Морские короли. Перекрестки (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Луис отложил это в памяти, принялся расспрашивать и был вознагражден ядовитым хохотом в лицо. Рассказывать лишнего тьер Эльнор не собирался.

Пока за него не взялся Массимо, принявшийся 'потрошить' тьера так же деловито, как крестьянка режет и ощипывает птицу.

За пару часов тьер Эльнор не получил ни одного смертельного повреждение, но лишился всех выступающих частей тела, пальцев, важного для мужчины органа и даже части кожи.

Жажда мести была сильна в мужчине, но боль оказалась намного сильнее.

Тьер Эльнор сломался на третьем часу пыток - и заговорил.

И тут-то Луису действительно стало плохо.

Пока Эттан упивался своей победой, а его семья привыкала к новому статусу, тьер Эльнор упорно и усердно плел вокруг них ядовитую паутину.

Первой его жертвой пала Вальера Тессани, которая что-то почуяла.

- Ты забрал у меня дочь, а я у тебя - мать, - хохотал тьер Эльнор окровавленным ртом. Смотрелось это жутковато, хорошо хоть Массимо ничего не слышал. Они с Луисом эти два часа общались только жестами: рука поднята - пытки приостановить, рука опущена - начать заново. - Понял теперь, отродье Давертовское? Ощутил! А то привык к безнаказанности!!!

Второй жертвой стала Лусия.

Карстам нужен был наследник, потому что Мирт... вряд ли он когда-нибудь станет нормальным. А Лусия вполне подойдет, чтобы выносить нескольких детей. А потом... а что - потом?

Шлюхой больше, шлюхой меньше...

Луису все больше хотелось схватиться за голову и застонать. И он сам, своими руками привез сестру в волчью пасть.

Впрочем, сейчас ей там безопаснее. Как это ни забавно, но пока Лусия не родит от Доната нескольких детей - ее и пальцем не тронут. Пылинки сдувать будут. Так что о сестре пока можно не волноваться.

А вот Эрико...

Сопляк безмозглый! Попался на шлюху с дурной болезнью!

Подумаешь, выглядит она, словно девочка! Мог бы и проверить, посоветоваться, рассказать - навели бы справки! А он! Как теленок!

Луис с трудом припомнил, что брат в последнее время был оживлен и доволен жизнью. То есть...

- С-сука!

- А брат твой сдохнет! И ты сдохнешь!

- Меня тоже на шлюху ловить будешь?

- И на тебя найдется сила! - в глазах тьера Эльнора, подогреваемое болью, разгоралось безумие. - Ты еще увидишь гибель своих родных, ты проклинать будешь тот день, когда родился, молить о смерти будешь...

Луис резко опустил руку, подавая сигнал Массимо.

Ольрат примерился, поддел ножом кожу на груди тьера, сунул под получившийся фестон раскаленный кончик ножа, тьер Эльнор выгнулся - и испустил вопль. Но разум гас в его глазах...

Единственным способом отплатить своим врагам для тьера Эльнора стало безумие. И он радостно отдавался захлестывающей его черной волне.

Или красной?

Кровь, да, много крови...

Она льется из-под рук Эттана Даверта, красит одежды Преотца в кровавый цвет, плещется у ног, она густая и солоноватая, с металлическим запахом, она чернеет и вспыхивает огненными искрами, и Тавальен горит.

Горят храмы и дворцы, горят белые здания, горит гавань, корчатся в кровавой воде осьминоги и акулы, кричат беззвучным криком совсем уж невиданные чудовища...

Тьер Эльнор видит и себя.

Та искра, от которой все занялось - это он.

Он сам.

Если бы когда-то на лесной дороге не остановили его карету, если бы Мелания не погибла, если быв...

А сейчас ему все безразлично!

И тьер Эльнор с радостью окунается во всепожирающее пламя.

Гори, Тавальен!

Гори, страдание!

ГОРИ!!!

Он танцует в центре огненных языков, он сам - огонь. И это - красиво, так безумно красиво... или просто безумно... или красиво?

Ему уже все равно. Тьера Эльнора здесь уже нет. Он ушел танцевать с огнем, оставив врагам свою оболочку, на миг став пророком - и сойдя с ума от ужаса, который породил.

Массимо еще около получаса методично пытался чего-то добиться от тьера Эльнора, но потом покачал головой.

- Бесполезно.

Луис кивнул.

Он и сам видел, что все уже напрасно. Передавили с болью? Нет, вряд ли. Просто Эльнор уже был безумен, а провал столкнул его за грань немного раньше, чем нужно. Вины Массимо тут нет, как и вины Луиса. И мужчина кивнул, в ответ на вопрошающий взгляд. Протянул руку.

Массимо покачал головой, показал на себя, но Луис выставил ладонь вперед.

- Нет. Это моя ноша.

Ольрат не читал по губам, но понять - понял. И медленно вложил в руку Луису свой старый нож, с рукояткой из оленьего рога.

- Возьмите, тьер.

Кинжал удобно лежал в руке. Тяжелый, острый...

И в грудь тьера Эльнора он вонзился легко и даже с радостью. Руку потянуло вперед, сталь скрипнула по кости, миновала ребра - и тьер Эльнор совершил свой последний вздох.

Безумие исчезло из его глаз. Они медленно открылись - и огня в них уже не было. Только свет. Словно отблеск золотых волос глупой девочки, которую смертельно разочаровала жизнь.

- Мелли...

Массимо протянул руку и закрыл тьеру глаза. Луис кивнул другу, мол, можно открывать уши. Но Массимо не торопился. Сначала он сноровисто оттащил тьера Эльнора от костра, забросал ветками, не особо усердствуя - найдет его зверье, так и пусть. Им тоже что-то кушать нужно. Вытащил свой клинок, обтер его, сполоснул руки, подбросил веток в костер - и туда же полетели затычки для ушей.

- Не зря хоть?

- Спасибо тебе.

Луис выглядел как человек, на плечи которого упала каменная плита. Надгробная. И давит, давит, и как справиться с ношей - неясно. Массимо подставил бы плечо, но...

- Тьерину - он?

Луис медленно кивнул.

Как же сейчас он был благодарен Массимо.

За присутствие рядом, за помощь, за поддержку, и даже за фляжку с жутковатым горлодером, которую подсунули ему под нос.

- Пейте, тьер.

Луис послушно сделал несколько глотков. Горло обожгло так, что он аж задохнулся.

- Спасибо.

Массимо положил руку Луису на плечо.

- Пока мы живы - все можно исправить. А мы еще живы, тьер.

- Иногда человек жив, а хуже мертвого, - Луис сделал еще глоток. Мать - он. Лусию - тоже он. Подал идею, а Карсты ухватились. Придется вытаскивать малявку.

- И вытащим. Сейчас повернем - или чуть погодя съездим?

Луис посмотрел на Массимо, который и не сомневался в своих словах. Ухмыльнулся.

- Сначала приготовим дом для малявки. Чтобы ей было где жить, на что жить... и заберу ее. Может, и с ребенком. Она молодая, красивая, найдет себе мужа.

- Вот именно.

- А вот брат...

- Который?

Слово за слово, Массимо вытянул из Луиса все, что касалось Эрико. И задумался.

- Тьер, так вроде лечат это. Кровью Ардена.*

* киноварь, прим. авт.

Луис только головой покачал.

- Лечат ли? А впрочем... как ты сказал? Пока мы еще живы?

- Мы справимся, тьер.

- Справимся.

Тьер Эльнор все же победил, хотя так никогда об этом и не узнал. Луис не задал вопросов ни об Эттане, ни о тьере Синоре, ни об Ордене Моря. Вот и не узнал ничего.

А гроза готовилась.

Тучи уже собирались на горизонте - и готовы были разразиться громом и молниями. Только вот Луис уже ни на что бы не повлиял. Эттан Даверт почуял запах денег, больших денег, и останавливаться не собирался.

Род Карнавон.

Алаис Карнавон осматривала предложенный ей дом. Они с Элайной Шедер уже проглядели три дома, но ни один не подошел Алаис.

В одном были тараканы, которых женщина ненавидела всей душой, во втором хозяин смотрел такими масляными глазами, что рука сама тянулась к сковородке, в третьем хозяйка была похожа на высохшую воблу, и поглядывала на Алаис с явным превосходством 'благочестивой женщины', или престарелой девственницы. А Алаис нужен был кто-то другой. Кто-то вроде кузины Лизетты.

С ней Элайна познакомила Алаис в последнюю очередь. Увы, кузина Лизетта выбивалась из достопочтенного семейства Шедер, как нитка из белья, и заправить ее обратно не позволяла никакими усилиями. Старая дева, которая никогда не выходила замуж, но имела множество связей с мужчинами, обожала кошек (в настоящий момент у нее жило три штуки), книги, детей, когда те не пакостили первым или вторым, все солененькое и остренькое и веселую музыку.