Изнанка желаний (СИ) - "Lt Colonel"

— Жду вашего возвращения. Сегодня.

Я кивнул. Чем скорее разберусь с вопросом одежды, тем лучше.

Напоследок чародей напичкал меня инструкциями касательно того, как правильно срывать цветок. Если бы не предельная серьёзность на его лице, я бы счёл, что он шутит. Уж больно… вычурным предполагался процесс.

Выйдя из ателье, я хмыкнул. Вот так жизнь: ты можешь стать девочкой-волшебницей, но от судьбы разнорабочего тебе не уйти.

С этой забавно-печальной мыслью я и отправился на первую магическую халтурку.

Глава 18

По дороге я расшагал себе настроение. Бывает ведь так, что выходишь на прогулку поникшим или вялым, но стоит побродить по улицам, пошататься полчасика, и вместе с квартирной пылью из лёгких выходит хандра. В моём случае, впрочем, сердце грело то, что вдобавок к волшебной одежде я выторговал приличные экспедиционные расходы.

Тягучая рутина повседневной работы всегда казалась мне чрезмерно давящей. Будь иначе, я бы давно подыскал какое-нибудь постоянное занятие, а не горбатился на разгрузке машин. Но, как ни странно, в таскании ящиков я находил некий шарм; маленькое приключение, которое разбавляло быт. Обыкновенный же труд вовлекал меня в гнетущую рутину, от чего я всеми силами отбивался.

Так что нет ничего удивительного в том, что поручение Иоанна вызвало у меня воодушевление. Настоящее задание от настоящего чародея с достойной оплатой — что может быть занимательнее? Пожалуй, именно на таких, как я, были рассчитаны фэнтезийные миры, где существовали гильдии приключенцев — сборище оболтусов, которые из-за чрезмерной тяги к романтизму или лени не были способны нормально встроиться в общество.

А что до того, что такая линия поведения зачастую оставляла меня без гроша за душой… Что ж, за всё нужно платить. Эту мудрость следовало выгравировать на перстне каждой волшебницы.

— Прощай, надежда; спи, желанье; храни меня, мой талисман, — сказал я серебряному кольцу, которое когда-то было моей душой.

Приподнятый настрой как ветром сдуло, как только я выбрался из метро. По спине будто забегала орава пьяных муравьёв. Ко мне приклеился чей-то злой, внимательный, выжидающий взгляд. Ощущение пренеприятнейшее. Наверное, так ощущает себя свинья, которую в упор рассматривает мясник, поигрывая топориком.

Я попробовал петлять, резко разворачивался, чтобы поймать слежку с поличным. Прохожие смотрели на меня, как на сумасшедшего, хмурились и обходили по широкой дуге. Иных результатов я не достиг.

Плюнув на осторожность, я нашёл укромное место и скользнул в Изнанку. Меня встретили привычная размытость контуров и смещение цветов. А когда я выбралась на набережную, с которой просматривался вход на Петровский стадион, то не смогла удержаться от изумлённого вздоха.

Когда Иоанн говорил, что растения Изнанки любят человеческие эмоции, он ни капли не преуменьшил. Дымчатая поросль пятнала набережную, становясь гуще на подступах к стадиону. Рядом с ним высились натуральные деревья — высокие, толстые стебли-стволы, покрытые чёрными шипами, ветви, что раскачивались, несмотря на безветрие… С некоторых ракурсов они ужасно походили на щупальца. Я не сомневалась, что они, если подвернётся случай, продемонстрируют подобающую ловкость.

И эти деревья ни капли не смущало то, что стояли они на асфальте. Вернее, они в него врастали, не оставляя разломов. Зрелище было настолько чуждым, что я практически ощутила себя на другой планете.

Есть ли в Изнанке учёные-дендрологи? У меня накопилось у ним немало вопросов. К примеру, есть ли яд на шипах? Достаточно ли проворны ветви-щупальца, чтобы схватить девочку-волшебницу? И что произойдёт с последней, если всё-таки поймают. В мозгу роились ответы, которые варьировались от относительно безобидных (мне оторвут голову) до извращённо-мучительных.

Шутки шутками, но у меня при себе был чародейский амулет. С ним мне нечего опасаться… верно?

Кроме того, что по спине опять забегали мурашки. Зловещий поклонник вернулся, чтобы продолжить терроризировать меня неустанным наблюдением.

Из чего следовало, что как раз в зарослях моли я буду в наибольшей безопасности. Едва ли мой фанат на всякий случай прихватил оберег от хищных деревьев. Получается, что он либо будет вынужден ждать меня снаружи — и может выдать себя, — либо последует за мной. Что станет для него уродливой формой самоубийства.

С этими сладостными мыслями я и пошла по набережной, обходя по пути травяные кляксы. Осторожность — моё второе имя!

Пустынный Петербург производил впечатление. Лишённый суетливых толп, окрашенный Изнанкой в новые тона и точно размытый у горизонта художником, что задумал воздушную перспективу — он был картиной. А я, получается, исполняла роль девчушки, которая замечталась у полотна и сама не заметила, как провалилась внутрь. Навечно запертая, навечно приговорённая к тому, чтобы лицезреть неземную красоту пустынного города, у которого никогда не было жителей.

Увы, вскоре символизм нарушила фигура, появившаяся вдалеке. Я опознала в ней девушку и расслабилась. Скорее всего, это была волшебница, а как с ними разделываться, я знала. Отметка Дарьи должна была решить все вопросы.

К тому же ощущение слежки никуда не пропало, а значит, за мной кралась не она. И раз уж трусливый шпион до сих пор не показался, то на виду у свидетеля определённо не решится наброситься на меня.

Пространства, чтобы разойтись, не мешая друг другу, у нас было предостаточно. Несмотря на это, незнакомка направилась ко мне — и встала так, что загородила дорогу. Это вынудило остановиться. Некоторое время мы безмолвно разглядывали одна другую.

Чувствовалась в девушке основательность. Не та, что отмечается у толстых особ и является замысловатым способом сообщить, что им не мешало бы скинуть несколько килограммов. Я имею в виду… надёжность, пожалуй. Её карие глаза были наполнены спокойствием, чуть ли не безмятежностью.

В общем, незнакомка располагала к себе. Даже если забыть про то, как грубо она заставила меня остановиться.

— Ты не из Стехиоса, верно?

Я мотнула головой и показала девушке отметину. Коротко рассказала о том, что нахожусь под покровительством Нокса и все претензии относительно того, что я ещё жива, следует направлять его главе.

— Вообще-то, эта часть города ещё за нами, — сказала волшебница, когда я закончила. И улыбнулась — открыто, без подвоха, — Но ты же не охотиться сюда пришла, да?

— Ну… не за демонами. Мне вон туда, — я махнула в сторону стадиона, — один чародей попросил сорвать бледный огнецвет.

Она вскинула брови.

— И ты сунешься в эту дрянь? Одна? Там же всё заросло моли!

— Мне дали амулет, который не даст растениям заметить меня.

Недоумение на лице волшебнице стало сильнее.

— Никогда не слышала ни о чём подобном. То есть… кому вообще нужно соваться в дебри моли? Ихоровых пятен в них не заводится, поскольку трава всё выпивает. Демоны туда не забредают — порвут. А цветы можно нарвать и в более безопасных местах.

Я резко ощутила, что случайная встреча может оказаться куда полезнее, чем предполагалось изначально. Тем более что стехиоситка легко пошла на контакт.

Её звали Викой, и она была земляной волшебницей. Я не представляла, как стихиальный элемент земли может повлиять на характер, однако Вика была настолько близка к идеальному образу девочки-волшебницы, который я выдумала, насколько это было возможно.

Спокойная, приветливая и даже радушная. Особенно после того, как я повторно уточнила, что не собираюсь искать на территории Стехиоса демонов и пятна ихора. Виктория этому обрадовалась и пояснила, что ей жутко не хотелось затевать драку. А пришлось бы, если бы я полезла на земли другой Семьи за добычей. К известию, что я безродная, волшебница отнеслась с равнодушием. Не посочувствовала, однако этого я и не ждала.

— И где мне демонов бить, если всё поделено? — пробормотала я скорее для себя.

— На Ваське, — ответила Вика, — Это спорный остров. На него так долго замахивались все Семьи, что в итоге было решено оставить его в покое.