Дама Пик (СИ) - Мах Макс

- Научить левшу писать правой рукой, - предположила Теа.

- Даже хуже.

- Кажется, понимаю, - кивнула женщина. - Что ж, с причинами разобрались. Каковы следствия?

- Аура. Ее цвет, насыщенность... Темные и светлые сильно отличаются друг от друга своими аурами, да и колдовство у них разное. Светлые, например, почти не способны осуществить эффективное проклятие.

- Моральные принципы не позволяют? - усмехнулась Теа, снова приложившись к кубку с вином.

- Не в этом дело, - отрицательно покачал головой Август. - Просто этот тип магии им не дается, или дается, но с большим трудом. Мы, к слову, и лечим по-разному, поскольку при одних и тех же болезнях воздействуем на разные процессы или на те же самые, но по-разному.

- Что еще?

- О, много чего, - улыбнулся Август. - Разное мировоззрение, разные склонности. Так сразу все и не рассказать, но, если хочешь, давай займемся этим, пока едем в Вену. Тема серьезная, отчего бы и не заняться?

- Ты хороший, - неожиданно сказала женщина, стирая улыбку со своих губ. - А я плохая. Измучила тебя... да и себя...

- Так не мучай! - предложил Август, смягчив улыбкой прозвучавший в его словах вызов.

- Не могу, - виновато улыбнулась в ответ Теа.

- Почему?

И в самом деле, почему? Что ей мешает?

- Я жду.

"Вот те раз! - Август был неприятно удивлен и в известной мере дезориентирован. - Ждешь? Чего, ради всех благих?! Чего ты ждешь, женщина?"

И вдруг он вспомнил точно такой же разговор, состоявшийся между ними четыре месяца назад. "Я жду", - сказала она тогда, и он ее понял, впервые признавшись вслух, что любит. Однако с тех пор он говорил ей об этом не раз и не два. Не надоедал и не давил, но все-таки говорил. Так что вряд ли речь сейчас шла о признании в любви, тем более, что она сама попросила его "подождать".

"А что, если я неправильно ее понимаю?" - спросил себя Август, вглядываясь в изумительные глаза Теа.

В самом деле, глядя на нее, он зачастую забывал, что внешность и душа в данном случае принадлежат двум разным женщинам. К тому же, он по-прежнему недостаточно хорошо понимал мир Таньи, чтобы знать наверняка, каковы мораль и традиции этого мира. Твердо он знал только то, что в мире Таньи победило единобожие, но была ли она сама ревностной приспешницей этой веры, ему не известно.

"Культура... - вспомнил он. - Английский язык? Кому, вообще, мог понадобиться язык этого провинциального народа? Но, может быть, в ее мире саксы добились большего успеха? Итак, история, традиции... А сколько ей, к слову, лет?"

В первый день знакомства она "сказала", что ей двадцать один год. Он принял это на веру и никогда не пробовал уточнить детали. Но что, если она соврала? В этом случае, можно предположить, что она "несколько" моложе, и тогда...

- Ты уверена, что ждешь именно этого? - спросил он прямо.

Как всегда, если речь шла о браках людей их круга, особое значение имели титулы и состояния, родственные связи и близость к трону. В его же случае, со всем этим дела обстояли не так, чтобы очень хорошо.

- Постой! - остановил он женщину, хотевшую, как ему показалось, возразить. - Я имею в виду, приняла ли ты во внимание все прочие обстоятельства?

Она ему не ответила. Сидела напротив и молча смотрела. Ждала. И демонстрировала это достаточно ясно.

"Ждешь? Что ж, будь по-твоему! Но ведь не в трактире же, право слово!"

- Пойдем прогуляемся, - предложил Август, вставая из-за стола.

Он протянул ей руку, и Теа на нее оперлась. Так они и вышли из трактира.

Отошли от дороги и оказались на лужайке. С одной стороны - виноградник, с другой - стена, сложенная из дикого камня, и, наконец, чуть в глубине несколько деревьев. Вот под одним из них они и остановились. Август посмотрел Теа в глаза, снял с пальца кольцо и положил себе на ладонь.

- Теа, - сказал он, нарушая молчание, - я тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой. Прими кольцо, если ты согласна.

Женщина мгновение подумала, а затем кивнула, соглашаясь, и взяла кольцо.

- Помолвка в Вероне, - сказала она, мило улыбнувшись, - свадьба через полгода в храме Фрейи.

- В каком из них? - спросил Август, переживавший момент неистовой душевной бури.

- Неважно! - отмахнулась Теа. - В Вене или в Петербурге. Еще где-нибудь...

- В Петербурге, скорее всего, нет храма Фрейи.

- А что есть? - заинтересовалась Теа.

- Храм богини Макошь.

- Макошь? - подняла Теа бровь.

- Макошь славянская Церера, - объяснил Август.

- Ну, если, Макошь - это Церера, то меня все устраивает! Да, Август, я выйду за тебя замуж. А сейчас поцелуй меня и поехали в Верону!

3. Верона, восьмое октября 1763 года

В Вероне они, и в самом деле, обручились, но, если Август надеялся после этого на близость, он ошибался. Теа явно "ни о чем таком" даже не думала, и пускать его к себе в постель не собиралась. Вместо страсти и нежности состоялся еще один урок, и Август даже не нашел возможности спросить, сколько ей на самом деле лет. Вообще ни о чем не спросил, то ли проявив слабость, то ли, напротив явив дух истинного рыцарства.

- Давай поговорим о проклятиях, - предложила Теа.

Что ж, тема интересная и важная, но, увы, из тех, где штурмом ничего не добьешься. Слишком много накоплено знаний, слишком сложен для понимания предмет. Август, к слову, изучал проклятия долго - годы - и прочел на эту тему множество книг, но и сейчас затруднялся ответить на несколько отнюдь не второстепенных вопросов. Почему в одном случае сила проклятия - его действенность, если выражаться языком науки, - зависит от сложности формулы заклинания, а в других - от личного могущества колдуна? Почему неграмотные деревенские ворожеи способны иногда и проклясть, и снять проклятие так, как и не снилось ученым мужам? Относятся ли все проклятия к одному особому разделу магии или свой подраздел проклятий существует практически в каждой из ее больших областей? Проклятия, как, впрочем, и возможность их обнаружения и разрушения, доступны некоторым вербальным магам, - но не всем, - и тем волшебникам, которые работают с материальными инструментами: инсталляциями, пентаклями, травяными сборами и алхимическими субстанциями.

- Большинство проклятий имеют точную направленность и ограничены по времени, - рассказывал Август, время от времени "смачивая губы" вином.

- Что значит, ограничены по времени? - У Теа тоже был кубок с вином, но она к нему вообще не притрагивалась.

- В обычном случае, проклятия, в особенности, так называемые стихийные или импульсивные проклятия изначально крайне слабы с точки зрения вложенной в них энергии.

- А энергия, в данном случае, - тут же уточнила Теа, никогда не оставлявшая открытых вопросов, - это количество магии, затраченной на данное заклятие?

- Да, - кивнул Август. - Ты правильно запомнила. Но вернемся к ограничениям по времени. На первый взгляд, тут все просто. Мало магии - быстрый распад. Однако существует множество слабо-энергетических заклинаний, структура которых позволяет сохранять их эффективность на достаточно длительный срок. Причем опытный колдун может заранее определить время действия заклинания и его самоуничтожение по достижении цели. Сложно, но возможно. Все это верно и для проклятий.

- То есть, то проклятие, которое я наложила на Бабенбергов...

"Я! - привычно отметил Август. - Даже наедине все чаще Я, а не Она".

- Скорее всего, Теа, это было бессрочное проклятие. Вернее, проклятие до седьмого колена, - кисло улыбнулся Август. - Страшная штука, но, главное, неимоверно сложная. Такого рода гримуары и арканы доступны лишь очень сильным, опытным и сведущим именно в данном разделе магии колдунам. И ты, Теа, именно такая. Ведь это наверняка какое-то очень сложное, самоподдерживающееся заклятие, подпитывающееся от жизненной силы того, на кого оно наложено. Четко сформулированное. Настроенное на длительный промежуток времени. Привязанное не к конкретному человеку, а к крови. Притом к той компоненте крови, которая соединяет поколения.