Изнанка желаний (СИ) - "Lt Colonel"

— Мудро.

— Ну, последний конфликт за право владеть им, лет сорок назад, закончился сотнями смертей. Нас осталось слишком мало, чтобы продолжать войну. А там ещё пара глубоких Гнёзд всплыло. Тяжёлые годы были. Волшебницы чуть не вымерли.

Вика поймала мой одуревший взгляд и, точно оправдываясь, уточнила:

— Мне так рассказывали. Я сама в этом не участвовала. Да и волшебницей тогда не была.

Но меня смутило не это.

Я попыталась уложить в сознании образ того, как десятки волшебниц убивают соперниц из других Семей. Как пространство Изнанки трещит под ударами Концептов. Как торжествуют демоны и потирают руки колдуны, утаскивая в свои лаборатории трупы.

Не так должны вести себя девочки-волшебницы.

Печати инициации отвратительно справлялись с отбором достойных. Может, пора их откалибровать? Моральные детекторы артефактов явно не соответствовали текущей эпохе.

Диалог сделал круговой разворот и вернулся к стартовой точке — обсуждению моли и бледного огнецвета. Виктория подержала в руке амулет Иоанна и с сомнением сказала:

— Да, я чувствую в нём чародейство… Но как ты представляешь себе защиту от растений? Как эта штуковина замаскирует тебя? Моли ориентируются не только на ауру, но и на физические проявления — тепло, звуки шагов и тому подобное.

Я задумалась. Можно, конечно, вернуться в ателье, швырнуть артефакты в лицо Иоанну и гневно возопить, что он пытался меня подставить на съедение деревьям. Это лишит меня одежды, напрасно потратит моё время… плюс я буду должна вернуть чародею деньги. А можно предположить, что старик понимает в своих изобретениях чуть больше, чем простая земляная волшебница.

И хоть от затеи дурно попахивало, я не отказалась от похода на стадион. Покручусь у периметра с оберегом на шее. Если моли не отреагирует, зайду глубже. Делов-то!

К тому же я получу аргумент в грядущем споре. Если повезёт, мой довод сделает Иоанна более разговорчивым. Разыграю карту оскорблённого невежества и потребую за ущерб достоинству ответить на пару вопросов.

Для этого требовалась сущая малость — не сдохнуть на шипах хищных деревьев Изнанки.

Ах да, и сорвать цветок.

Пока мы прогулочным шагом шли к стадиону, я выпытывала из Вики подноготную магического мира. Пусть Дарья и сумасшедший работодатель, даже ей не понравится, если совершенно забью на свою роль женского Шерлока Холмса.

Если выживу, напишу сценарий и отправлю его на Нетфликс. Там ведь любят странные адаптации? Вот и Холмса-женщину полюбят. Правда, актрису, скорее всего, выберут чернокожую…

Первые расспросы не принесли плодов. Вероника отказалась разговаривать на тему похищений. Заявила, что понятия не имеет, пропадал ли кто-то из Стехиоса, и намекнула, что дела Семьи касаются только её членов.

Когда я сдалась и перешла к пункту о марионетке, Виктория искренне удивилась. По её словам, чернокнижники давно не заявляли о себе столь открыто. Обычно они ютились в своих норах, промышляя куда менее заметными опытами, и зачастую их подрезали другие колдуны. Конкуренция в этой братии была на уровне с Семьями волшебниц, и вытащить на свет мерзкие делишки соседа считалось честным способом расправиться с ним.

Более того, за создание марионетки брались лишь самые талантливые и опытные колдуны. По крайней мере, так объясняли Вике.

Известие об обезьяне не вызвало у неё особой реакции. Она пожала плечами и бросила:

— Какой-то оборотень развлекается. Нарядился как клоун и шастает среди кукол. Думает, что это смешно. Рано или поздно его поймают, и тогда ему будет не до смеха.

Следующий вопрос прозвучал про оборотней. Их Вика описала ёмко и кратко: дурная нечисть. Слабо контролируют свои порывы в псевдочеловеческой форме (как и вся нечисть, оборотни не являются людьми изначально; через укус волком стать не получится), а уж в животной и подавно. Потому на них регулярно объявляют охоту и истребляют при встрече.

— Разве что смущает облик, — добавила Вика задумчиво, — у нас оборотни — это волки, реже лисы. Про гориллу впервые слышу. И для их братии чаще свойственно бросаться на людей, а не бить в барабан. Кроме того, у этой гориллы невероятная удача. Сколько бы её ни преследовали, она умудрялась улизнуть. Причём доходило до смешного — у одной волшебницы подвернулась нога, когда она почти поймала обезьяну. Представляешь?

— Э?.. Да-да. Глупый поворот, — ляпнула я, пытаясь прогнать образ симпатичной девятихвостой кицунэ из головы. И вот зачем Вика упомянула про лис-оборотней? Теперь меня страсть как тянуло найти хоть одну и пощупать за ушки.

— К слову, — сосредоточилась я, умоляя мозг вернуться на рельсы здравого смысла, — Раз уж заговорили про нечисть, что ты думаешь о домовых? Можно ли им доверять?

— Странный вопрос. В Изнанке вообще мало кому можно доверять, — хмыкнула Вика, — Но если хочешь знать моё мнение, то домовой — это по большому счёту безвредная зверушка. И даже полезная, если получится заставить её прибираться. Хотя мало кто разрешит нечисти шастать по своему жилищу. Домовым нет смысла портить отношения с волшебницами, которые изначально не стремятся истребить их. Вот миритритке они при случае могут подгадить. А нам-то за что?

И хотя у меня ещё оставались вопросы, Виктория начала заваливать меня своими. Главным образом её интересовало, на что похожа жизнь безродной волшебницы.

— Я думаю написать книгу, — сказала она, — полнейшее описание Изнанки. И твои ответы помогут читателям понять, как безродные себя чувствуют.

Я честно призналась, что жизнь дичка — это ложка мёда в бочке дёгтя. То есть использовала я куда более дурнопахнущее сравнение, но Виктория перефразировала его так. Незаметно я начала описывать события, которые предшествовали моему преображению. Потом спохватилась — слишком многому из этого следовало оставаться тайной. Пока что.

Ведь и Бехемот, и Рита могли вывести меня к горилле и колдунам. И если совсем повезёт, про похищения тоже что-то вскроется. Хоть Дарья ничего мне про них не говорила, однако я нутром чуяла, что все события увязаны в единую цепочку.

Когда я запнулась и замолчала, Виктория одарила меня понимающим взглядом. Судя по тому, что волшебница не обиделась, она прекрасно понимала, что всякий волен хранить свои секреты.

Всё когда-нибудь подходит к концу. Вот и мы подобрались вплотную ко входу на стадион. Перед нами высились многометровые стволы моли, которые были усеяны колыхающимися ветвями.

Честно признаюсь, никакого желания соваться в эти гадкие джунгли не было. Тем более что вблизи удалось рассмотреть содержимое полупрозрачных стволов. В сероватой плоти мелькали чёрные пятна ихора, скользили по кишкообразным внутренностям. Вполне возможно, что это было лишь подобие внутренностей — вряд ли растения Изнанки нуждались в желудках и прочих приземлённых органах. Обличье им придавал ихор. Я бы не удивилась, если бы он бездумно скопировал материю, которая подвернулась ему при сотворении моли. А этой материей могло быть чьё-то тело…

Подходить с земной логикой к существам Ложной луны было бессмысленно.

Я натянула перчатку для сбора огнецвета — кожаная, облегающая, с пентаграммой на внешней стороне. Я щёлкнула пальцами, однако номер из Цельнометаллического алхимика не прошёл и пламени не возникло.

— Я останусь тут, — сказала Вика, — если с тобой что-нибудь случится у периметра, постараюсь вытащить.

Читать как: геройствовать не буду, глубоко не полезу. Но даже такая помощь была гораздо лучше, чем ничего. Я улыбнулась волшебнице. Достала нокию.

Три будильника на вибрации: через девять, восемнадцать и двадцать семь минут. Они подскажут, как долго я шляюсь в зачарованном лесу и когда настанет пора брать руки в ноги и сматываться.

Я надела амулет, и по телу разлилось тепло. Меня словно накрыло тонким стеклянным колпаком. Слегка исказилось зрение, и пожелание удачи от Виктории вышло глуховатым.

Я махнула ей и торопливо направилась к моли. Сердце выпрыгивало из груди, ладони моментально вспотели. Если дед соврал, то ему не поздоровится…