Предрассветные боги (СИ) - Сергеева Александра

Крайне агрессивного полководца, все эти дни продолжавшего навязанную ему двумя латиями погоню, она и так встретит в форме. Распрощавшись с Перуном, столь остроумно отправившим врага прогуляться в пустоту, Мара имела перед нэкыпом Сэйыном фору в пару дней. В принципе, оставшихся у нее ресурсов энергии хватило бы для уничтожения двухсот людей, за счет которых затраты тотчас бы и восполнились. И Мара пошла бы на это, но координатор высшего уровня приложения имел свое мнение, и к нему она все еще прислушивалась. Тот же не находил достаточно обоснованным действовать с применением силовых методов, не имея, как минимум, тройного резерва энергии в накопителях. К тому же, предстоящая зимовка по ее расчетам значительно облегчится, если у сакха произойдет почти мирный переворот. Перун, конечно, изрядно потрудился над приобретением таких человеческих черт, как авантюризм, и она еще проработает с ним эту ситуацию, накостыляв паршивцу по шее! Но в данном конкретном случае заручиться сотрудничеством с потенциальным главнокомандующим всех военных сил сакха было с его стороны весьма своевременно и полезно.

Покормить опасных пришельцев несколько месяцев за свой счет — не слишком великая цена за внезапное обретение столь огромной и, главное, легитимной власти. Перун, как профессиональный безопасник, с первых дней вторжения на территорию сакха собирал информацию о военных традициях и законах. Перед тем, как каждый из них взялся за выполнение своей локальной задачи, он предоставил Маре полный и выверенный отчет, готовый план быстрого бескровного переворота и даже кандидата, обработанного по всем правилам. Этот командир среднего звена — нэйя Дэрмэ — по мнению безопасника, был вполне надежен в рамках краткосрочных договоренностей. И Мара ввела будущего военного правителя сакха в свои расчеты. А вот сама она не стала спешить с откровениями по поводу предстоящей зимовки на вражеской территории. Нет, координатор настаивал ввести в курс дела члена своей команды. Но здешней богине вдруг почему-то очень сильно захотелось, чтобы все это проделали за нее сами люди. И жалела она лишь о том, что не увидит рожи безопасника, когда ее братья безо всякой божьей помощи разработают новый план дальнейших действий на ближайшие полгода.

…………

— Отдохнем здесь до утра, — порадовала она девиц. — Тут есть покойное местечко с водой и кормом коням?

— Есть Великая, — в свою очередь порадовала ее Янжи. — За этим холмом родник, где мы брали воду. На ту сторону холма солнце не заглядывает. Там не всю траву выжигает.

— Пойду, заберу у этих овец, — презрительно кивнула на мертвых воинов первой заставы Баира. — Пары овец хватит всем нам.

— Откуда ты знаешь, что их там две? — слегка удивилась богиня.

— Слышу, — пожала плечами смертная и полезла в седло: — Янжи, веди Великую к роднику. Прихвати вон те вязанки хвороста. Мертвым они уже без надобности.

Когда они с Вукеной и Вуксаной пригнали овец, костер уже потрескивал. Баира выложила прихваченные на стоянке сакха лепехи и сыр, ловко прирезала овец и оставила подругу жарить мясо. А сама, расседлав и отпустив коня, исчезла. Волчицы неспешно утоляли жажду из родника, теснясь промеж долгогривых и косясь на ожидавшее их свежее мясо. Мара разоблачилась и принялась, шипя и морщась, обтирать тело холодной водой. А Янжи, чавкая сырой печенкой, пристраивала над костром тонкие полоски жарехи.

— Зачем? — слегка подивилась Мара, когда Баира вернулась и занялась печенкой.

— Нэкып должен понимать, как умерли его воины, — дожевав кусок, пояснила степнячка. — Он не должен подумать, будто их сразил мор. Тогда он может не пойти за нами дальше. След от меча в теле воина — это обычная смерть, понятная. А то, что оставляешь за собой ты, Великая, это непонятно. Это страшней того, что ты идешь к логову их Ыбыра. А нэкып должен бояться нашего прихода туда. Он должен идти следом.

— Разумно. По-доброму ли ты себя чувствуешь? — внезапно спросила богиня, и Баира застыла. — Я ведаю, что у тебя под сердцем дитя. И я рада этому.

— Он не должен жить, — потупилась девушка, сжав кулачки, отчего раздавленная в них печенка засочилась сквозь пальцы кровью. — Я хотела просить тебя…

— Знаю. И я могу избавить тебя от дитя. Избавить так, что ты сама не умрешь. Знаю, ты ненавидишь свое дитя, у коего нет отца. Знаю, ты все равно убьешь его, как родишь. Но…, могу ли я просить тебя о великой услуге?

— Он должен жить? — мрачно выговорила Баира то, о чем мигом догадалась.

— Нет, раз ты того не желаешь, — пообещала богиня. — Его дух так и не войдет в мир Яви. Я отправлю его к великой матери Ымай на седьмое небо под присмотр твоих родичей. Но, я прошу тебя оставить его тело мне.

— Мертвое тело? — не удивилась и не испугалась степнячка.

— Живое тело, — уточнила Мара. — Ты ведь знаешь, что я такое?

— Ты Великая смерть, сильней коей нет ничего, — на диво спокойно провозгласила Баира, низко склонив голову, потому, как богиня жутко злилась, коли перед ней падали ниц. — Ты явилась из мира ушедших на покой духов предков и вошла в тело смертной.

— В живое тело, — напомнила богиня.

— Тебе нужно живое тело! На землю должен прийти еще один бог? — вновь легко догадалась девушка.

— Он уже пришел.

— Где?! — восторженно выдохнула Янжи, закрутив головкой.

— Ыбыр заточил его под гору, что охраняют в его логове.

— Сакха говорят, будто там сидят злые духи дэвэ, — испугалась Янжи, зажав ладошками рот, дабы не накликать беду поминанием столь ужасных дел.

— Там мои братья, коих Ыбыр схватил. Он не дал им обрести смертные тела, — призналась Мара, глядя мимо Баиры.

— Это добрые боги? — осторожно переспросила та.

— Второго лживого черного бога я в этот мир не впущу, — ледяным тоном обещала Мара. — А коли он иначе как сюда проникнет, так я изгоню его вновь.

— Я рожу тебе бога, — твердо обещала и Баира. — Не то сказала… — смутилась она. — Я отдам богу тело своего дитя. Пусть добрый бог сойдет на землю. Пусть он защитит нас.

— Великая, дозволь спросить? — чирикнула Янжи, потупившись.

— Я не знаю, что это за бог, — ответила богиня. — Освободим их, тогда и узнаем.

У второго аила, что посетил некогда мор, заставу тоже не сняли, не глядя на мертвую тишь, царящую там. Мара уже извела тех сакха, что торчали промеж обоих воинских поселений, а теперь отправила за кромку и этих, накапливая силу. У третьего аила с моровыми хворыми путниц ожидала ватага в полусотню воинов во главе с нэйя Дэрмэ. Тот весь извелся, дожидаясь грозного бога-воина светловолосых людей, и никак не чаял увидать иное диво. Разогнавшиеся перехватить трех девок воины рвали уздой конские пасти, пытаясь враз остановиться пред выросшей под облака женщиной в черном одеянии с молниями в очах. Сидевший на шкурах в середке заставы Дэрмэ подскочил, ровно ужаленный. Замер, вытаращившись на грозную богиню и не ведая, что ему делать далее. А жуткая, но прекрасная ликом женщина вдруг оборотилась ужасной старухой с обтянутым кожей черепом и огненными провалами заместо глаз. Дэрмэ и хотел бы бежать, да ноги сами понесли его к неминучей судьбе.

— Знаешь, кто я? — вопросила из поднебесья вновь явившаяся ему прекрасная женщина.

— Богиня, — выдохнул он, бухнувшись на колени средь валяющихся ничком и подвывающих воинов.

— Ты познал моего меньшого брата Перуна. А ведаешь ли, как зовусь я?

— С-с-смерть, — с трудом зашевелил губами отважный воин.

И ужасная богиня пропала, явившись ему в образе столь же прекрасной, но все ж не столь кошмарной девы. И даже простоватой в этой ее пропыленной одеже с небрежно скрученными волосами.

— Перун дал тебе слово, — напомнила Мара, махнув рукой, дабы он не валялся пред ней, а стоял свободно. — Но, дал он тебе не свое, а мое слово. И я привела к тебе твоего врага. Завтра поутру он будет стоять пред тобой с двумя сотнями воинов.

Поднявшийся на ноги нэйя оглянулся на своих чуток поуспокоившихся, отползающих за спину людей.