишь за час с небольшим. Неплохо против шести часов ходьбы, не правда ли?

Так вот…

Дождавшись утра, первым делом я поскакал в ателье. За пределы городской стены, чтобы без пафоса и намёка на высокую моду. Там, в полуподвале на цокольном этаже, компания сдобных тётечек латала одежду, подшивала шторы и занималась прочим тряпичным ремеслом. К ним-то я и зарулил.

Поставил перед ними мешок с рыжей пушниной и начал договариваться насчёт шуб. Гоблинские модельеры в этом плане меня вообще не устраивали; из-под их корявых ручонок выходило нечто дикарское.

Но!

Тут всплыли нюансы. Сушка, засолка, обезжиривание, дубление, разминание и ещё куча непонятных мне терминов. По словам барышень, от весело бегущей по лесу лисички-сестрички и до полноценной шубы должно пройти минимум несколько недель. Во-первых. А во-вторых, они подобными вещами не занимаются и надо мне срочно искать того, кто занимается.

И да, судя по их рассказам то, что сейчас висит у меня дома в прихожей обязано завонять в течении нескольких дней.

Что ж. Пришлось временно отступить. Никаких недель у меня нет, а потому некромантия в помощь. Пускай я и не люблю поднимать зомбарей, но всё же магия смерти до сих пор моя основная магическая специализация и умерщвлённая плоть, по идее, должна меня слушаться.

Тут мне понадобилось скрыться с любопытных глаз долой. Поэтому я привязал Рудика у подъезда, заперся в квартире, ровным слоем разложил перед собой шкуры и принялся колдовать. Работа это тонкая, сложная, можно даже сказать «ювелирная», и потому пришлось мне слить все накопленные запасы божественной энергии под чистую.

Вместо засолки и дубления, я провёл что-то типа обряда мумификации. Получилось нормально. За то, что шкуры теперь не испортятся и не рассыплются я отвечаю, ну а дальше уже вопросы не ко мне.

Минус — во время ритуала по моей квартире пополз неприятный запашок гнили и разложения. И не просто пополз, но ещё и уполз на лестничную клетку. Даже несмотря на открытые настежь окна уполз. Тут пришлось извиняться и объяснять Карякину, что это я сырую курицу в духовке забыл на несколько дней, отсюда и запах.

— Жену тебе надо, — зажимая нос руками сказал дядь Сеня и ушёл, вполне удовлетворившись ответом.

Ну а я собрал шкуры и, получается, обратно в ателье поскакал. Теперь качество сырья тётенек устроило, и настала пора договариваться предметно.

Само собой, работали мастерицы не за бесплатно, и тут опять выручил натуральный обмен. Часть шкур барышни забрали себе в качестве оплаты за услуги, да плюс ещё на обрезь глаз положили — на манжеты, воротники и прочие оборки. И как мне кажется, сделка оказалась выгодна вообще для всех.

Дальше: пока шубы шились, я заглянул к Нине и забрал флаги Разящего Весла. Потом забежал в аптеку за баночками для анализов и метнулся до болот, — заодно попробовал выжать из Рудольфа максимум и малость охренел от свиста в ушах. Познакомил бойцов с символикой Империи и собирался раздать ценные указания на день грядущий, но…

Сказать, что порадовался — ничего не сказать.

Оказалось, что гоблины воспринимают звиздюля с первого раза. Жабыч без дополнительного напоминания уже гонял своих воинов, сэр Додерик созывал гоблинов на полуденную молитву, а Шампурелла нависала над компанией бедолаг, которые затачивали верхушку бревна для частокола.

— Что там с именем, баронесса? — уточнил я у синеволосой. — Придумала себе что-нибудь?

— Шамурская.

— Отлично!

— Елена.

— Превосходно!

— Кишкодёровна.

— Э-э-э… так. При всём уважении к твоему отцу, но давай ты впредь будешь Константиновной? На людях, я имею ввиду.

— Конечно, Владыка.

Баронесса Шамурская! Едрить его мать! Не знаю, как там дальше пойдёт, но с таким ФИО ей бы неплохо заделаться в переговорную группу будущей Империи. Делегатом каким, дипломатом или даже министром.

Ну ладно, это я опять вперёд забегаю.

А пока что есть ещё одно неотложное дело. Вызвав к себе на ковёр Додю, я вручил ему баночки для анализов и велел собрать в них жабью феромоновую слизь, а также к завтрашнему дню добыть для клана ещё парочку оленегаторов.

— Сделоваю, Владыка!

Затем я на всякий случай ещё раз натёрся жабой. Ну… чтобы Рудольф на меня чего вдруг не сагрился. Походил, побродил, удостоверился что на болотах всё нормально, и был таков: погнал обратно в город. Ближе к вечеру забрал шубы и повёз их на разборку.

— Стой-стой-стой! — сперва из-за Рудика как будто бы начались проблемы.

Однако из здания охраны почти тут же вышел человек, одетый по форме гвардии, — всё-таки они здесь есть, — шепнул что-то мордовороту на ухо, и гнев тут же сменился на милость:

— А, так это ты ночью Гордеева вытащил.

Пришлось, правда, немного задержаться с ними — ответить на вопросы насчёт оленегатора; дюже он всем интересен. Ну а потом…

Потом довольные механики получили свои шубы, тоже потаращились на Рудольфа и принялись за работу, а я присел на удобный кожаный диван, — который на самом деле был задним сиденьем какой-то премиальной тачки, — пригрелся на солнышке и уснул. Прямо вот провалился, наглухо и без сновидений. Всё-таки мой день начался ещё вчера; был на редкость насыщен и утомителен.

Сколько так проспал не знаю, но проснулся я от лёгкого тычка в плечо.

— Э-э-эй, — надо мной нависал Суета. — Вставай, нам кресло ставить нужно.