И аз воздам (СИ) - Чернова Ирина Владимировна

— Под окружающими вы, конечно, имеете в виду меня?

— Кое в чем — да, без вас не обойтись, но вы же не можете заменить ему всех учителей?

От извиняющейся улыбки меня покоробило настолько, что сдержать эмоции оказалось слишком трудно. Очень хотелось выплюнуть в лицо напротив всё, что я думаю о происшедшем и сдерживало лишь то, что игра происходила на чужом поле, а главное сейчас — переломить запущенный процесс.

— На сколько лет вы отбросили его назад?

— Я же сказал, что затрудняюсь ответить на этот вопрос, но меры ответственности с себя не снимаю ни при каких обстоятельствах. Сейчас я прошу вашей помощи…

— Я согласна. — Подсчеты показали, что в указанном объёме не больше трехсот грамм, а это я могу спокойно выдержать за один раз. — Пойдемте…что вы сидите, как пришитый? Я же сказала, что готова!

— Простите, но я не ожидал, что вы так быстро согласитесь и не подготовился заранее. Кровь это такая субстанция, что ее нельзя хранить…лучше, если она вообще не будет соприкасаться лишний раз ни с чем вокруг, кроме предназначенной для нее чаши. Каждый контакт накладывает свой отпечаток и в дальнейшем может неожиданно повлиять на ход…лечения. Самое лучшее, когда она идет напрямую или когда с ней работают сразу же после забора. Больше шансов, понимаете?

— Значит, всё откладывается до завтрашнего утра?

— Нет-нет, — всполошился Флойд, — мне нужно не так много времени, как вы думаете! К вечеру я всё подготовлю и можно будет не терять драгоценные часы. Мало ли что может произойти за ночь? Но до вечера у нас еще есть время и я настоятельно рекомендую вам поесть, чтобы хватило сил.

Гоняя в тарелке предложенную еду, я всё время сбивалась на мысли об Орвилле. Увиденное произвело тяжелое впечатление, но проверить правильность слов Флойда было негде и приходилось верить ему на слово. На сколько лет назад они стерли его жизнь, да и как вообще происходит этот процесс? Сожжены клетки мозга вместе со всем содержимым? Тогда новые участки будут на уровне новорожденного младенца и пройдет еще много лет, прежде чем они заполнятся необходимой информацией, а я успею состариться, пока буду вытаскивать его из этого состояния. Или его заставили всё забыть, поставив какой-то блок? Если он притворялся, то почему не дал хоть какой-нибудь знак? Или этого нельзя было сделать, потому что его моментально бы раскусили? Он же бросал такие взгляды по сторонам, когда спрашивал о Флойде…наверняка здесь навешаны какие-нибудь магические штучки, с помощью которых можно наблюдать за происходящим не хуже, чем с помощью наших скрытых камер. Я не маг, но по стечению случайностей смогла уменьшить воздействие Энтони, а ведь Орвилл знает их методы и возможности сопротивления. А что он рисовал на песке, буквы? Точно, даже несколько знакомых уловила, когда подошла. Вроде бы «Л» видела, «В», кажется…потом он палочку отбросил… неужели это и был знак? А глаза? Взгляд пустой…притворялся? Может, и у меня такой был в Скаггарде, посмотреться-то некуда было… В любом случае дороги назад уже нет и остановиться я не имею права. Будь что будет, я ничем не рискую, кроме как стаканом собственной крови.

— Флойд, скажите, а почему у вас в доме так сумрачно и тихо? В других домах всё время вокруг кипит жизнь, носятся родственники и дети, снуют слуги, а здесь их присутствие совершенно незаметно и не слышно ни одного слова. Такое чувство, что во всём доме только две живых души, вы и я.

— Валерия, а зачем вам слуги, которые постоянно лезут в вашу жизнь? — Крайден отложил в сторону вилку и осмотрелся вокруг. — В этой обстановке хорошо думается, никто не стоит над душой, не пристает с лишними вопросами и не отвлекает. Старые родственники зачастую раздражают до бешенства, дети неугомонны и неуправляемы…разве это жизнь? Я предпочитаю тишину, в ней хорошо строятся планы и мысли не разбегаются по углам, заслышав звуки чужих шагов.

— Планы хорошая вещь, только вот для чего они нужны, если вы здесь живете совершенно один? Радоваться свершившемуся в одиночку…не понимаю. Куда как приятней, если вокруг вас люди, которые болеют за вас, поддерживают вас в горестях и радостях, интересуются вашим состоянием и переживают, если у вас пошло что-то не так. Радость, поделенная на двоих, становится в два раза больше, горе, наоборот, в два раза меньше. В чем смысл вот такого одинокого существования? Что останется после каждого из нас? Ваши родители ушли из жизни, оставив после себя вас и Террелла, вы были смыслом их жизни, продолжением их рода. Огромный, совершенно пустой дом, пустые комнаты, пустой парк…здесь должна кипеть жизнь, слышаться детский смех, по вечерам должна бегать молодёжь с бутылкой вина и обжиматься по кустам, старики должны брюзжать и ворчать, сидя у камина, а слуги возвращаться из Нейвиджа в подпитии…иначе это не жизнь, а прозябание. Даже если вы скажете, что много работаете, все равно это не оправдание!

— Валерия, все, о чем вы сейчас говорите, со временем проходит. Дети вырастают, старики умирают, сиюминутные проблемы остаются далеко позади и о них забывают, как только они перестают волновать умы своих хозяев. Это все находится где-то на уровне пола и большинство окружающих не в состоянии подняться чуть выше, оглянувшись вокруг себя. Тех же, кто смотрит сверху на все — единицы. Они как короли, но разве могут все быть королями? Это право дано немногим, смотреть поверх остальных голов и не поддаваться низменным страстям могут далеко не все. Они смотрят вперед, а не под ноги, оправдывая этим смысл своего существования. Они управляют теми, кто не может или не хочет заглянуть чуть-чуть вперед. Чаще всего удел таких людей одиночество и непонимание окружающих. Вы еще слишком молоды, чтобы понять это…

Флойд мастерски изобразил сочувствие и внимание, ожидая продолжения дискуссии, но свои аргументы я предпочла оставить при себе. Словами он меня все равно забьет, а у меня совсем другие планы, нежели переубеждать человека, который всю жизнь воображал себя королем в маленьком родовом мирке. С магами вообще спорить себе дороже…

В предложенной для послеобеденного отдыха комнате я провалялась до самого вечера, гоняя по кругу одни и те же мысли. Рассуждения застряли где-то в районе верхнего парка и я даже задремала, пока в дверь не раздался предупредительный стук.

— Госпожа Валерия, — бесшумное существо, по чьему-то недосмотру называемое служанкой, скромно потупилось около косяка, — вас ждет господин Флойд. Прошу следовать за мной.

Больше всего мне хотелось задрать ей подол и удостовериться, что она ходит ногами, а не летит над полом, как привидение, тихо и бесшумно. В пустых коридорах шаги были слышны очень хорошо…мои, конечно, ибо сапоги имеют привычку отбивать шаг громко и четко. Следом за девушкой я спустилась на первый этаж и большой холл приветствовал меня отражением в зеркалах.

— Я вижу, что вы отдохнули после дороги, — поднялся из глубокого кресла Крайден-старший, — и полны решимости совершить обещанное.

— Да, отдых оказался очень кстати. Куда надо идти?

— Никогда не догадаетесь! — Флойд неожиданно засмеялся. — Помните, я говорил вам о старых выработках?

— В которых до сих пор добывается черный камень для дорог?

— Это в другой стороне, — отмахнулся он, — а еще был главный вход, который очень хорошо подошел под мои нужды. Прошу вас, — дверь под лестницей, ведущей на второй этаж, распахнулась, и в неярком свете шариков плавным изгибом предстал плавно спускающийся вниз сводчатый коридор, — это не так далеко, как можно подумать.

Ширина прохода держалась около трех метров на всем пути и самым неприятным в нем были грубо обработанные стены, смыкавшиеся очень невысоко над головой. Вдоль всего пути по обеим сторонам встречались ниши, заложенные камнем, и в темных углах шевелились тени, мимо которых хотелось пройти как можно быстрее. Изгибы туннеля становились плавнее, стены постепенно расходились и даже пол в этом месте стал более гладким и блестящим. В тишине очень хорошо разлеталось эхо от шагов, но я все равно пару раз оглянулась, не веря собственным ушам.