Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 3. Дары Судьбы (СИ) - "Рада Девил"

– Так ты знал об этом? – Джинни потрясла листком. – И ничего мне не сказал?

– Я не хотел тебя расстраивать. К тому же мы с тобой не имеем понятия, кто именно вложил эту писанину в упаковку петард. Ведь это мог быть и Джордан, – Рон услышал, как сестра недоверчиво хмыкнула. – В любом случае до конца учебного года осталось немногим больше месяца. Потом все разъедутся, и нашим братьям некому будет подсовывать подобные глупости, если это все же их рук дело. Жители Хогсмида для такого слишком консервативны.

– Думаешь, мне не стоит волноваться? – Джинни, казалось, очень хотела, чтобы ее подозрения оказались несостоятельными, но Рон не стал ее обманывать:

– Сейчас сложное время. Так что совсем уж не волноваться не выйдет. Но наши братья, несомненно, уже взрослые, и они должны понимать, что делают. Успокоилась немного? Пойдем внутрь, а то мне еще эссе писать, – Рон помог Джинни подняться с небольшой скамейки у самой стены замка, установленной чуть в стороне от входа в вестибюль, на которой они сидели, пока вели беседу. – А маме все-таки обязательно отошли эту бумагу, – он кивнул на листок, который Джинни прятала в карман. – Если кто и способен что-то изменить в данном случае, то это только она.

Рон надеялся, что после «знакомства» с Авроратом Фред и Джордж уймутся или хотя бы перестанут так открыто подставляться, но те продолжили свое дело. Так что оставалось лишь надеяться, что они и в самом деле не попадутся на глаза аврорам с этими то ли серьезными, то ли шутливыми призывами, которые очень уж попахивали диссидентством.

========== Глава 85 ==========

Дамблдор привычно окинул Большой зал цепким взглядом, тем временем тщательно разрезая на кусочки хорошо прожаренный бифштекс и попутно размышляя о том, как лучше расправиться с Грюмом. Можно было просто сдать его Барти, намекнув, что в провале операции по захвату Азкабана все же виновен, скорее всего, Аластор. На этом умыть руки и забыть о бравом авроре мистере Грюме. Барти изыскал бы способ достать его и уничтожить, как бы тот ни скрывался. Да и выглядело бы это весьма правдоподобно – Упивающиеся Смертью решили убрать одного из ведущих сотрудников Аврората. Почему бы и нет? Однако Альбусу хотелось, чтобы Аластор перед смертью отчетливо понял, что не стоило ему отворачиваться от Ордена Феникса. Предателей никто не прощает. Уйти от сотрудничества и остаться безнаказанным ему не удастся. Только вот Альбус все никак не мог придумать – как подставить Грюма таким образом, чтобы никто, кроме самого «приговоренного», не связал его смерть с Дамблдором.

Обед был в самом разгаре, когда в зал, привлекая к себе внимание, влетела сова. Студентам крылатые почтальоны приносили почту немного позже – уже почти по окончании приема пищи. Это означало, что корреспонденция предназначалась кому-то из профессорского состава. Дамблдор вместе со всеми заинтересованно проследил за серой сипухой, к лапе которой был привязан свернутый в трубочку пергамент. Покружив для приличия под высоким сводом, сова опустилась на стол рядом с Дамблдором и важно протянула ему лапу – свиток красовался легко узнаваемой печатью Гринготтса. Казалось, что птица преисполнена гордости за оказанную ей честь – позволение доставлять почту этого уважаемого банка.

Альбус был удивлен и заинтригован – он исключительно редко получал почту в Большом зале, совы предпочитали приносить ее к нему в кабинет. А уж из Гринготтса он и подавно ничего не ожидал – после истории с Армией Фоукса Попечительский совет сам решал все финансовые вопросы Хогвартса с банком. Так что можно было предположить, что письмо скорее касалось персонального дела, а не школьного. Дамблдор аккуратно отвязал послание и бросил сове кусочек бифштекса, угощая ее. Однако в ответ был удостоен хриплого вскрика, похожего то ли на возмущение, то ли на презрение оскорбленной чем-то птицы, и пары перьев, спланировавших к нему на тарелку, когда капризный почтальон взмыл к потолку – туда, где находились окошки для сов.

Проводив странную сипуху взглядом, Дамблдор решил, не откладывая, узнать, что ему прислали гоблины. Пробежав взглядом по перечислению всех своих имен и титулов статуса в магическом мире – как официально действующих, так и почетных – Альбус наконец добрался до пары строк собственно самого сообщения, гласившего:

«Вы приглашаетесь в банк Гринготтс в удобное для Вас время для решения вопроса о родовом имуществе».

И все. Больше никаких объяснений или расшифровок. Сунув пергамент в карман, Альбус задумался – какое имущество, какого рода? Подозревать, что письмо попало к нему по недоразумению, не было ни малейших причин – его имя написано с тщательным упоминанием всех знаков отличия. Аппетит как-то сам собой пропал – хотелось разгадать загадку, таившуюся в коротких строках, присланных банком магического мира.

Вернувшись в директорский кабинет, Альбуса вдруг осенило: «Наследство… Точно! – сердце радостно забилось – еще ни один род не признавал Альбуса своим наследником, поэтому подобная мысль грела душу. Дамблдоры являлись довольно молодой побочной ветвью древнего чистокровного рода Фоули. Но неразборчивость последних поколений в выборе спутников жизни значительно повредила чистоте крови и отдалила их от элиты магического мира, за что Альбус всем сердцем ненавидел своих предков. – Возможно, мне причитается какое-то наследство, и гоблины, перед тем как положить его в мое хранилище, решили отчитаться по всей форме. А может, там есть что-то такое, что требует моего особого внимания или распоряжения?» Сейф у Альбуса в Гринготтсе имелся – не то чтобы битком набитый золотыми галлеонами и волшебными сокровищами, но кое-что интересное и дорогое там все же водилось. Правда, мало что было честно приобретено в колдовских лавках: некоторые вещи попадали к Альбусу после хитрого манипулирования действиями глупых магов, по своей воле расстававшихся с редкими книгами и артефактами, а кое-какие ценности и вовсе были прихвачены из разоренных домов врагов Ордена Феникса.

Вспомнив о содержимом своего гринготтского хранилища, Альбус засомневался: а вдруг наоборот – это кто-то из ушлых наследников узнал, что у Дамблдора припрятана принадлежавшая тому роду вещица, и ему, Альбусу, придется выслушивать претензии по поводу правомерности ее присвоения? Например, зеркало Еиналеж когда-то попало к нему в качестве трофея во время очередного инсценированного набега якобы Упивающихся Смертью. Альбус не помнил наверняка, остался ли в тот раз кто-то в живых из семьи, подвергшейся наказанию за нежелание поддержать его идеи, чтобы теперь претендовать на артефакт.

– А еще Поттер раньше что-то говорил о позаимствованных мной артефактах, – вспомнил Альбус и пару минут обдумывал возможность подобного поворота событий. – Хотя… ему потребовалось бы подключить Блэка, чтобы выставить свои требования. Вряд ли Сириус решился бы пожертвовать собственными свободой и жизнью ради кучки заколдованных предметов, – Дамблдор отмахнулся от этого варианта, как от нереального. Он еще раз пробежался взглядом по каллиграфическим буквам послания из банка. – И все равно что-то мне подсказывает, что вряд ли у гоблинов меня ожидает приятный сюрприз, – сделал вывод Альбус, несмотря на то, что его первой версией было полученное от кого-то наследство. – Так что спешить не стану. Если им очень нужно – еще раз пришлют приглашение. И пусть постараются более четко сформулировать, зачем я им понадобился. Тогда и подумаем над этим, – он решительно спрятал письмо в ящик стола, почти сразу же о нем и забывая. У него имелись более приятные занятия, чем размышления над загадкой о непонятном вызове в Гринготтс.

***

После визита Дамблдора Грюм серьезно озаботился тем, чтобы отыскать хоть что-нибудь, что могло бы стать если и не оправданием для его собственных поступков, то уж хоть каким-то доказательством преступлений, совершенных Альбусом. Через пару недель тщетных поисков он должен был признать, что это практически невозможно. Он был способен многое порассказать, но ни одному своему слову не сумел бы предоставить свидетеля, кроме как самого Дамблдора. Однако тот слишком высоко поднялся в глазах обычных волшебников, чтобы кто-то, будучи уверенным в непогрешимости победителя Темного Лорда Гриндевальда, поверил бы какому-то там Грюму. Его наверняка признают клеветником, а Альбус будет только хитро улыбаться себе в бороду.